Чёрная Карета - Эндрю Питерсон

больше, когда смогу переводить не торопясь. Но если такой тайник действительно есть, если там кроется сила, способная защитить Анниеру… – Оскар взглянул поверх очков на Джаннера. – Возможно, ваш отец не без причины рискнул жизнью, чтобы передать тебе эту книгу.

Джаннер уставился на огонь фонаря. Голова у него шла кругом. Не верилось, что за стенами тёмной норы существовал мир, о котором говорил Оскар, – мир королей, волшебных камней и таинственных врагов. А Джаннер впутался в эту историю, как стрекоза в паутину. Вдруг мальчику отчаянно захотелось подняться по лесенке и вдохнуть свежего воздуха. Даже Клыки перестали его пугать.

– Оскар, – позвал Подо из темноты.

Старик виднелся смутным силуэтом возле лестницы.

В голосе старого пирата Оскар услышал предостережение.

– Что, дружище?

– Ты слышал, что сказала Ния. Джаннеру сейчас нужно думать только об одном – как добраться до Ледяных прерий. Никаких давно сгинувших королевств, никаких глупых сказок о волшебных камнях и утраченных секретах. Мы оба знаем, что всё это такие же выдумки, как стонущий призрак Бримни Ступа.

– Но призрак-то был настоящим, Подо! Во всяком случае, Бримни Ступ существовал! Я лишь добавил немного ужаса.

– Я не в настроении спорить. Мы с тобой оба знаем, что никакого призрака не было.

– Допустим, но ведь история о нём была! Откуда-то она взялась, верно? Сам Бримни точно был – иначе кто же построил поместье Анкльджелли?

Подо тяжело вздохнул.

– Ладно, ладно, – сдался Оскар. – Как выразился Финксам Понкбелли: «Не стану тыкать остроястреба в брюхо». Я просто хочу, чтобы юный Джаннер Ветрокрыл знал, кто он и откуда взялся.

– А я хочу, – сказал Подо, – чтобы эти дети и их мать нашли себе приют и жили долго и спокойно. Анниера захвачена и погибла. Её больше нет, как нет и поместья Анкльджелли. Это мёртвый остров, мёртвый, как сброшенная змеиная шкура, и юным Игиби не уцелеть, если они будут забивать себе голову сказками о королях, камнях и тайнах. Из-за этих сказок мы торчим здесь. Если бы ты получше спрятал свою дурацкую карту, мы бы сейчас сидели с трубочками в таверне Шагги.

Оскар потупился. Когда он заговорил, его голос звучал чуть громче шёпота:

– А ты знаешь, сколько в мире наследников трона Анниеры? Один. И сейчас он храпит на полу у твоих ног. Пит Носок, скорее всего, мёртв, иначе он бы уже нашёл нас, а значит, Хранитель трона на свете тоже всего один. А Лили – первая Поющая дева за несколько поколений… – Ритип взглянул на Подо. – Говорю тебе, старина, лучше сидеть в норе, чем пускать дым в Глибвуде под вой Клыков, которые убивают наших сородичей. Мы здесь потому, что сами так решили. Нас привела сюда храбрость, а не трусость. Ты плавал по морям, скитался с береговиками, и один Создатель знает, чем ещё ты занимался в своей бурной жизни. Я о таких вещах только читал. Но сейчас я сижу в норе с остатками рода Ветрокрылов – это же живая легенда, Подо! А легенды не прячутся подо льдом, чтобы умереть в глубокой старости, растолстев и облысев… я не себя имею в виду, у меня отличная густая шевелюра. Я всегда ею гордился.

Подо закатил глаза:

– К чему ты клонишь?

– Просто… куда бы ты ни вёл нас, в Ледяные прерии или в логово каракана, дети должны знать, кто они. Любой ценой они должны это помнить.

Услышав, что Оскар назвал его, Тинка и Лили «живой легендой», Джаннер покрылся мурашками, и в животе у него всё сжалось. Он много читал и хорошо знал, что люди становятся легендой ценой больших страданий и великих подвигов. Джаннер не хотел страдать и сомневался, что у него хватит смелости или ума совершить что-нибудь легендарное. Но мальчик понимал, что ему отчаянно хотелось знать больше. Он целый день мог слушать догадки Оскара о падении Аньяры, сознавая, что это история его родины, история королевства, где некогда правил его отец.

С ума сойти.

– Так, – сказал Подо. – Нам пора.

Оскар уныло закрыл книгу, а старый пират принялся будить остальных.

29

СНОПы в норе

– Как ты узнáешь, ушли ли Клыки? – спросила Ния.

Она стояла у подножия лестницы и всматривалась в темноту над головой.

– Об этом пока не беспокойся, дочка, – сказал Подо. – Глянь-ка сюда.

Он подковылял к лестнице и провёл пальцем по шву в каменной кладке. Раздался щелчок, и открылась ещё одна потайная дверь – на сей раз в стене за спиной у Джаннера.

– Кто всё это устроил? – изумился мальчик.

Подо ухмыльнулся:

– Береговики испорчены до мозга костей, но это не значит, что они глупы. В молодости я мог пройти отсюда до самого Торборо, ни разу не выглянув на поверхность. Туннели тянутся под обоими городами ниже уровня Блапа как кротовьи норы. Разбойники веками их обустраивали, чтобы можно было грабить и скрываться незамеченными.

– И никто не знает про эти ходы? – спросил Тинк, вытянув шею, чтобы заглянуть во мглу за дверью. Глаза у него полезли на лоб от любопытства. Джаннер знал: если бы они с Тинком были одни, братишка уже бросился бы в туннель, как охотничий пёс за добычей.

– Никто, кроме береговиков. Хоть и много времени минуло, но, думаю, ваш Подо сумеет пробраться вместе с вами в Дагтаун, – сказал Подо и взглянул на Оскара. – Говоришь, твой Рончи Мак-Хиггинс живёт на речной стороне?

– Да. Таверна «Кругловатая вдова» стоит у реки на Набережной дороге, всего в нескольких кварталах к востоку от парома. Я давно там не был, но уверен, что смогу её отыскать.

Подо кивнул:

– Этот ход выведет нас почти к нужному месту. Пожалуй, мне не стоит показываться в Дагтауне днём: меня могут узнать. Я подведу тебя как можно ближе и подожду в туннеле, а ты сходишь к Рончи сам. – Он повернулся к остальным. – Вы четверо сидите здесь.

– Дедушка, пожалуйста, возьми меня с собой! – взмолился Тинк. – Я буду слушаться!

– Нельзя, парень. В туннелях нет ничего интересного, кроме камней, земли и червей. Здесь вам ничто не угрожает. Да и незачем идти втроём.

Тинк вздохнул. Джаннеру тоже не хотелось оставаться, но не потому, что он мечтал побродить по туннелям (хотя и это казалось неплохой затеей). Стены и потолок норы будто давили на него, и мальчик не мог избавиться от ощущения, что он находится в могиле.

– Мы ненадолго, Ния. Не больше часа, чтобы отыскать Рончи – если, конечно, он ещё здесь, – и ещё час на обратную дорогу, после того как Оскар с ним договорится. Если всё будет хорошо – хотя и