Верные. Книга 1. Когда исчезли все люди - Кристофер Холт

Рауль покачал головой:

– Этого я не могу сказать. Но они явно были в панике. Торопились и нервничали. Все, кроме моей старушки Мэй. Она осталась последней из человечьего рода во всей округе.

– И что случилось? – спросила Гизмо.

Закрыв глаза, Рауль глубоко вздохнул, и от неприятного воспоминания у него шерсть встала дыбом.

– Пришли плохие люди, – проурчал он. – Мужчины и женщины в зелёных костюмах, шапках и пластиковых масках, которые закрывали их лица. Они громко постучали во входную дверь, кричали, кричали и…

– Ворвались сюда, – ледяным от злости голосом проговорила с дивана Поссум. – Они расшвыряли нас в стороны пинками, потому что мы мяукали и шипели на них.

Кошки в комнате тихо зашипели и сердито замахали хвостами.

– Они утащили с собой Мэй, – продолжил Рауль, повышая голос. – Я бросался на людей в зелёном, но они отпихивали меня. Последнее, что я помню, – это моя пожилая хозяйка; она плакала и кричала, а они запихнули её в большую чёрную машину и увезли куда-то.

– Это ужасно, – сказал Макс. А ведь с Чарли, Эммой и их родителями могло случиться то же самое. Правда, машины на месте не было, да и в доме как будто никто ни с кем не боролся – это вселяло хоть какую-то надежду. Похоже, всё-таки его люди покинули дом мирно и по доброй воле.

Рауль вновь широко раскрыл глаза, потом встал, выгнул спину. Кошки перестали шипеть и затихли, следя за своим предводителем в свете затухающего дня.

– Это случилось больше двух дней назад, – продолжил Рауль. – Когда Мэй увезли, округа обезлюдела, и мы остались одни. Что было делать? Я привёл кошек в свой дом, где мы хотя бы могли заботиться друг о друге.

– А что насчёт собак? – спросил Крепыш. – Кроме чиху…

Макс легонько цапнул такса за бок:

– Не забывай о правилах, Крепыш!

Такс с рычанием отскочил от Макса.

– Хорошо, хорошо, да, тут никого, кроме кошек. Я имел в виду, наверняка у тех, кто жил по соседству, была пара-тройка собак. Иначе откуда тут запас шариков?

– Собаки здесь были, – подтвердил Рауль. – Целых три. Но когда люди и грузовики уехали, собаки побежали за ними. За машинами им нипочём бы не угнаться, но вы же сами знаете, до чего упрямыми бывают собаки. Присутствующие… кхм… разумеется, не в счёт, – вежливо добавил пятнистый кот. – Вероятно, эти собаки по сей день гонятся за грузовиками.

– А в каком направлении? – спросила Гизмо. – Ты видел, куда уехали грузовики?

– Полагаю, в город, – ответил Рауль. – Кажется, туда направлялись все псы, проходившие здесь.

– Как, например, доберман, – промяукала с дивана Поссум.

Несколько сидевших рядом с ней кошек зашипели и замахали на неё лапами. Поссум в ответ обнажила клыки и задиристо подняла лапу.

– Да бросьте! Этот пёс уже давно ушёл. Он не вернётся оттого, что о нём вспомнили.

– Не обижайтесь на них, – сказал Рауль. – До вас троих здесь останавливался крупный доберман, который тоже шёл в город. Он оказался довольно злобным – вот почему мы так насторожённо встретили вас.

– Доберман, да? – заинтересовался Макс. – А не было ли с ним ещё одной собаки? Похожей на меня, только с чёрной шерстью. И на ошейнике у неё золотые кольца.

Рауль кивнул:

– Была. Другая собака, похожая на тебя. Она пришла после того, как доберман вволю поизмывался над нами; она долго корила и распекала его, а потом они оба отправились по шоссе в город. Я слышал, что они всё время пререкались. Удивляюсь, что доберман вообще прислушался к ней. Она выглядела… нездоровой.

