Страшная сказка - Елена Арсеньева

Земляк оставил набитые деньгами баулы вразвалюхе, которую снимал Алим на окраине Северо-Луцка, поехал куда-то по своимторговым делам, а назад не вернулся: сшиб его грузовик, да сразу насмерть. Землякбыл одинокий, и Алим законно счел себя его наследником. Слава богу, этаогромная сумма не сбила его с ног окончательно, а странным, мгновенным образомотрезвила и заставила взяться за ум. Уже через полгода Алим контролировал новыйпромтоварный рынок, открывшийся в бойком месте Северо-Луцка, сплотив вокругсебя разрозненные татарские группировки, а когда начинались разборки, всегдавыходил из них победителем, бормоча при этом: «Реванш за Арскую башню!» [7]Потом он передал дела на рынке помощникам, а сам увлекся ночными клубами. И всеему удавалось, ни в чем не было провалов, даже кризис 1998 года пошел напользу, потому что его приятель, банкир, человек Киндер-сюрприза и Чужанина,был загодя предупрежден этой сладкой парочкой подлецов о скором дефолте и успелпредупредить своих, что доллар днями скакнет на непредставимые высоты. В итогене только Чужанин и его подельник нажились на народной беде, но и мелкотапровинциальная, жуки-навозники вроде Алима и иже с ним.

Конечно, Алим Минибаевич не трепался на всехуглах, откуда у него взялся стартовый капитал, а скромно шутил: Аллах-депослал. Знали историю его внезапного обогащения только два человека, а еслиточно: старинный приятель Васька Крутиков и, конечно, Надька.

Как бы Васька ни относился к любовнице Алима,какими бы словами ни костерил ее (некоторые, типа «прошмандовка», Валентинауслышала впервые в жизни), даже и он не мог не признать: с тех пор как Алим иНадька стали жить вместе, девочка-стриптизерша превратилась из Золушки внастоящую принцессу. Холодноватая, чеканная красота и ледяные манеры придавалией вид настоящей леди – по меркам Северо-Луцка, понятное дело, однако и увысоких гостей Алима частенько отвисали челюсти, когда она появлялась. Фигураточеная, темно-рыжие волосы годятся для рекламы какого угодно шампуня, глазабьют насмерть, одета великолепно – словом, умри, Голливуд! Алим по ней сначалапросто сходил с ума и даже потом, когда чувства поостыли и превратились большев партнерские отношения, ни за что не отпускал Надьку от себя. Единственное,из-за чего они ссорились, так это из-за Веселого Роджера (Надька пса с трудомтерпела, да и тот держал по отношению к ней этакий вооруженный до зубов – вполном смысле слова! – нейтралитет, позволяя кормить себя и выгуливать вотсутствие Алима, но боже упаси погладить!) и из-за некоторых пристрастийАлима.

Валентина поняла, что Васька имеет в виду какие-тосексуальные выверты. Да, Алим всегда был большим баловником на сей счет, поживс ним, Валентине и Камасутру читать не надо было. Другое дело, что она по жизниоказалась женщиной очень скромной, чуть не до фригидности, была уверена, что вкойку надо ложиться, только если хочешь ребеночка заделать, а если дети ужеесть, то спать можно и отдельно. Но, выходит, и женский секс-символСеверо-Луцка, эту самую Надьку, Алим в конце концов тоже достал своимиштучками… В чем эти самые штучки заключались, Васька не говорил: молчал, какКочубей на пытке, сколько ни лезла к нему с расспросами Томка – и поВалентининой просьбе, и по собственному неуемному любопытству. Все-таки к нему,Алиму, у Васьки не было никаких претензий, тот помог старинному дружку вылезтииз непролазной совдеповской нищеты, кое-как обжиться, ну а если потом Надькакинула Крутикова, так ведь Алимовой вины в том нет. Значит, и трепать о немязыком избыточно не стоит. Вот хаять Надьку – это пожалуйста, это сколько душеугодно!

Васька ее хаял с утра до вечера, поэтомуВалентина, казалось, знала каждую ее черточку наизусть: и цвет глаз, и походку,и манеру вздергивать брови, глядя на тебя сверху вниз, словно ты самое пустоеместо в мире.

И когда перед чугунными воротами, за которымив живописном беспорядке возвышались черные, словно бы тоже из чугуна отлитые,старые, ветвистые, пока еще голые яблони, остановился черный «мерс» и из неговышла высокая рыжеволосая женщина в скромненьком жакетике, Валентина ее узналасразу. Но только она не ожидала, что Надька окажется такой красивой исовершенно не вульгарной. Даже язык не поворачивался назвать ее просто Надькой.Надежда, вернее, Надежда Сергеевна – и никак иначе. И в самом деле – настоящаяледи! Это было как удар, как открытие, что ее черненький жакетик только напервый взгляд кажется скромненьким, а ведь это серебристая норка, и нелапки-хвостики какие-нибудь, а цельные пластины: не жакетик – целое состояние.Да и сама Надькина красота стоила, конечно, целое состояние: всякие там капсулыот «Элизабет Арденн» для век и лица, то-се…

Охранник сиреневого дома, который только чтововсю демонстрировал плохо одетой, истерически взвинченной, заплаканной женщинето самое мурло мещанина, о котором еще Маяковский писал в поры незапамятные,теперь вдруг превратился в интеллигентного и рыцарственного секьюрити – ну нидать ни взять благородный телохранитель Кевин Костнер! Разлетелся кприближающейся даме на полусогнутых, аж оскальзываясь от усердия на слишкомгладкой плитке, которой был вымощен двор. Такой пол в ванной или туалете можновыложить, а они – двор вымостили. Деньжищ небось угрохали!

– Надежда Сергеевна, тут женщина васдобивается, – заюлил охранник. – Говорит, у нее к вам очень важное исрочное дело. Прикажете пропустить? – И его палец завис над кнопочкойпульта, которым открывалась дверь в подъезд.

Рыжая бросила на него такой взгляд, что диво,как не отсох у несчастного пальчик! Охранник сделался кумачового цвета и, пороже видно, уже начал прощаться с тепленьким местечком. В это время из-за спиныНадежды вышел широкоплечий, рукастый парень со злым лицом закоренелого абрека.

«Руслан, Надькин цепной пес, почище любогоРоджера будет!» – вспомнила Валентина описание Васьки Крутикова.

– Вы извините, – обратился к ней «пес» –вполне, впрочем, мирно, негромким, вежливым голосом, – тут охранникдопустил небольшую ошибочку. Без разрешения жильцов дома во двор входитьнельзя. Не затруднит ли вас выйти на улицу, и там мы выслушаем все, что выхотели сказать Надежде Сергеевне.

Валентина от изумления впала в некий ступор идаже не заметила, как Руслан подцепил ее под локоток и повлек обратно ккалитке, в которую ее так неосмотрительно впустил охранник.

Ну это уж, знаете ли… Вспыхнувшее возмущениевернуло Валентине голос.

– А что, во дворе мы поговорить неможем? – спросила она задиристо, пытаясь освободиться от руки Руслана,однако хватка у того была железная, и он так и не выпустил Валентину, поканатурально не выволок ее за ворота, куда уже выскользнула Надежда. Теперь «Снежнаякоролева» стояла, сунув руки в карманы и зябко поводя плечами: откуда нивозьмись налетел порыв по-зимнему пронизывающего ветерка.