В объятиях дождя - Чарльз Мартин

– Так или иначе, выйдя из лавки, мы открыли банку и распили ее.

Я улыбнулся и протянул руку:

– Не по глоточку приложились, а от души, как следует угостились. Выпили, наверное, сразу половину и по дороге допили и вторую. Я толкнул ногой входную дверь, и мир закружился перед глазами, начал колебаться, как маятник, из стороны в сторону, и передо мной возникли уже два Мэтта, и я толкался в три входные двери. В итоге я просто нажал дверной звонок. А потом с меня пот полил градом, и я понял, что все это плохо кончится. Дверь отворила мисс Элла, и меня тут же вырвало, и Мэтта, наверное, от солидарности со мной, тоже. Мы извергли на нее ореховое масло, варенье, белый хлеб – весь завтрак и, в придачу, все пиво.

Мисс Элла, решив, что мы подхватили какой-то ужасный желудочный вирус, впихнула нас в автомобиль и помчалась на скорости сто двадцать километров в час в приемную Моза. Мы стонали, держались за животы и продолжали изрыгать их содержимое. Моз внес нас в свой врачебный кабинет, стал срывать с нас одежду и наткнулся на жестянку из-под пива. Тогда он остановился и внимательно нас оглядел, а мы молились Богу, чтобы он нас сию же минуту убил, потому что если не он, то его сестра это сделает точно. И когда Моз вышел в приемную с банкой из-под пива и отдал ее мисс Элле, она едва не отправила нас на тот свет!

Кэти снова рассмеялась, а я продолжал:

– Она встала, схватила каждого из нас за ухо и потащила к машине, а нас выворачивало наизнанку от рвоты. Мы рыдали и вопили, просили прощения и обещали, что больше никогда-никогда не будем так поступать.

«Правильно, – сказала она, ткнув в воздух указательным перстом, – потому что, когда я с вами покончу, вы и вздохнуть не сможете».

Мы подъехали к дому, вывалились из дверцы прямо на землю и валялись там как мертвые, а она вышла из дома с хлыстом и, невзирая на это, стала нас им охаживать.

Кэти снова рассмеялась.

– Да, – я тоже улыбнулся, – теперь об этом забавно слушать, но тогда я молил, чтобы земля подо мной разверзлась и похоронила навсегда. Здорово она нас отлупила. А когда закончила, то сказала:

«Такер Мэйсон, если ты еще раз разозлишь меня таким поведением, я не то что кнутом, я дерево вырву из земли и поколочу тебя».

У меня кружилась голова, так что я не мог даже встать, но, вытерев слезы и глотая сопли, с трудом промямлил: «Слушаюсь, мэм».

– И когда же вы снова попробовали зелье?

– Через полгода. – и я рассмеялся. Мне было легко и приятно обо всем этом вспоминать.

Встав, я пошел к алтарю и, обогнув его, произнес:

– Но каждый раз, когда прихожу в церковь, я вспоминаю прежде всего ее смех. – и я погладил деревянную спинку скамьи и еще вспомнил, как мисс Элла старательно натирала ее воском. – А когда я вхожу в Уэверли Холл, то слышу яростный крик отца. – и я взглянул на громаду Уэверли, вздымавшуюся из земли, как огромное надгробие. – Если бы мисс Элла не любила бы этот дом, я бы давно его поджег.

Я выровнял на стене деревянного Иисуса, достал из кармана чистый белый носовой платок и стал протирать его голову, словно это был грязный бейсбольный шар.

Частицы уже высохшего помета, кружась в воздухе, упали на пол, более свежие размазались, словно грязь на ветровом стекле.

Время текло незаметно, и вот солнце уже осветило западный витраж.

– Сейчас проснется Джейс. Он наверняка проголодался, надо приготовить ему обед, – прошептала Кэти и посмотрела на часы.

– Здесь поблизости трудновато найти место, где можно поесть. И сам я ничего не готовлю, во всяком случае ничего такого, что бы вы с ним согласились отведать. А в магазин я практически не хожу.

– Ты действительно здесь нечасто бываешь?

– Стараюсь бывать пореже, да и работы всегда много.

Мы вышли, продираясь сквозь дикий виноград, обвивавший дверь церкви. Кэти подождала меня, пока я припирал дверь обломком кирпича, а потом мы пошли мимо пастбища, на некотором расстоянии друг от друга.

Так мы дошли до коттеджа мисс Эллы, и Кэти прислонилась к стене возле окошка, прислушиваясь к звукам, доносившимся изнутри. Походка у нее была легкая и стремительная.

– Если тебе нравится южная кухня, то здесь недалеко есть «Банкетное кафе».

– Согласна, но угощаю я. И никаких возражений.

– Встретимся через пятнадцать минут?

Она кивнула, и я направился к большому дому. В амбаре было темно, а это означало, что Глю закончил свои дневные труды и Моз ушел. Я взбежал по ступенькам и увидел свое отражение в зеркале около черного хода. Оно было необычным: мои губы растянулись в улыбке. Спустившись вниз, я заскочил в душ, повернул кран и сразу же вспомнил, что забыл запастись горячей водой.

Через десять минут Кэти и Джейс вошли в дом, а я уже сидел у горящего очага с бутылкой «Спрайта» в руке.

По ряду причин я воздерживался от пива, но Моз любил время от времени хлебнуть пивка, поэтому оно всегда стояло в холодильнике, и когда я открыл его, чтобы вынуть «Спрайт», Джейс углядел пиво, сразу отпрыгнул в сторону и уткнулся лицом в колени Кэти. Он весь дрожал, и я сразу понял, в чем тут причина. Я посмотрел на Кэти. Выражение ее лица все мне объяснило.

Подойдя к Джейсу, я встал возле него на колени:

– Эй, приятель, ты что, холодильника испугался?

Уткнувшись в ноги матери, он шмыгнул носом и кивнул.

– Мне это не нравится. – Я потрепал его по спине. Встав, я открыл холодильник, достал с нижней полки весь ящик и поставил его на рабочий стол.

– Надеюсь, – я улыбнулся, – тебе известно, для чего пиво может пригодиться лучше всего?

Испуганное выражение на лице мальчугана сменилось недоумевающим, он покачал головой, а я снова увидел перед собой мальчишку, с которым познакомился на бензостанции у Бесси.

«Такер, сейчас решается серьезный вопрос. Если кто соблазнит одного из малых сих, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской».

«Мисс Элла, может быть, вы помолчите хоть минуту, прежде чем бросите меня за борт? Ну, подождите немного. Вы, может, даже немного посмеетесь».

Я подхватил ящик одной рукой и протянул парнишке вторую, а он взглянул на меня как на сумасшедшего.

– Ладно, я сейчас тебе покажу, для чего предназначается пиво.

Мальчик подошел ко мне и уцепился за протянутую руку. И я увидел его взгляд.

«Ты видишь эти глаза?»

«Да, мэм».

«И кого же они тебе напоминают?»

Кэти подозрительно посмотрела на меня, однако открыла дверь, и я повел мальчика к выходу. Мы спустились на несколько ступенек и сели на скамью недалеко от статуи Рекса. Я сорвал с ящика упаковку и выставил на землю двадцать четыре банки с пивом, а потом вложил по одной в руки мальчугана, и он онемел от изумления.