Тёмных дел мастера. Книга четвёртая - Алексей Берсерк

И всё-таки старый охотник почему-то не спешил защищаться от её нападок ни руками, ни даже словами, а всё молчал и смирно стоял на месте, как несгибаемая колонна из камня, снося все её откровенно не самые сильные удары. Пока рыжеволосая хозяйка агентства наконец не отпрянула от него, приложив ладонь ко рту и в очередной раз тихонько заплакав.

— Я знаю, Джейни… Но-о… — виновато протянул он, слегка подёрнувшись к ней своей морщинистой рукой.

— Я ведь всерьёз думала, что больше никогда не увижу тебя!!! — с новой волной обиды в душе и в голосе яростно бросила в его сторону Джейн.

— Я понимаю… — всё также терпеливо попытался продолжить объясняться с бывшей соратницей Гортер. — Но через пару лет моей тогдашней жизни в лесу я постепенно начал понимать для себя кой-какие вещи. И мне впоследствии открылось куда больше истины насчёт путей моего рода до поступка отца.

— А можно с этого места поподробнее? — вновь приняла скромную попытку вмешаться в их разговор Фейр, порадовавшись, что на этот раз её хотя бы услышали. Правда, не столько бывший следопыт или её мать, от которой она и вовсе не ждала сейчас подобной реакции, сколько оба сразу.

— Однажды его отец просто взял и продал этот самый лук, который ты сейчас видишь у него за плечом, какому-то первому встречному торговцу, — принялась объяснять Джейн дочери, до сих пор мало что об этом знавшей. — А когда я его впервые встретила — то он уже искал его. После чего нам ещё целых пять лет пришлось таскаться по всем жалким тавернам и торговым гильдиям в королевстве, чтобы в один прекрасный день просто так, ни с того ни с сего, набрести вдруг на какого-то жалкого коротышку в дороге. Который просто мирно тащился с ним куда-то в сторону Внутреннего моря на своей торговой тележке…

Пока звучали эти слова Матёрый охотник лишь с удивлением поглядывал на свою давнюю знакомую: сначала он было сам хотел всё рассказать, но быстро понял, что вполне может предоставить эту возможность Джейн.

— Ты всё ещё помнишь… — с теплотой отозвался в конце концов удивлённый Гортер.

Но его заглушила Фейр, исключительно эмоционально воспринявшая столь давно скрываемую от неё информацию:

— Не мо-жет бы-ть, мама… Очуме-еть!!! И он оказался тем самым гномом из другой твоей сказки, верно?!

При этих словах бывший следопыт со слегка недовольной, но ничуть не злобной миной повернулся было в сторону Джейн, надеясь тем самым снова упрекнуть её. Но рыжеволосая хозяйка агентства попросту не заметила его реакции и вернулась к разговору с дочерью:

— А ну прекрати сейчас же! Ты уже слишком выросла, чтобы себя так вести на людях!

— Так вот откуда все корни растут, — лукаво перебил её на мгновенье Гортер.

И тогда Джейн с ещё большим упрёком принялась и за него:

— А ты! Какого чёрта ты остался жить в том лесу на целых двадцать пять лет?! Ладно — дети. Но как же твоя драгоценная месть, из-за которой ты тогда навёл столько шороху по всему королевству, м-м? И как же то, что мне до сих пор приходится разбираться с её последствиями? Об этом ты не подумал в день нашей последней встречи? А, Гортер?! Ты хоть понимаешь, что тебя до сих пор считают за их пособника! И причисляют к самому высокому уровню национальной угрозы — пятому? Точно так же, как и самих этих людей.

Но, попытавшись что-то добавить со своим обычным спокойствием, бывший следопыт оказался в мгновение ока вновь перебит не на шутку взвинтившейся женщиной:

— …И даже не думай в этот раз, как всегда, говорить мне, что тебе всё равно! Ведь тебя уже наверняка заметили власти, так?!

— Э-э, я вообще никогда не хотел впутывать тебя в это, Джейни, — всё-таки сумел в какой-то миг прорваться бородатый охотник через потоки её бурного недовольства по поводу его прежних поступков.

Но больше ему не удалось ничего добавить: возмущённая теперь до крайности рыжеволосая дама решительно хотела высказать ему в лицо абсолютно все свои накопившиеся за многие годы претензии.

— О-о, это не объяснение, дорогой!..

(При этих словах Фейр уже во второй раз с начала их общей беседы заметно передёрнуло, поскольку до сего момента она даже и подумать не могла, что ещё хоть кто-то в целом мире, кроме её отца, мог заслужить в свой адрес подобное совершенно не свойственное её матери живое и чувственное обращение.)

— Ведь пока ты там гонялся за своими целиком больными на голову чудиками неизвестно где, я, кабинет за кабинетом, околачивала все главные министерства и конторы Кальстерга, отвечающие за развитие нашего тайного задания по их поимке! А когда мне всё же выделили небольшой разведывательный отряд, чтобы провести комиссию, с помощью которой, несмотря ни на что, я всё же хоть как-то надеялась оправдать тебя, то что ты сделал? Что ты наделал, идиот?! Напомнить, как ты обошёлся со мной на озере Белокамень?!

В этот раз Гортеру и впрямь не нашлось, что ей ответить. Он всё так же продолжал стоять рядом с немного всхлипывавшей, но по большей части совершенно озлобленной и обиженной на него Джейн, которая больше уже не пыталась держать себя в руках. Хотя обычно всегда старалась неотступно следить за подобным поведением в характере своей постепенно взрослеющей дочери. Однако теперь Джейн не стесняясь давала выход эмоциям — и обоим присутствующим, знавшим эту женщину в разные моменты времени, она сейчас казалась самым ярким и главным сокровищем в их жизнях… хотя, определённо, с той огромной разницей, что у Фейр ещё была возможность построить с матерью свои отношения в будущем, в то время как для старого охотника эта возможность осталась уже упущена навсегда.

…А ведь всё благодаря его тогдашнему юношескому упрямству! И вдобавок презрительному отношению к компромиссам!

Но всё же в первую очередь — его несгибаемым принципам, которые практически всегда затмевали собой первые два упомянутых пункта характера Гортера. Поскольку только благодаря своим принципам он всегда мог отличить одну сторону монеты от другой, независимо от того, с какой стороны всем остальным людям на ней могло видеться правильное или неправильное. И сделать это при любом повороте того неоднозначного и изменчивого бытия, в котором все они жили.

— Теперь я всё вспомнил… — признался спустя целых полминуты затишья сразу обеим женщинам старый охотник и медленно опустил взгляд. — Теперь я точно знаю, что поступил тогда правильно, Джейн. Ведь ты, как и я, знаешь, что души их — все до одной! — все мои. И мною будут собраны. Я один имею право мстить им. Ни ваше вшивое правительство, и не те легавые псы, которых на них натравливают. А тебя… тебя они в тот день просто убили бы, Джейн. И если хочешь знать, то я до сих пор не жалею о своём решении. Как и о прочих, что когда-либо делал в жизни. А чтобы ты поняла это ещё лучше — посмотри сейчас же на свою дочь! И на то, какой она смогла вырасти в эти проклятые времена. Даже если ты сама по сей день и не считаешь их таковыми. А ещё подумай о том, что я впервые испытал при виде её, Джейни. И у тебя сразу отпадут последние сомнения. Ведь она осталась единственной, кто смог выжить после случайной встречи с одним из них. Единственной среди горы трупов ваших никчёмных городских служак, Джейн!.. И всё благодаря тому, что именно ты вложила в её разум и тело такие навыки. Благодаря тому, что ты стала её матерью.