Михаил, Меч Господа. Книга пятая. ЧВК Всевышнего - Гай Юлий Орловский

– Все хорошо… Обизат, зачем ты ему сломала руку?

Она ответила в удивлении:

– Мой господин, ты сам разрешил ломать руки тем, что берет меня за жопу… без моего разрешения.

– А зачем обе?

– Он схватил сразу двумя…

Михаил взглянул на Бадруздина.

– Все понятно?.. А уши отстреливала, чтобы попугать. Все, Обизат, уходим.

Сотрудники тайной полиции вывели их из участка, один напомнил негромко:

– У вас двадцать четыре часа, чтобы покинуть страну. Поторопитесь, до границы еще далеко. Если арестуем мы, так легко уже не отделаетесь.

Михаил ответил учтиво:

– Спасибо за помощь.

На улице Обизат шла рядом, он чувствовал, как ей хочется прижаться или хотя бы ухватить его за руку, но тогда снизится готовность к мгновенной реакции, потому держалась на полшага сзади, только поглядывала на него чистыми преданными глазами.

– Что теперь, мой господин?

– Автомобиль, – сказал он, – и оружие. К счастью, весь Ближний Восток сейчас самый демократичный регион на свете. Здесь можно купить все, никаких ограничений.

– Совсем?

– Ограничения есть, – пояснил он, – но кто обращает внимание? Власть во всех странах с каждым годом теряет авторитет, а с нею и способность управлять миром. Уже сейчас у Гугла, Эппла, Фэйсбука и всяких амазонов власти больше, чем у европейских стран! Здорово? То же самое и с теми корпорациями, что засвечиваться не обожают. Здесь они создали… гм… я бы назвал это зоной свободной торговли. По-настоящему свободной. От любых законов.

Что это значит, она поняла через полчаса, когда он, расплатившись карточкой, купил мощный внедорожник городского типа, без всякой пикапности, а в неприметной лавчонке, такие на каждом углу, выбрал три мощных армейских пистолета, один себе, два для Обизат.

– Наши нам вернули, – напомнила она.

– Люблю оружие, – признался он. – Посмотри, какая прелесть! Только на прошлой неделе поступили в НАТО, и вот уже здесь на черном рынке!.. Вот что значит демократия и свобода торговли!

Платил он щедро, осчастливленный продавец пытался всучить им гору автоматов, но Михаил взял только запасные обоймы и, подумав, винтовку «Винторез» малого размера, что хороша и как малая снайперская.

Обизат деловито проверяла пистолеты, счастливая, как ребенок, получившая новогодний подарок, а когда вышли на улицу, спросила щебечущим голоском:

– Мой господин, но если те успели убежать… будешь искать или пусть живут?

– Пусть живут, – ответил он, – но найти и убить их надо. Я так и не сообразил еще, как предотвратить перезахват власти.

Она воскликнула:

– А мне нравятся перевороты! Это так весело!

– Это в кино, – буркнул он. – А в жизни одни радуются, другие плачут. Но плачущих больше.

– Но мы же радуемся?

– Конечно, – подтвердил он. – Перевороты – это иллюстрация справедливости закона Дарвина. Побеждать в справедливой конкурентной борьбе должны сильнейшие! Это служит прогрессу, культуре и векторности человека к звездам. А плачут или помалкивают побежденные, никого не волнует. Историю пишут те, кто ржет во весь голос над плачущими. Если бы люди руководствовались гуманностью, мы бы все еще куковали в пещерах и собирали корешки.

Он распахнул перед нею дверцу автомобиля. Обизат запнулась только на мгновение, но вовремя вспомнила, что у людей это что-то ритуальное, красиво и величаво опустилась на правое сиденье.

Пистолеты из рук не выпустила, Михаил нахмурился, и она с великой неохотой упрятала их в пристегнутые справа и слева кобуры скрытого ношения.

Прекрасная дорога через пустыню, ими дураки любят тыкать в глаза Россию, указывая, что вот как здесь хорошо и как плохо у нас, абсолютно не понимая, что Россия – мировой чемпион по переходу через ноль, что значит, чаще всего температура падает ниже этого предела, а потом поднимется до плюсовой, и так много раз, а вода, замерзая, разрушает покрытие, и когда оттаивает, проникает глубже и снова замерзает, расширяя трещины, чего здесь никогда не бывает.

Обизат скоро наскучило смотреть в окно, ничего нового, что-то похожее в Гееноме, только жарче, повернулась к сосредоточенному Михаилу:

– Чем-то озабочен, мой повелитель?

– Люди всегда озабочены, – ответил он.

– Чем?

– Да всякой хренью. Это наша национальная черта, что делает нас поэтами и выводит к звездам.

Она спросила озадаченно:

– Какая… черта?

– Дураки и поэты, – ответил он. – Даже, можно сказать, поэты и дороги. Так злободневнее. У нас везде одни поэты!.. Вся страна живет не умом, а чувствами. Одухотворенная, мать ее, нация. Умом Россию не понять…

Он умолк, озадаченная Обизат некоторое время смотрела в ожидании продолжения, но он углубился в свои раздумья, она вздохнула и снова повернулась к окну, где на расстоянии проплывают величественные барханы песка, среди которых странно и дико выглядят высокие подточенные снизу скалы, что устояли и не рассыпались в песок.

– За нами, – сказала она в сомнении, – едут… Вон там пыль поднимается.

– Да, – согласился он, – верблюды верблюдами, но автомобилями тоже пользуются, хотя это изделие шайтана.

– А шайтан это кто?

– Один из ваших, – ответил он небрежно, – но изначально живет где-то здесь. На Ближнем Востоке.

– А как он здесь очутился?

Он пожал плечами:

– Темная история, а я не местный.

Полотно дороги с огромной скоростью мчится навстречу и пропадает под колесами, Михаил вел автомобиль умело и уверенно, это рефлексы, их не пропьешь и не потеряешь, а вот череп начал раскаляться от суматошных мыслей, до которых раньше не было особого дела.

Те, на кого указала Обизат, постепенно отстали и свернули на проселочную дорогу. Он вздохнул с облегчением, не все, что едут сзади, преследуют именно их…

Снова задумался, что частные армии, уже привычные, в последнее время очень быстро становятся слишком… могущественными. Если раньше на руках имели только стрелковое вооружение и легкую артиллерию, то теперь оснащены очень даже весомо, даже танками и авиацией, пусть и не самой продвинутой. Самолеты размещаются на частных аэродромах, они практически вне сферы влияния государства. Это стало возможным с резким ростом финансовой мощи корпораций. Все говорят с восторгом, что Гугл, Эппл и Амазон уже богаче Дании, но на слуху только они из-за своей публичности, но ряд корпораций предпочитают действовать в тени… Не обязательно преступные, просто занимаются торговлей, перевозками по суше и морям-океанам и всем тем, что позволяет перемещать большие партии товара с континента на континент, такие деликатные контракты на всякий случай держать в тайне от всяких там конкурентов, даже от властей, что могут работать на конкурентов.