– Нездоровой? – прошептал Макс. Он как-то и не задумывался об этом. А ведь путешествие давалось с трудом даже им с Крепышом и Гизмо, хотя они молодые и резвые собаки. А Мадам, с её-то старыми костями… Но она, во всяком случае, добралась сюда. И он снова напал на её след.

– Спасибо, что поделились с нами своей историей, – поблагодарил Макс, изо всех сил стараясь заглушить беспокойство за Мадам. – Хоть она и не самая весёлая.

Рауль кивнул:

– Что верно, то верно.

К этому моменту уже совсем стемнело, и многие кошки оживились. Они ходили взад-вперёд по мебели или выбегали на улицу охотиться за мышами. Макс, Крепыш и Гизмо тоже решили подкрепиться – прошли по тёмному пустому дому в кладовую и наткнулись на чихуа-хуа Будду, считавшего себя кошкой: он с аппетитом хрустел шариками.

Крошечный пёсик перестал жевать, глаза его округлились. Ещё бы – ведь его застали на месте преступления.

При виде огромных ушей, по тревоге поставленных торчком, Гизмо захихикала:

– Всё в порядке, котёночек, мы подождём, пока ты наешься.

– Ага, нет проблем, – проворчал Крепыш. – Не жаль отрывать от еды кошку, которая уплетает собачью еду.

Будда отвернул морду от мешка с кормом и выплюнул из пасти крошки:

– Тьфу! Ик! Я… И что на меня нашло! – Он издал странный звук, нечто среднее между тявканьем и мяуканьем, потом вытер язык о лапу. Никто не успел ничего сказать, а котопёс уже прошмыгнул между лап Макса.

– Никому не говорите, – прошипел Будда и смылся из кладовки. – Иногда мне не хочется есть мышатину.

– Мы не скажем! – крикнула ему вдогонку Гизмо, но чихуашки уже и след простыл.

Трое друзей со смехом зарылись мордами в мешок с шариками. Целый день безделья, лапы не натружены, пища – как только проголодаешься… Макс почувствовал себя почти как дома. Но вот именно что почти.

Закончив ужин, Макс услышал за спиной покашливание, обернулся и увидел стоявшего у входа в кладовую пятнистого кота. В потёмках зелёные кошачьи глаза светились. За спиной Рауля, на кухне с голубым линолеумом и лазурными столешницами, было темно.

– Хочу попросить тебя об одолжении, – приглушённым голосом сказал кот.

– Всё, что угодно, – отозвался Макс. – Если бы не ты, мы до сих пор искали бы себе еду.

– Да, спасибо тебе! – поблагодарил Крепыш. – И не думай, что мне легко это говорить. Обычно я с кошками не нахожу общего языка и с глазу на глаз не беседую.

– Это потому, что они всегда глядят на тебя свысока? – прыснула Гизмо.

– Ещё чего! – возмутился такс. – Хотя… в каком-то смысле. Не без этого.

– О каком одолжении? – вернулся к теме разговора Макс.

Рауль подошёл ближе, огляделся по сторонам, проверяя, нет ли поблизости других кошек. Зелёные огоньки сверкнули на дверце духовки в глубине помещения, на стене тикали часы – тик-так, тик-так. Но, кроме Рауля, здесь больше не было ни одного кота.

– Мне и живущим со мной кошкам удобно здесь, – заговорил предводитель кошачьего братства, уверившись, что они одни. – Мы хорошо справляемся, обеспечиваем себя всем, чем нужно. Но я знаю, что многие из нас скучают по своим людям, даже если не признаются в этом. Мне самому трудно говорить это, но… я тоскую по Мэй. По тем моментам, когда сидел у неё на коленях, а она чесала меня за ушами; по утренним пробуждениям, когда она ещё спала, а я бодал головой её руку. Скучаю по тому, как она гладила меня, а я лежал рядом с ней на диване. Мне её не хватает. – Кот на мгновение замолчал: ему вдруг срочно понадобилось помыть подушечку правой передней лапы. – Я храбрюсь, не подаю вида, но сам-то знаю: если бы мог, то сделал бы так же, как вы… Пошёл бы искать её.