Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть четвертая - Вера Камша

Обледеневшие бугры перекрыли почти все открытое пространство вплоть до речушки Хербстхен, где резвились алаты Карои, но с Фажетти Райнштайнера разделяла голая, отлично простреливаемая с двух сторон долинка, упиравшаяся в овражек. Знали ли об этом горники, нет ли, но наступать здесь они пока не пытались, нацелив все, даже фланговые, батальоны в одну точку. «Концентрическое наступление», так вроде эта штука именовалась по науке: и прямо в лоб по центру – вон по тому оврагу, туда, где из общего строя чуть вперед выдвинулся один из холмов, как назло, не самый высокий, и сходящимися ударами с флангов – словно бы подрубая центр бергеров с обеих сторон. Мелкие побатальонные построения Гетцу понадобились, чтобы удобнее маневрировать в промежутках между холмами, значит, расчеты «уларам» надо подпортить! Конной батареей, хотя бы одной из трех, и не менее чем полком пехоты…

Ойген, похоже, думал так же и на всякий случай оставил два полка позади основной позиции. Жермон еще не видел устроенных бергерами наледей и хотел надеяться, что они помогут, но десять, если не больше, тысяч горников на шесть тысяч бергеров – это слишком! Первый натиск нужно ослабить, причем за счет общего резерва. Как же жаль сгинувших на Мельниковом «шустрых» пушек, и как бы они пригодились здесь. Ага, как и «волки» Ингертона, и ветераны-вальдзейцы, так что хватит ныть, пора воевать!

Для очистки совести Жермон вновь оглядел стронувшуюся с места массу горной пехоты и повернулся к унаследованной от Эмиля свите, по очевидным причинам тихой и немногочисленной. «Фульгатская» куртка сразу бросилась в глаза, а то, что провожавшего алатов разведчика так и не удосужились вернуть Придду, было несомненной удачей.

– Луи!

– Слушаю, господин генерал.

– Живо назад, к Карои. – Разведчик, пусть и капрал, в таком деле лучше штабного капитана. – Мой приказ алатам – немедленно ударить в тыл Горной армии. Пусть вредят как могут, но в затяжные схватки не ввязываются, разве что представится возможность добраться до Гетца. Главное, поднять такой шум, чтобы здешние «улары» услышали и взлетели. Понял?

– Понял.

– Прихвати конвой на свой вкус, а то мало ли что. С Карои останешься до конца рейда, вдруг что срочное передать понадобится. Теперь вы, капитан. Как можно быстрее приведите сюда конную батарею из резерва, оставшиеся две – на усмотрение Рёдера. Теперь вы, Джеральд. Немедленно, галопом назад, – проклятье, начальника штаба-то нет, – найдете…

– Господин генерал, скачут тут… со стороны ставки…

– Хорст! Он же охранять ставку остался, «гуси» что, опять?

– Спокойно, господа. «Гусей» бы Дубовый не бросил…

– Сейчас узнаем. – Это ты сам дубина! Надо было прежде, чем сорваться к Фажетти, проверить охрану, но теперь поздно трепыхаться. Если что случилось, то оно уже случилось.

При виде галопом взлетевшего по склону папеньки Барон слегка попятился и мотнул гривой. В ответ хорстов Мародер вскинул голову и победоносно хрюкнул, подтверждая расхожее мнение о сходстве коней с их всадниками. Сам же Хорст картинно-красиво осадил расплясавшегося героя и голосом, способным заглушить пушки, отрапортовал:

– Господин генерал, докладывает полковник Ластерхавт-увер-Никш! Согласно приказу господина командующего, вверенный мне полк направляется в ваше распоряжение для занятия обороны с последующим удержанием оной.

– Где сейчас ваш полк? – Эмиль умница! Сберег, самое малое, полчаса, это ж целое сокровище, но почему Хорст? Впрочем, именно здесь и именно сейчас лучше не найти. – Когда подойдет и сможет занять позицию?

