Обжора-хохотун. История, рассказанная сэром Мелифаро - Макс Фрай

А тогда я просто предельно кратко изложил свою просьбу. Дескать, согласно официальным документам, шикка «Айса» покинула порт позавчера утром. А поскольку я своими глазами видел капитана в городе несколькими часами позже, надо бы выяснить, где упомянутая шикка находится на самом деле. И если кто-нибудь из Кобиных людей случайно что-то видел…

На этом месте красноглазый Коба оглушительно захохотал. Я не рассердился — кто их знает, этих нищих, в каких случаях у них принято перебивать собеседника? Может быть, они считают, будто смех выражает одобрение и удовольствие, и ржут, не дав договорить, из вежливости? Поэтому я просто умолк и принялся ждать, когда он успокоится.

— Эй, — сказал наконец Коба, — да ты, как я погляжу, парень не промах! До тебя никому из Тайного Сыска не приходило в голову найти подработку на стороне. Отличная идея: бегаешь вроде бы по государственным делам, а заодно для обманутых мужей интересную информацию собираешь. Сэр Йох давно мог бы озолотиться, если бы захотел.

С одной стороны, его предположение звучало так оскорбительно, что в другое время и в другом месте я бы не задумываясь врезал ему как следует. С другой стороны, это была настолько разумная и логичная версия, что и мне самому пришло бы в голову что-то в таком роде — будь я сейчас слушателем, который видит рассказчика впервые в жизни и, соответственно, понятия не имеет, что для того приемлемо, а что нет.

Я не стал тратить время на изложение своих этических принципов. Некогда, да и плевать, что думает обо мне какой-то портовый нищий. Лишь бы информацией помог, если она у него есть. Поэтому я просто равнодушно отмахнулся.

— Недосуг мне обманутых мужей обслуживать. И до приключений леди Гетти нет никакого дела. Меня интересует только груз, за которым она должна была отправиться. Если «Айса» не ушла в Куманский Халифат, надо выяснить, где леди возьмет товар, — она же сырье для Королевского парфюмера возит, а не любовные зелья для продажи на Сумеречном рынке.

Моя откровенность была вознаграждена. Красноглазый хлопнул себя ладонью по лбу и с досадой воскликнул:

— Грешные Магистры, а вот это я упустил из виду!

Ничего удивительного, подумал я. Не твоего ума это дело.

Но вслух ничего не сказал.

— А ты шустрый, сэр Мелифаро, — похвалил меня старшина нищих. — Соображаешь. Тогда слушай, что я тебе скажу. Где берет свой товар леди Гетти Ейхелли, врать не буду, не знаю. Но с осени прошлого года — не в Куманском Халифате, это точно.

— С осени прошлого года?

Я сперва ушам своим не поверил.

— Тогда она впервые спрятала свою «Айсу». Да так, что захочешь, а не найдешь. В доках не прячет, а то бы уже давно разговоры пошли, тут народ дотошный, все примечает. Она как-то хитро все устраивает: вроде есть корабль, стоит на якоре где-то чуть ниже по течению, а никто его не замечает. Я сам немного поискал из любопытства — не нашел. Мне рассказывали, что леди Гетти помогал человек из Семилистника, но своими глазами я его не видел, врать не стану. Может, и правда кто-то из Семилистника, а может, просто одежду похожую надел. Но что помощник у нее есть, не сомневаюсь. Гетти сама не справилась бы. Капитан она — один из лучших, а ведьма совсем никудышная.

Я подумал, что вряд ли старшине нищих следует брать на себя смелость выставлять оценки капитанам и колдунам. Но вслух сказал совсем другое:

— Это, получается, сколько рейсов она уже прогуляла? Два, три?

— Этот будет третий, если не передумает.

— И никто ничего не заметил?

— Ну почему же — никто? Я заметил. Вернее, мои люди, но это одно и то же. Велел им помалкивать: красивые леди имеют право время от времени пускаться во все тяжкие, уж кто-кто, а я им в этом препятствовать не стану. И сейчас ты ни слова, ни намека от меня не дождался бы, если бы не напомнил, что у нее за груз. На Королевских похоронах, говорят, очень неплохо подают, а все же пусть лучше молодой Гуриг остается в здравии. Он неплохой Король, а со временем станет еще лучше.

Ну, хвала Магистрам, подумал я. Король его вполне устраивает. Можно, значит, спать спокойно.

— А команда? — спросил я. — Как же ее команда?

— А что им сделается? Сидят тихо, на берег носа не высовывают. Думаю, леди Гетти платит им за безделье вдвое, а то и втрое больше обычного, чтобы язык за зубами держали. Да они и так за нее в огонь и в воду. На шикке команда всегда во всем согласна с капитаном, иначе не бывает.

Анчифа, кстати, то же самое в свое время мне говорил. Дескать, на других кораблях всякое случается, а на шикке моряк, если не предан капитану всей душой, долго не задержится. Сам уйдет на первой же стоянке, а то и вовсе сгинет без следа, вчера был человек, а нынче нет его, и куда он подевался, лучше не задумываться.

— Что касается куманских благовоний, за которыми леди Гетти якобы ходит в Каиутту, — говорил Коба, — мне пока ясно только одно: их откуда-то ей привозят. Причем не по воде, по суше. А потом «Айса» возвращается в порт, леди Гетти как ни в чем не бывало платит пошлину на таможне, ее матросы щедро раздают милостыню, будто и правда вернулись из опасного рейса, все довольны, и я не в накладе… Не надо было ей выходить замуж за Кеттораму Ачуани, — неожиданно заключил Коба. — Я всегда это говорил.

Ну надо же какая дальновидность.

— Твои люди смогут показать место, где стоит ее шикка? — спросил я.

— Вряд ли. Память у них короткая. Мало кто из моих ребят сможет связно доложить тебе, где вчера заснул, хотя есть, конечно, и среди них таланты. А вот я, пожалуй, покажу. Но не сейчас, а когда стемнеет. Команда-то на борту. Не стоит людей раньше времени будоражить.

Я все взвесил и решил, что красноглазый прав. Вечером так вечером. И если по уму, показывать шикку надо не мне, а кому-нибудь из старших коллег. Если уж она действительно заколдована, вряд ли я вот так сразу разберусь, что к чему.

— Хорошо, — сказал я. — Когда стемнеет. Не знаю пока, кто этим делом теперь займется. Но тебе же все равно, да?

— Абсолютно все равно, — ухмыльнулся Коба. — Лишь бы за работу заплатили. Я — человек бедный, а в казне денег много. Только потому и жив до сих пор, что в Тайном Сыске работают добрые люди.

Вовремя он напомнил.

Я полез в потайной карман за деньгами, решил — отдам все, сколько найдется. Неприятный тип этот Коба, но, похоже, с ним надо быть в хороших отношениях. Могу себе представить, сколько он обо всех знает.

При себе у меня оказалось не так уж много — всего две с половиной короны. Я пересыпал деньги в протянутую ладонь, на всякий случай спросил:

— Этого хватит?

— Мне сколько ни дай, всегда будет мало, — ухмыльнулся красноглазый. — Но договор не нарушен, а это уже кое-что.

Я хотел было спросить, что за договор такой, и тут вспомнил — Лонли-Локли с утра что-то такое говорил о деньгах. Дескать, нельзя давать Кобе меньше короны.