Индейский трон, или Крест против идола - Андрей Посняков

– Ты о чем, друг и господин мой?

– О своем, о своем, Сиуа! Точнее сказать – о нашем.

Гость просидел до самого вчера, то есть почти до ночи. Когда он ушел, в быстро темнеющем небе уже давно горели луна и звезды. Лично проводив приятеля до ворот, принц отправился домой и, пожелав приятных снов кланяющимся слугам, растянулся на невысоком ложе.

Кто-то неслышно прошмыгнул в дверь… Кто-то?

– Зеркальце! Рад видеть тебя…

– И я, мой господин.

Девушка оплела молодого человека руками, прижалась гибким и жаждущим утех любви телом. Словно сама собой, с бедер ее, шурша, свалилась юбка… А кроме юбки, никакой другой одежды на Зеркальце не было, если не считать браслетов и бус.

Только через три дня, ближе к вечеру, тлатоани наконец соизволил принять родного племянника, которого когда-то сам же и послал в стан бледнолицых пришельцев с опасным и ответственным поручением. А теперь вот, похоже, гневался! Не хотел и видеть.

Ах, лучше бы тлатоани его и не звал! О, каким гневом пылали глаза великого Моктекусомы! Словно это не он, а Куатемок проявлял преступную нерешительность и откровенный страх перед пришельцами, почему-то считая их посланцами богов, а Кортеса – наверное, и самим богом! Ругался… только что не топал ногами, всячески унижая.

И сведения-то Куатемок передавал не вовремя, да и не те, что нужно, и задержать испанцев не смог, да вообще – зря с ними и оставался. Мало того, еще почти что отрекся от истинных богов, облачившись в богомерзкие одежды белых! Позор, позор! Как отмыться теперь от подобного? Сам стал как белый, уж о том-то доложили посланцы-жрецы. Ничего толком не смог! И это – наследник? Стыд, стыд и позор.

Правда, к концу своей речи тлатоани немного остыл – он вообще был человеком отходчивым – и даже милостиво выслушал все оправдания племянника. Впрочем, тот и не думал оправдываться.

Якшался с белыми? Да, у меня там даже появились друзья – и не вижу ничего в этом плохого! Затем, в конце концов, и был послан. Отрекся от своих богов? Вот уж врут! Нисколечко не отрекся! Ах, не приносил жертв, и даже сейчас… Врут! Я же и раньше предпочитал приносить в жертву только цветы! Что? Ах, не так… Ну да, ну да, может быть. Но теперь – только цветы! Так завещал великий Кецалькоатль! Нет, нет, Кортес вовсе не бог! Просто удачливый военачальник. И молнии – никакие не молнии, а специальные приспособления для метания маленьких стрел, которые называются – пули. Любой может научиться стрелять. Любой может стать как белые. И если мы такими станем, то…

Как это – никогда? Но ведь нужно! Это теперь единственное, что может помочь нам. И для начала хорошо бы вышибить незваных гостей из столицы! Ведь у нас много воинов, а их – всего лишь жалкая горстка. Да нет же! Никакие они не боги, мало ли что там утверждают жрецы. А кто именно из жрецов, можно узнать? Ну вот… Да никакая это не подозрительность, просто интерес…

Куатемок давно уже понял – все бесполезно. Моктекусома не слышит то, чего не хочет слышать. Он верит жрецам и своим старым богам – пакостным демонам, как утверждает патер Ольмедо. Он не хочет и не будет делать ничего нового, ничего того, что пошло бы вразрез с традициями и поучениями жрецов! Ведь раньше тоже были войны и тоже были захватчики – но ведь боги помогали всегда! Помогут и на этот раз – нужно лишь, не жалея, приносить им богатые жертвы. Хорошо бы даже вот то странное существо о четырех ногах… Лошадь…

