Нет слова «прощай» - Джон Крэйг

В пятницу вечером Кен примчался на станцию к приходу поезда раньше всех. На перроне он столкнулся с начальником станции, но мистер Морли не ответил на его поклон. Он был крайне неприветлив с Кеном, после того как полиция арестовала Леза Кроу и Динни Хэккета и выпустила на свободу обоих индейцев. Кена это не очень трогало. Он только недоумевал: до чего должен быть озлоблен человек, если он ненавидит другого лишь за то, что тот помог индейцам! Так или иначе, враждебность начальника станции с лихвой искупила дружеская улыбка, которой Кена встретила дочь мистера Морли Джэнет.

Кен немного поболтал с мистером Симпсоном, а потом снова пересек полотно и возвратился на перрон. Здесь он увидел на черной доске надпись: «Поезд прибывает без опоздания». И вскоре Кен услышал гудок, донесшийся из-за поворота на дальнем берегу озера.

Солнце уже было низко над горизонтом, и в вагонах горели огни, когда поезд остановился у вокзала.

Кен окинул взглядом вереницу вагонов, из которых уже начали выходить дачники, приехавшие в Кинниваби. Одним из первых на перрон сошел мистер Уоррен, и Кен кинулся ему навстречу. Подбежав к отцу, Кен пытливо заглянул ему в глаза: какие новости он привез?

Мистер Уоррен внимательно посмотрел на Кена и улыбнулся.

— Думаю, все будет в порядке, — сказал он. — Юрист говорит, что свидетельство Симпсона в корне изменяет ситуацию. Он считает, что теперь дело уладится.

Кен вздохнул с глубоким облегчением.

— Правда? — спросил он. — Мы и в самом деле победим?

— Пошли к лодке! — сказал отец. — Когда приедем домой, я расскажу тебе все по порядку. Но похоже на то, что мы действительно выиграем дело. Юрист просил тебе передать: он уверен, что оджибуэи останутся на своей земле.

В тихих сумерках они поплыли по озеру. Когда солнце зашло, подул холодный ветер, и, добравшись до дачи, отец и сын с наслаждением стали греться у камина. Когда отец кончил ужинать, было уже почти совсем темно, но свет ламп и веселое потрескивание огня в камине казались надежными защитниками от ночного мрака и холода.

Отец подробно рассказал Кену о своем разговоре с юристом. Старая карта и свидетельство мистера Симпсона коренным образом изменили ситуацию. Ведь все дело сводилось к тому, где именно находится река, отделяющая участок, приобретенный компанией «Эмпайрико», от индейской территории. Раньше суд безусловно вынес бы решение в пользу компании. Но теперь — после того как всплыли новые факты — любой суд, по мнению юриста, возьмет сторону индейцев.

Правда, предостерег он, в имущественных тяжбах ничего нельзя знать наверняка, но в данном случае есть все основания надеяться на благоприятный исход.

— Замечательно! — сказала миссис Уоррен. — Я так рада за тебя, Кен! И за Поля тоже.

— Какая важность! — возразила тетушка Мэрион. — Через несколько месяцев эти индейцы так или иначе куда-нибудь уберутся. Удивляюсь я тебе, зачем ты зря затрудняешь этого юриста?

— Мэрион! — сказал отец, и, как он ни сдерживался, по его голосу было слышно, что он очень сердит, а это бывало с ним крайне редко. — Мэрион, почему ты всегда так назойливо трубишь о своих предрассудках? Как бы ты ни относилась к индейцам, должна же ты уважать законы и справедливость! Мы просто стараемся предотвратить беззаконие. И благодаря свидетельству мистера Симпсона нам Это, кажется, удастся.

Тетушка Мэрион бросила свою книжку на стол и вышла из комнаты, вскинув голову и поджав губы.

— Извини меня, дорогая, — сказал мистер Уоррен жене. — Наверно, я должен был сдержаться, но терпеть эти разговоры нет сил.

— А ты не кори себя, — ответила мать Кена. — Мэрион это заслужила. Если бы не ты, то я сама бы ее одернула… Я так рада, что дело улаживается.

— Я хотел попросить тебя еще об одной вещи, — сказал Кен, решив, что удача будет сопутствовать ему и далее. — Нельзя ли мне в День благодарения приехать сюда, в Кинниваби?

И Кен рассказал родителям о своем разговоре с Полем, о всем том, что они собираются сделать в эти три дня.

— Мы потом сами заколотим дачу, уберем лодку в сарай и вообще проследим, чтобы все было в порядке, — пообещал он.

— А как ты сюда доберешься? — спросила мать.

— Я мог бы приехать сюда на поезде в пятницу вечером и уехать обратно рано утром в понедельник.

— Если так, оставайся уж до вторника, — сказал отец. — Поедешь обратно в город рано утром. Так ты выиграешь еще целый день, а в школе пропустишь лишь несколько уроков.

— И то правда! — сказал Кен, блаженно улыбаясь.

— А как будет с охотой? — спросила мать. — Все эти ружья мне не по душе. Я их боюсь.

— Ты должен пообещать, что будешь очень осторожен, — сказал отец. — Но когда ты с Полем, я знаю, беспокоиться нечего. А мне, может быть, удастся одолжить для тебя ружье у кого-нибудь из моих сотрудников.

Они обсудили еще кое-какие подробности и в конце концов условились обо всем. Кен приедет в Кинниваби в пятницу вечером и проведет с Полем полных три дня. Уезжая в город, семья оставит моторную лодку у станционного причала и попросит мистера Симпсона приглядывать за ней. Кен захватит с собой из города кое-какую еду, а то, что ему еще понадобится, купит в лавке у старика. Потом надо будет закрыть ставни и заколотить дачу на зиму, но с помощью Поля Кен наверняка с этим управится.

— Вот так! — сказал отец. — Получай свои три дня. А я, признаться, завидую тебе, я бы тоже не прочь пострелять куропаток.

— Тогда поедем вместе!

— Нет, нет. Пусть это будет ваша охота — твоя и Поля. Только ты привези нам к ужину пару куропаток.

Кену не терпелось поскорее рассказать обо всем Полю. На другое утро сразу же после завтрака он сел в лодку и отправился в индейский поселок. Стояла пасмурная погода, над озером нависали грозовые тучи, но Кену казалось, будто ярко сияет солнце.

Сначала он рассказал своему другу про добрую весть от юриста.

Пока Кен говорил, на лице у Поля появились едва заметные перемены — смутная радость и облегчение. Глаза стали блестеть чуть ярче, углы губ озарились тонкой улыбкой. Большинство людей даже не уловило бы этих перемен, каких-нибудь несколько недель назад не уловил бы их и Кен, но теперь он уже хорошо знал своего друга.

Когда он кончил говорить, Поль кивнул.

— Хорошо, — спокойно сказал он. — Очень хорошие новости.

— Погоди! — объявил Кен. — Это еще не все.

И тут он сказал Полю, что отец разрешил ему вернуться в