Мутангелы. Уровень дельта - Ая эН

– А что, это отличная идея, – похвалил брат. – Только сначала я научу тебя задавать задачу прибору, чтобы ты могла играть, когда захочешь. И еще надо предупредить родителей и суперняню.

– Конечно. Бьорки, твой сюрприз лучше всех остальных подарков! – сказала Лещща.

– Мне кажется, «Космическая сказка Ле» все-таки лучше…

– Ой, да, ты прав.

Ле стало стыдно, ведь подарок родителей – всегда самый лучший, это даже не обсуждается.

Лещща Мымбе освоилась с прибором довольно быстро. Брат показал ей, как надо вводить задачи на уменьшение и увеличение, и Ле отлично все поняла. Бьорки сказал, что прибор может делать еще очень много всего, но попросил пока не экспериментировать.

На следующий день Ле вошла в кукольный домик. Она была ростом с Жан Поля.

К концу первого дня занятий бывший супер-мутант Ризенгри впервые в жизни устал. У него едва хватило сил сделать два номера по математике, символически полить себя водой из душа и доползти до кровати. Рыжий Тафанаил, проторчавший весь день взаперти, влез к Ризи под одеяло и, утробно урча, тихонько свернулся клубочком. Он надеялся, что его почухают. Но хозяин и не думал его чухать. Хозяин неподвижно валялся на спине и недоумевал оттого, что все вокруг кажется немного размытым и слегка покачивается. Риз не понимал, что это дикое состояние – обычная человеческая усталость. Ну, скажем, не совсем обычная, а очень сильная, но всего-навсего усталость.

Когда перерабатываешь за день до такой степени, заснуть бывает трудно. А если вы за день не только жутко устали, но еще и лишились разом всех своих способностей… В общем, представьте себе, что с утра у вас внезапно отказали левая нога, правая рука, пропали слух с нюхом и, например, «остолбенел» позвоночник. И в таком состоянии вас заставили весь день разгружать вагоны в пустыне Калахари. Кроме того, на вас навалилась куча новых ощущений – одно противнее другого, и выяснилось, что впереди в жизни – ничего хорошего и полная неизвестность. Ну как, у кого получится заснуть?

Риз никак не мог отключиться. Раньше, если не спалось, Ризенгри просто выходил на улицу и бегал. Он любил носиться по пустому ночному городу.

Недолго думая Риз вылез из-под одеяла и открыл дверь на балкон. Январский морозный воздух заставил Ризенгри вздрогнуть от холода. Но, как и с усталостью, Риз не осознал, что то, что он чувствует, – холод. Мысли его были просты и логичны.

Вот так живут обычные люди.

Вот в таком состоянии жил Дюшка Клюшка.

Ангелы – законченные гады, раз они допускают такое и ничего не делают.

Но гады ангелы или нет, они сильнее.

И он, Ризенгри Шортэндлонг, ничего не может с этим поделать.

Единственное, что ему остается, жить дальше.

Не сдаваться.

Что бы ни было.

Но как не сдаваться, как именно? Единственное, что у него осталось от былого могущества, – невидимая черная ниточка. С тех пор как ангелы лишили его всех возможностей, нить замерла, перестала тянуться, словно разматывая пространство. Но все-таки эта нить была, ее можно было потрогать и… Нет, даже потрогать не получалось. И увидеть не получалось. А если резко махнуть рукой или сжать кулак? А если в снег руку сунуть? А если…

– Дюшка!

Комнаты Маши Малининой находились по соседству. Сквозь окно Маша увидела стоящего на заснеженном балконе Клюшкина. Последний человек на Земле торчал на морозе босиком и в мокрой футболке. Ничего себе дела! Маша влезла на подоконник, открыла форточку.

– Эй, Дюшка, ты чего?

Погруженный в свои мысли Ризенгри Машу не слышал.

Итак, с ниткой ничего не получается.

А где Джен?

Почему она обрадовалась тогда, в лесу?

Потому что он все делает правильно?

Если он станет лучшим, ему вернут способности?

Или теперь он навсегда не мутант?

Теперь всегда ему будет так плохо?

А ангелам тоже всегда так плохо?

Но он не хочет быть ангелом!

А Дюшка теперь ангел?

Они никогда больше не встретятся?

И зачем, зачем убили Варю? Таким она была классным роботом! С таким роботом дружить и дружить…

Ладно, он им еще покажет! Докажет, что Дюшка все может! То есть, что он, Ризи, даже лишившись всего, все равно сильнее всех, умнее всех, лучше всех…

– Дюшка, очнись!

Маша трясла Ризенгри за плечи. Не докричавшись из форточки, Мария просто вышла на свой балкон и перелезла через перила на балкон Клюшкина.

– Ты чего, обалдел, тут голышом стоять? Ты же мокрый насквозь! Ну-ка, пошли!

Маша решительно затолкала Ризи в комнату и закрыла дверь на балкон. Ризенгри не сопротивлялся. Маша за ручку, как маленького, отбуксировала его в ванную комнату, отвернула горячий кран и директорским тоном приказала:

– Лезь!

– Да я уже был под душем…

– Греться лезь, дурак! Немедленно! Детский сад с этими мальчишками, честное слово! Ты чего из себя супермутанта корчишь? В больницу захотел?

Риз вспомнил, что Дюшка попадал пару лет назад в больницу. Еще он вспомнил, что его друг всегда одевался очень тепло и никогда зимой не выходил на улицу в летней одежде. «Дурак я, это точно!» – подумал Риз и послушно полез в ванну.

– Футболку-то сними. – Тон Маши перестал быть командным.

Риз стянул с себя футболку. Под струей горячей воды оказалось гораздо приятнее, чем на балконе. Ванна наполнялась довольно быстро.

Мария уселась по-турецки на мохнатый коврик в углу, прислонилась спиной к тонкой стенке сушилки:

– Ну что, согреваешься? Уже не так холодно?

Ризенгри неуверенно улыбнулся. Значит, то, что было на балконе, – это было «холодно». Маша тоже улыбнулась в ответ. Сдула со лба непослушную прядку, покачала головой, вздохнула:

– Ну ты даешь, Клюшкин! Я, главное, сижу себе спокойно за столом, делаю математику. Вдруг смотрю в окно – а там ты стоишь, синий от холода. Волосы мокрые, футболка мокрая…

– Так я после душа…

– Ну, после душа вообще-то люди обычно сушатся…

Мутанты на Земле-11 редко пускали в ход полотенца. Полотенцем еще вытираться ведь надо, а в сушилке кнопку нажал – и готово.

– Да я как-то обычно сушилкой не пользуюсь, – честно сказал Ризенгри. – Ну, помылся, оделся – и пошел. Что, само не высохнет, что ли?