Ну что тут скажешь? Все слова как об стенку горох! Дикарь, он и есть дикарь. Лошадь в жертву принести, вишь ты… Господи – да ты же просто не представляешь, с кем столкнулся! Испанцы не тлашкаланцы и не тотонаки – это пришельцы из иного мира! И он – их мир – гораздо, гораздо сильнее. Нет просто никаких шансов уцелеть, не меняясь! Ради сохранения… пусть даже не все империи, пусть части, пусть даже только этого великого города… ради этого нужно изменить все традиции и измениться самим! Стать более предприимчивыми, верящими только в себя, более циничными, что ли… И даже, если потребуется, отказаться от своих старых богов! Не велика, кстати, потеря, многие наверняка обрадуются. Отказаться, конечно, не сразу… для начала объявить Кецалькоатля… нет, не святым Фомой – а самим Иисусом Христом! И перестроить храмы. Выбросить жертвенники и идолов, водрузить крест… Как поступают испанцы.

Они вовсе не едины, эти закованные в сталь завоеватели. Есть Кортес, но есть и сеньор Диего Веласкес, губернатор Кубы. Оба друг другу – враги! Есть король Карл… И есть папа римский, причем интересы их тоже далеко не тождественны. Есть, в конце концов, и много других европейских стран, ничуть не слабее Испании!

Все, все нужно использовать – любую возможность. Был бы тлатоани не так глуп… Хотя нет, он не глуп, скорее – просто невосприимчив к новому. В этом косном и застывшем обществе условностей и традиций любое изменение, даже внешнее, будет казаться ненужным и вредным. К чему что-то менять? Ведь раньше все было хорошо. Нужно просто больше молиться, чаще приносить жертвы…

Вернувшись домой, Куатемок, не раздеваясь, прямо в плаще, ничком рухнул на ложе, сжимая кулаки в бессильном отчаянии. Нет! Тлатоани своей стране не помощник… Не помощник! Скорее наоборот – враг или тот самый дурак, что иногда куда как хуже любого врага – вреда способен принести больше. Тут как раз именно такой случай.

Да, кстати, в конце аудиенции Моктекусома дал понять, что больше не считает Куатемока «любимым племянником». А вот это уже было странно, ведь, как ни крути, а принц – законный наследник, согласно древней и священной традиции. Императорам наследуют племянники – так уж заведено. И что, тлатоани пойдет против традиции? Что-то не очень верится. Тогда почему он так сказал? Почему? Почему? Почему?

Да потому что, более чем вероятно, имеется и другой кандидат! Кто? Родных братьев у Моктекусомы вроде бы больше не было… да, точно не было, все давно померли, включая и отца Куатемока. Родных не было… Оставались двоюродные? А у них тоже должны были быть дети… Правда, можно ли сделать наследниками двоюродных племянников? Да и есть ли они…

Узнать! Узнать как можно быстрей – утром же!

Да, и еще одно… Не зря, ох не зря сегодня гневался тлатоани. Обзывал наследника пособником испанцев. Серьезное обвинение, вполне способное лишить будущего трона. Откуда он узнал детали? О друзьях-испанцах, об одежде… Да, доложили жрецы. Постарались. А может, кто-то из них ведет и свою игру? Достаточно вспомнить «голубые» храмы и их жрецов-убийц. И женщину… Какая-то среди них была женщина. Эх, если б не метатель дубины! Соколиный глаз, блин…

А Моктекусому тоже ведь кто-то подставляет, это теперь ясно! Кто-то советует… кто-то из жрецов, кто же еще-то? Постепенно делает из тлатоани игрушку испанцев… день за днем, уступка за уступкой. Зачем? Сам хочет властвовать! И не понимает, что победа-то будет вовсе не за ним! И не за тлатоани…

В любом случае должен быть подготовлен новый наследник! Пусть пока тайно… Должно было случиться какое-то важное событие… которое вряд ли так просто скроешь. Найти двоюродного братца Моктекусомы… кузена… Есть ли такой? Есть ли у него подходящая фигура на трон? Подходящая – для кого? Для тлатоани? Или для жрецов? Для кого-нибудь из жрецов, они тоже промеж собой словно пауки в банке.