Древние славяне. Таинственные и увлекательные истории о славянском мире. I-X века - Владимир Михайлович Соловьев

Подчинение Святополку Моравскому не исключало определенной самостоятельности Чешского княжества. По сути, чехи были не подвластным Великой Моравии народом, а ее союзником в борьбе с экспансией со стороны Германии.

Одно из славных деяний Боривоя – святое крещение. Причем князь предпочел принять христианство из рук архиепископа Мефодия. Это говорит о том, что Боривой отчетливо понимал: латинский крест несет для его народа не меньшую угрозу, чем франкский меч. Выбор в пользу почитаемого в славянском мире православного пастыря, а не немецких миссионеров – весомое доказательство стремления чешского князя проводить независимую политику.

В «Пражской хронике» Козьмы подчеркивается, как велико было значение принятия чехами христианской веры. В его понимании это знаменательное событие, выведшее бывших язычников из состояния первобытной дикости и наставившее их на путь истинный. Не дело, рассуждает автор, когда «один почитает огонь и воду, другой поклоняется рощам, деревьям и камням, а третий приносит жертвы горам и холмам и просит глухих и безмолвных идолов, которых он сам же и создал, защитить его дом».

Обращение Боривоя в христианскую веру предание связывает с пребыванием князя у моравского правителя Сватоплука. Тот, принимая у себя чешских гостей-язычников, будто бы распорядился подать им угощение не на столе, а на полу, как собакам. Первой реакцией Боривоя было примерно наказать обидчика, тем более что он был приглашен к нему не один, а вместе с дружиной. Однако удивление пересилило ярость. Сдержав себя и укротив гнев, князь напрямую спросил хозяина, чем вызваны такое оскорбление и унижение, и тот ответил, что, будучи христианином, не может осквернять себя, сидя за одним столом с погаными язычниками.

Этот случай якобы и побудил Боривоя после долгих раздумий принять святое крещение.

Боривой княжил всего пять лет и умер, когда ему еще не было сорока. Его преемниками стали сыновья Спытигнев и Вратислав, которые вывели Чехию из состава Моравии (895) и приняли покровительство франкских Каролингов, что, впрочем, не помешало им сохранить в стране православный обряд. Замирение с Германией было важным условием для того, чтобы обороняться от агрессии венгров.

После 33-летнего правления Братислава к власти пришел его сын и внук Боривоя Вацлав. С точки зрения хрониста Козьмы, поначалу он по молодости и неопытности плохо крепил христианскую веру, так как подпал под сильное влияние жены – закоренелой язычницы Драгомиры. Формально приняв христианство (иначе ей бы не выйти замуж за Вацлава), она и тайно, и явно была ярой идолопоклонницей. Противодействие ей пыталась оказать ее благочестивая свекровь и вдова Боривоя Людмила. Однако Драгомира расправилась со старой княгиней, подослав к ней двух убийц. Смерть настигла мать Вацлава во время молитвы. Ее задушили собственной вуалью. Впоследствии она, как святая мученица, была канонизирована и провозглашена небесной покровительницей Чехии.

Религиозные расхождения – это то, что лежит на поверхности конфликта между обеими женщинами и группировками, которые за ними стояли. На самом деле шла борьба за власть. Драгомира не желала мириться с тем, что фактически правительницей страны оставалась Людмила, и решилась устранить авторитетную соперницу насильственным путем.

Совершенное злодеяние будто бы не сошло Драгомире с рук. По некоторым сведениям, вознегодовав на жену, Вацлав заточил ее в крепость Будеч. А по версии легенды, она была наказана самими небесами и вместе со своим экипажем однажды провалилась сквозь землю недалеко от Пражского Града.

Княжение Вацлава (921–935) – не самое простое время для Чехии. Несмотря на то что вторжение в 929 году саксонского короля Генриха Птицелова было отбито, дальнейшее единоборство с его войском даже при одержанной чехами победе становилось невозможным, так как грозило слишком большим кровопролитием. В итоге последовало установление вассальных отношений с Германией, сопровождавшееся принудительной выплатой ей ежегодной дани – 120 волов и 500 гривен серебра.

Статуя Святого Вацлава. Прага, Чехия

Казалось бы, наложение столь крупной контрибуции – свидетельство триумфа Генриха. Но этому противоречит торжественный перевоз из немецких земель в Прагу мощей почитаемого чехами христианского мученика святого Вита. По-видимому, правители обоих государств пришли к обоюдному соглашению: Вацлав вопреки военной победе признает Генриха своим сюзереном, а последний в свою очередь в знак расположения к чешскому князю передает ему прах святого. Согласно легенде, успешный для Вацлава исход сражения в 929 году выглядит как добровольный отказ Генриха продолжать битву, ибо в самый ее разгар за спиной своего противника он будто бы увидел двух ангелов-покровителей.

Вацлав пал жертвой заговора, организованного его младшим братом Болеславом и при участии Драгомиры. Как и его мать Людмила, он был канонизирован, поскольку стараниями этого князя в стране вновь утвердилась пошатнувшаяся было из-за насаждения по инициативе Драгомиры языческих обычаев и нравов христианская вера.

Прекрасным памятником Вацлаву стала построенная по его указанию старейшая в Праге церковь Святого Вита.

Фигура князя Вацлава в ранней истории Чехии, пожалуй, самая главная и не имеет аналогов. Он запечатлен в народной памяти как справедливый и разумный правитель и усердный христианин, сам живший по законам Божьим и стремившийся, чтобы ими руководствовались и его подданные. Доброта и милосердие Вацлава мало чем отличаются от христолюбия других известных властителей, причисленных к лику святых. Упоминаются и раздача милостыни бедным, и освобождение из-под стражи раскаявшихся заключенных, и посещение и утешение больных, и забота о страждущих, и выкуп из плена проданных в рабство, и строительство новых и украшение прежних храмов, и многое другое.

Показательна апокрифическая история о том, как, увидев в послерождественские дни посреди леса крестьянина, невзирая на снег и стужу собирающего хворост, Вацлав решил возблагодарить его за трудолюбие. С дровами, вином и запасом продуктов он вместе со слугой отправился навестить этого человека. Путь к домику бедняка с тяжелой поклажей, да еще когда вовсю мела метель, был труден и не близок. Замерзший слуга выбился из сил и взмолился о возвращении назад, так как был не в силах идти дальше. И тогда Вацлав приказал ему ступать точно за ним и по его следам, и – о чудо! – доброе сердце князя источало такое тепло, что растопило снег и освободило для прохода широкую тропу.

Почему Болеслав решился на заговор и пошел на братоубийство, однозначно сказать трудно. По одним сведениям, за ним стояли пронемецки настроенные вельможи, по другим – он и сам давно рвался к власти и люто завидовал Вацлаву.

Традиция единодушна в том, что хитростью и коварством Болеслав заманил брата к себе в замок под предлогом то ли очередного храмового праздника, то ли в честь рождения сына. Так или иначе, это была ловушка, в чем Вацлав убедился после пира, когда Болеслав вдруг набросился на него с мечом. Однако старший брат оказался намного сильнее и ловчее и легко обезоружил нападавшего противника. Не желая проливать родную кровь, он лишь сильно толкнул Болеслава и свалил его с ног, а сам, поняв, что ему грозит смертельная опасность, решил укрыться в церкви, но не успел. Двое воинов Болеслава неожиданно напали на Вацлава, когда он, взявшись за дверное кольцо, уже хотел было войти в храм. Один из убийц нанес ему удар копьем и пронзил насквозь.