– Будет здесь не позднее, чем через пять минут. Я отправился вперед, чтобы доложить и узнать, куда двигаться дальше.

– Тогда смотрите, и смотрите внимательно. Вон те четыре… – ни на холм, ни на возвышенность эти бугорки не тянут, как же их обозначить? – горба, образующие косую цепь, с кустарником на первых двух? Видите? В тысяче бье от бергеров?

– Вижу, господин генерал!

– Это ваша позиция. Занимайте ее и стойте вплоть до получения моего нового приказа. Вам все понятно?

– Так точно, господин генерал!

– Сперва на вас навалятся батальоны, которые перед вами, а позже почти наверняка к ним пришлют подкрепления. Делайте что хотите, но горники пройти не должны, со своей стороны обещаю, что вас поддержит конная батарея, но это все!

– Господин генерал, не сомневайтесь! – блеснул глазами Дубовый, всем своим видом источая незыблемую уверенность. – Пока в моем полку на ногах будет оставаться хотя бы один человек, мы будем сражаться. Эти горники не смогут помочь своим в ударе по центральной позиции генерала Райнштайнера.

– Я надеюсь на вас и ваш полк. – Надо же, он понял, зачем это нужно! – Отправляйтесь к нему и поспешите.

Хорст, однако, с места сорвался не сразу. Смерив взглядом расстояние до «бугров», он наморщил лоб и изрек:

– Мой полк будет там через… семь минут, противнику же понадобится не менее пятнадцати. Господин командующий, разрешите убыть?

– Удачи, полковник.

Статный всадник умело спустился вниз и, приняв в галоп, рванул к показавшейся из-за хилого перелеска пехоте. В Лауссхен Жермон уже смотрел в эту спину. Тогда Хорста ждал всего лишь плен, но стыдно перед ним было неимоверно, сейчас полковник отправлялся в огонь, не исключено, что и на смерть, но никакой неправильности в этом не ощущалось, наверное, потому, что не было лжи.

– Вот же миляга! – Штурриш с умилением глядел на залитого кровью Краба. – Что же с ним дальше будет-то?

Руппи молча потрепал пойманного каданцем жеребца по взмокшей шее. С точки зрения закона Краб должен был достаться наследникам Макса, но во время войны осиротевшие кони чаще разбирались товарищами погибших или отправлялись к ремонтерам. Впрочем, пожелай Фельсенбург отозвать дарственную, ему бы никто и слова не сказал. Проще всего было бы отдать Краба Рихарду, но несостоявшийся законник чувствовать лошадей так и не научился…

– Эх ты, сиротка, – вздыхал под ухом «забияка», – хоть бы какому косорукому не достался! Уморит ведь…

Каданец намекал, причем откровенно, а Руппи намеков и вымогательства не терпел, но «оранжевая мелочь» приносила немалую пользу и к тому же глядела не на Бруно, а на Фельсенбурга.

– Краб пережил уже двоих всадников, – Руперт поймал и удержал взгляд капитана. – Рискнете стать третьим?

– Еще бы! – наемник разве что не облизнулся. – Да и не риск это… Может, нам с ним вместе быть назначено, ну прямо как с вами! Против судьбы не попрешь.

– Не уверен, – мотнул головой только этим и занимавшийся Фельсенбург и заворотил Морока.

Вокруг перекрикивались, собираясь под знамена, кавалеристы обеих союзных армий, а отброшенные китовники маячили вдалеке и возвращаться вроде не собирались. Возникал закономерный вопрос – а теперь-то что? И куда? Назад, на одну из батарей? К Бруно? Или Алва, то есть герцог Фельсенбург, выкинет очередной фортель? Сейчас они тут, считая Штурриша, всего лишь впятером; нет, народу вокруг, конечно, толчется полно, но если не орать командным голосом и с расстановкой, лишнего не разберут.