Запах соли, крики птиц - Камилла Лэкберг

— Так тебе и надо, — усмехнулся Уффе. — Ты ведь чертовски избалована!

— Избалована? — прошипела Тина, поднимая на него глаза. — Если мои родители не сидели всю жизнь на социалке, а работали и скопили немного денег, то это еще не значит, что я избалована.

— Слушай, кончай трепаться о моих родителях! Ты о них ни хрена не знаешь! — Уффе угрожающе помахал у нее перед носом сигаретой.

Но Тина не дала себя запугать, а, напротив, шагнула поближе.

— Я вижу тебя насквозь! Не надо иметь ума палату, чтобы просчитать, что за люди твои родители!

Уффе сжал кулаки, у него на лбу запульсировала жилка. Тина поняла, что совершила ошибку. Вспомнив вчерашний вечер, она отступила на шаг назад. Пожалуй, не стоило это говорить. Как раз когда Тина открыла рот, чтобы попытаться сгладить ситуацию, к ним подошел Калле, с удивлением переводящий взгляд с одного на другого.

— Чем вы тут, черт подери, занимаетесь? Драться, что ли, собрались? — Он засмеялся. — Ну, Уффе, ты у нас мастер лупить телок, так что давай! Устрой-ка нам маленький повтор.

Уффе только фыркнул и опустил руки, но продолжал сверлить Тину мрачным взглядом, и та отступила еще на шаг. Уффе явно был не в себе. Вновь возникли отрывочные картинки и звуки вчерашнего вечера. Тина нервно развернулась и пошла в дом. Последнее, что до нее донеслось, прежде чем дверь захлопнулась, была фраза, которую тихо произнес Уффе, обращаясь к Калле:

— Ты ведь у нас на этот счет тоже не дурак.

Ответа Калле она уже не уловила.

Бросив взгляд на зеркало в прихожей, Эрика убедилась, что вид у нее такой же унылый, как настроение. Она медленно сняла куртку и платок, а потом с любопытством прислушалась. Среди оглушительных, правда, слава богу, веселых детских криков можно было различить, помимо принадлежащего Анне, еще один взрослый голос. Когда она вошла в гостиную, посреди комнаты по полу большой кучей катались трое детей и двое взрослых. Они боролись и кричали, во все стороны торчали руки и ноги, и куча напоминала какое-то страшное чудовище.

— Что тут такое происходит? — спросила Эрика, придав голосу максимальную солидность.

Анна с удивлением подняла глаза. Ее обычно аккуратно причесанные волосы были сильно взъерошены.

— Привет! — воскликнул Дан, который тоже глянул было на хозяйку, но затем сразу вернулся к борьбе с Эммой и Адрианом. Майя заливалась смехом так, что даже вскрикивала, и старалась помочь ребятам, изо всех сил дергая Дана за ноги.

Анна встала и отряхнула колени. Через окно струился мягкий весенний свет, образуя ореол вокруг ее светлых волос, и Эрику поразило, до чего младшая сестра красива. Кроме того, она впервые заметила, как Анна похожа на мать. От этой мысли снова запульсировала постоянно таившаяся в сердце боль. Сразу возник вечный вопрос: почему? Почему мать их не любила? Почему им никогда не удавалось дождаться от Эльси доброго слова, ласкового прикосновения или хоть чего-нибудь подобного? Они видели от нее лишь равнодушие и холод. Отец был полной противоположностью: там, где она действовала жестко, он проявлял мягкость, если она обдавала их холодом, то он согревал, пытался объяснить, простить, вознаградить. Отчасти у него это получалось, но полностью заменить ее он не мог. В душе по-прежнему зияла пустота, хотя прошло уже четыре года с тех пор, как Туре и Эльси вместе погибли в автомобильной аварии.

Анна смотрела на нее с удивлением, и Эрика поняла, что стоит и пялится на сестру. Она попыталась принять невозмутимый вид и улыбнулась.

— Где Патрик? — спросила Анна и, бросив последний веселый взгляд на кучу на полу, направилась в кухню. Эрика пошла следом, так и не ответив. — Я как раз поставила кофе. — сообщила Анна и начала разливать его по трем чашкам. — И мы с детьми испекли булочки. — Только тут Эрика почувствовала висевший в воздухе заманчивый запах корицы. — Но тебе лучше придерживаться этого, — сказала Анна, поставив перед Эрикой тарелку с чем-то маленьким и сухим.

— Что это? — разочарованно спросила та, осторожно щупая лежавшее на тарелке.

— Печенье из цельного зерна, — ответила Анна, повернулась спиной к сестре и начала перекладывать в корзинку остывавшие на столе возле плиты свежеиспеченные булочки.

— Но… — слабым голосом произнесла Эрика, почувствовав, как у нее потекли слюнки при виде больших, пышных булочек с сахарной крошкой.

— Я же думала, что вас долго не будет, и собиралась пощадить тебя и убрать их в морозилку до твоего возвращения. Теперь пеняй на себя. И если тебе требуется мотивация, думай о платье.

Эрика взяла одно печенье и скептически сунула в рот. Ее опасения оправдались: с таким же успехом можно было жевать кусок древесно-стружечной плиты.

— Ну где же Патрик? И почему вы так рано вернулись? Я думала, вы воспользуетесь случаем и немного расслабитесь, погуляете по городу, пообедаете и так далее. — Анна уселась за кухонный стол и прокричала в гостиную: — Кофе на столе!

— Патрика вызвали на работу, — ответила Эрика и, сдавшись, опустила печенье обратно на тарелку — она все еще разжевывала первый и единственный кусочек.

— На работу? — с удивлением переспросила Анна. — Но его же обещали не занимать в эти выходные?

— Да, обещали, — с горечью подтвердила Эрика. — Но ему действительно надо было ехать. — Она помедлила, обдумывая, как лучше сформулировать дальнейшее. Потом сказала как отрезала: — Мусорщик Лейф сегодня утром обнаружил у себя в мусороуборочной машине труп.

— В мусороуборочной машине? — изумилась Анна. — Как он туда попал?

— Очевидно, первоначально лежал в мусорном контейнере, и когда Лейф стал его опорожнять, то…

— Господи, какой ужас! — воскликнула Анна, уставившись на Эрику. — Но кто это? Это убийство? Вероятно, да, — сама ответила она на свой вопрос. — Как иначе кто-то мог угодить в мусорный контейнер? Господи, какой ужас, — повторила она.

Дан, который как раз зашел в кухню, посмотрел на них вопросительно и уселся рядом с Эрикой.

— Что у вас тут такого ужасного?

— Патрику пришлось поехать на работу, Лейф обнаружил у себя в мусороуборочной машине труп, — опередив Эрику, объяснила Анна.

— Ты шутишь? — с таким же озабоченным видом произнес Дан.

— К сожалению, нет, — мрачно сказала Эрика. — Но я буду признательна, если вы не станете об этом распространяться. Со временем все выйдет наружу, но нам незачем подкидывать сплетницам больше пищи, чем следует.

— Разумеется, мы никому не скажем, — пообещала Анна.

— Не понимаю, как Патрик выдерживает на своей работе, — заметил Дан, принимаясь за булочку. — Я бы никогда с таким не справился. По мне, так учить четырнадцатилетних школьников грамматике уже достаточно страшно.

— Я бы тоже не выдержала, — согласилась с ним Анна, глядя прямо перед собой пустыми глазами.

Дан с Эрикой выругались про себя: трупы и убийства, вероятно, не самая удачная тема для разговора при Анне.