Тайна точной красоты - Сергей Бакшеев

– Вы ему очень понравились, Пол.

Коэн растерянно улыбался.

Слова маститого ученого о теореме Ферма надолго врезались в память молодого Пола Коэна. А вдруг, эта теорема действительно недоказуема, и тысячи математиков сотни лет напрасно бьются над ее решением? А если гениальный Ферма это знал? Тогда Великая теорема превращается в самый грандиозный розыгрыш тысячелетия! Ученые, не покладая сил, стремятся достичь невозможного. Они спешат к оазису, который неизменно оказывается миражом! И конца этой драме не видно.

Годы спустя, когда с помощью быстродействующих ЭВМ было показано, что теорема Ферма справедлива для всех степеней вплоть до миллиона, Коэн продолжал убеждать коллег, что это нисколько не приблизило ученый мир к полному доказательству. В миллионе всего шесть нулей, а в числе гугол – сто. Гугол превосходит количество всех микрочастиц в известной нам части вселенной. А число гуголоплекс, десять в степени гугол, невозможно записать, если всю материю вселенной превратить в бумагу и чернила. Но даже гуголоплекс ничто по сравнению с бесконечностью. Всегда существует вероятность, что есть некое еще большее число, при котором Великая теорема неверна.

С ним, конечно, соглашались. Скептики искали неуловимый контрпример, опровергающий утверждение Ферма. А математики-оптимисты вступали в битву за полное доказательство, не допуская мысли, что Великая теорема Ферма, возможно, попадает в категорию неразрешимых проблем человечества, предсказанных Гёделем.

Сам Курт Гёдель, принимавший пищу только из рук жены, скончался вскоре после ее смерти от недоедания.

Зловещий вид грабителя в собственной квартире заставил женщину окаменеть. Она даже не могла крикнуть, чтобы позвать на помощь.

Но встреча продлилась лишь мгновение. Незнакомец метнулся к входной двери, распахнул ее и с топотом ссыпался вниз по лестнице.

Валентина Ипполитовна привалилась к стене и некоторое время с трудом переводила дух. Через пару минут она осторожно заглянула в свою комнату и включила верхний свет. На полу среди бумаг валялась настольная лампа. Осколки разбитого плафона разлетелись по углам комнаты. Все ящики стола были выдвинуты, их содержимое переворошено.

Закрыв входную дверь на цепочку, чего никогда ранее не делала, Валентина Ипполитовна вернулась в комнату и навела порядок. Вскоре ей стало ясно, что непрошенный гость похитил все рукописи Данина и старую книжку о теореме Ферма.

Учительница задумчиво опустилась в кресло и прошептала:

– Все-таки дело в Великой теореме.

Она подумала, что предсмертная буква Ф перевешивает какую-то сомнительную отмычку. Не зря она беседовала с бывшими коллегами Данина и демонстрировала им его рукописи. Кто-то клюнул на ее приманку. И этот кто-то виновен в убийстве матери Константина. Теперь она знает, что его зовут на букву Ф, и он кашляет.

Она вспомнила сутулую фигуру Фищука. По комплекции он похож на того, кто промелькнул в коридоре. И свитер на нем был с высоким воротом. Фищук стремился прикрыть горло от простуды!

Валентина Ипполитовна схватилась за телефонную трубку. Первым ее желанием было позвонить Виктору Стрельникову и попросить срочно навестить Михаила Фищука. Но, вспомнив самоуверенный тон старшего лейтенанта, его нежелание продолжать беспочвенные разговоры о теореме Ферма, учительница набрала домашний номер Татьяны Архангельской.

– Танечка, добрый вечер. Я не поздно?

– Ну, что вы, Валентина Ипполитовна.

– Мне нужен домашний телефон Михаила Фищука.

– А что случилось? – уловив тревогу в голосе учительницы, поинтересовалась Татьяна.

– Потом расскажу. Мне нужно срочно проверить, дома он или нет.

– Я не знаю его домашний. Мы с ним почти не общаемся.

– Спроси, пожалуйста, Феликса.

– А его еще нет. Бизнесмен – самая вредная профессия. У них совершенно ненормированный рабочий день. Может явиться за полночь, а чуть свет уже умотать, – горько пошутила Татьяна. – Мне кажется, у меня где-то лежал список мобильных телефонов сотрудников института. Я поищу?

– Да, я подожду.

"Как же узнать, где он? – терялась в догадках Валентина Ипполитовна. – Если он дома, то у него стопроцентное алиби. Ох уж эти современные электронные штучки. Они только помогают преступникам".

– Нашла! – появился в трубке радостный голос Архангельской. – Диктую.

Валентина Ипполитовна записала номер, однако попросила:

– Таня, будет лучше, если ты сама ему позвонишь.

– А что я ему скажу?

– Скажи, пусть срочно переключит телевизор на пятый канал. Там про ваш институт показывают.

– Да? Я сейчас тоже включу.

– Нет. Танечка, ты сначала позвони, а трубку городского не клади. Я тебя очень прошу.

В динамике отчетливо брякнуло – трубку опустили на столешницу. В отдалении, словно из-за стены, послышался голос Татьяны. Потом она вернулась к телефону и потерянно сообщила:

– Я дозвонилась и сказала всё, что вы просили.

– И что он?

– Ответил, что ему это не интересно и отключился.

– А ты слышала какой-нибудь фон?

– По-моему нет.

– Может, он шел по улице или ехал в машине?

– Я не прислушивалась. Мы очень коротко поговорили. Но голос его звучал четко. Что случилось, Валентина Ипполитовна? Зачем мы ему звонили?

– Это мои старческие причуды, – раздосадовано ответила Вишневская. – Не обращай внимания.

– По какому каналу передача о нашем институте? По пятому?

– Уже закончилась. Это был короткий репортаж.

Вишневская распрощалась с бывшей ученицей и задумалась. Михаила Фищука проверить не удалось, но она теперь знает, что Феликс Базилевич отсутствовал дома. А как у него со здоровьем? Валентина Ипполитовна нажала кнопку повтора номера на телефонном аппарате.

– Это опять я, Танечка. Забыла посоветоваться, чем лучше лечить простуду? Если мучает кашель.

– Ой, да зайдите в аптеку, там порекомендуют. Сейчас много разных таблеток.

– А ты, что покупаешь?

– Мне помогает "Коделак". Недавно принимала.

– И Феликсу он подходит?

– Он предпочитает чай с медом и коньяком. Причем чай и коньяк в одинаковых пропорциях. Сегодня специально для него свежий мед купила.

– Неужели в теплой Испании простудился?

– Это летом там тепло. А сейчас октябрь. Сунулся в море, вот и покашливает.

– Сильно?

– Да так, слегка. Вот сегодня выпьет ударную дозу, глядишь, к утру и пройдет.

– Мне такой способ вряд ли осилить. Попробую "Коделак". Спокойной ночи, Танечка. Извини за беспокойство.