Юный самурай. Кольцо земли - Крис Брэдфорд

— Это случилось летом. Мне было восемь. Мой брат Дзун играл на улице с отцом. Я помогала матери по хозяйству. Самураи напали внезапно — ворвались в деревню, словно дьяволы. Убивали... всех подряд. — Она прерывисто задышала, как будто переживала кошмарный день заново. — Отец велел нам убегать. Услышав его предсмертный крик, мать спрятала меня под половицами. Со двора примчался перепуганный Дзун. Мать закрыла его собой, но самураи отшвырнули ее и зарубили Дзуна. Ему было всего пять! Что плохого он им сделал?

Миюки разрыдалась.

— Мать упала на пол прямо надо мной. Наверное, пыталась меня прикрыть. Она не сопротивлялась, но самураи все равно ее убили. Меч проткнул половицу, под которой я пряталась!

Джеку отчаянно захотелось ее утешить. Отца тоже пронзили мечом на его глазах, и жуткая картина навсегда отпечаталась в памяти. Джек ласково обнял Миюки. Она отпрянула, но тут же расплакалась у него на плече.

— Твоя мать была очень смелой, — сказал Джек. — Как мой отец, она пожертвовала собой ради тебя. Оставь мысли о мести. Мать не хотела бы, чтобы ты провела остаток жизни в ненависти.

— Тот самурай стоял и смотрел, как она умирает. Никогда не забуду его мерзкую ухмылку! Кровь матери капала прямо на меня!

Джек не находил слов и просто позволил ей выплакать давно сдерживаемые слезы. Наконец Миюки опомнилась и, выпрямившись, отерла глаза тыльной стороной ладони.

— В этом году урожай поспел рано, — сказала она, вставая. — Пойдем поможем убирать рис.

Джек кивнул и поднялся на ноги.

— Возьми, тебе пригодится. — Миюки протянула ему шляпу.

— Спасибо, — ответил Джек, примеряя подарок. — То, что надо!

На жаре день тянулся изнурительно долго. Джек весь взмок и мысленно благодарил Миюки за шляпу. Он даже начал находить удовольствие в тяжком труде. Крестьяне склонялись над колосьями с серпами в руках, и сверкающие лезвия порхали над полями, словно серебряные ласточки. Работали дружно, подбадривая себя песнями. С каждым часом росла груда вязанок, готовых к молотьбе.

Тэнзэн показал Джеку, как срезать колосья под корень и вязать снопы. Они раскладывали их рядами, а Ханзо и остальные ребятишки относили на ток. Ближе к полудню Тэнзэн предложил передохнуть в тени.

— Есть новости о планах даймё Акэти? — спросил Джек, пуская по кругу бутыль с водой.

Он опасался, что даймё нападет раньше, чем Аки-ко доберется в деревню.

Тэнзэн с благодарностью отхлебнул и передал бутыль Сиро и Миюки.

— Последнее, что мы разведали — даймё Акэти уже собрал войско, и ему не терпится начать кампанию. Однако генералы не советуют действовать вслепую, не зная расположения деревни и не заручившись поддержкой сёгуна. Они не хотят, чтобы он повторил ошибку сына генерала Нобунага.

— Какую? — спросил Джек.

— Он напал на несколько деревень сразу и был вынужден слишком рассредоточить силы. Воспользовавшись его слабостью, ниндзя истребили захватчиков.

— Среди самураев началась такая неразбериха, — добавила Миюки, — что они стали убивать друг Друга.

Улыбнувшись краешками губ, она вернула бутыль Джеку.

— К несчастью, — продолжал Тэнзэн, — унизительное поражение привело Ода Нобунага в дикую ярость, и он с новой силой обрушил свой гнев на ниндзя.

Хотя Тэнзэн не упомянул о страшных последствиях этой битвы, все поняли его без слов. Повисло тяжелое молчание.

— Чем дольше Акэти будет медлить, тем вероятнее, что наши посланники повлияют на сёгуна и убедят его вмешаться. Как бы то ни было, сначала надо убрать урожай.

Тэнзэн встал и направился к полю.

— Идем, Сиро! — позвал он. — Если поднатужишься, мы раньше закончим!

Сиро устало поднялся на ноги и проворчал:

— У ниндзя работа не заканчивается!

Недавно Джек узнал, что для синоби сбор урожая — традиционный праздник. Утром главы семей совершили жертвоприношения в честь Та-но-ками — бога рисовых полей. Рядом с сакэ, цветами и прочими мелкими дарами каждый возложил на каменный алтарь три спелых колоса.

Вечером Джек, Сокэ и Ханзо сидели за простым, но торжественным ужином. Сокэ высыпал немного отборного риса на небольшую полочку, которая служила домашним алтарем. Все трое омыли руки, и Сокэ прочел молитву о хорошем урожае. Затем, сохраняя молчание согласно традиции, он положил каждому на тарелку несколько зерен, и все по очереди сняли пробу.

Лицо Сокэ осветила улыбка.

— В этом году мы вырастили прекрасный рис.

В ту ночь Джек отправился спать довольным, но обессиленным. Однако к вечеру третьего дня он понял, что такое настоящая усталость.

Мускулы ныли от перенапряжения, тело словно иссохло от жары. Он-то думал, что быть марсовым на «Александрии» — тяжкий труд, но ничто не шло в сравнение с изнурительной уборкой урожая.

Погода не благоприятствовала работе: за все время палящий зной не охладил даже слабый ветерок. Земля потрескалась и напоминала пыльную мозаику.

Джек отошел в тень глотнуть воды. Под деревом полулежал Сиро — судя по всему, дремал.

— Я же говорил, что руки отвалятся, — пробормотал он из-под полей соломенной шляпы. — Лучше побереги силы. Мало ли когда они пригодятся.

Рядом присела Миюки.

— Ну и жара! — выдохнула она, вытирая лоб.

Джек кивнул и сделал длинный глоток. Неожиданно он заметил, что от горного хребта в безоблачное небо поднимается столбик белесого дыма.

— Не то слово, — кивнул Джек. — Смотри, даже лес горит.

Миюки повернулась к лесу, и в ужасе вскочила на ноги.

— Это не пожар, это дымовой сигнал! На нас напали!

— Как они нас нашли?! — воскликнула Миюки.

В деревне уже били тревогу.

— Как знать? — Сиро покосился на Джека.

Юношу охватил леденящий ужас. Неужели это его вина? Нет! Даже если каким-то образом даймё Акэти завладел письмом, шифр ему не разгадать.

— Неважно! Главное, они здесь. — Тэнзэн сломал ногой плотину, и на рисовые поля хлынула вода.

— Но почему сейчас? — спросила Миюки. — Во время уборки урожая?

— Именно поэтому. Мы устали. Потеряли бдительность. Акэти только этого и ждал.

Из леса показался батальон самураев в доспехах. Воины выстроились в шеренгу на горе, взметнули вверх сверкающие клинки и издали мощный боевой клич, многократно усиленный эхом.

Неожиданно снизу грянул ответный хор голосов.

Джек застыл, как вкопанный: по долине маршировала новая колонна, длинная, словно гигантский драконий хвост.