Отведай лунного света - Чарльз де Линт

Эйлиан.

Необходимо было разобраться также и в их отношениях.

Да, отныне все должно быть по-иному. Она станет более ответственной во что бы то ни стало.

Джеки остановилась у кровати, мимо которой уже прошагала раз двадцать, и взяла в руки головную повязку, смастеренную Финном. Надо попросить Финна научить ее волшебным вышивкам и заклинаниям, чтобы менять облик...

Ее мысль заработала дальше в этом направлении. С такой штукой Кыомину ее не узнать, да и никому из неблагословенных созданий, вьющихся вокруг него. Она могла бы запросто пробраться в Башню и взять камешки, которые сейчас очень бы им пригодились. Она загадала бы волшебное зеркало, которое может показать, где спрятано сердце друихана.

Джеки надела повязку, накрутила ленту на пуговицу и посмотрела на свое отражение в одном из горшков. Из нее получился не слишком страшный боган, но это не имело значения.

Не делай этого.

Твердил голос разума.

Хоть раз в жизни прояви здравомыслие.

Она покачала головой. «Я виновата в том, что случилось, мне и отвечать. Нужно расхлебывать кашу, которую сама заварила».

Но внутренний голос не сдавался. Он твердил, что здесь она в безопасности. Что она обещала товарищам ждать. Что даже в обличие богана друихан может ее узнать по запаху.

«Но ведь он охотится и за Кейт, — думала Джеки. — Если она решилась выйти, то почему я должна оставаться здесь?»

Внутренний голос, похоже, исчерпал свои аргументы, потому что на этот раз он промолчал.

«Больше я ничего не испорчу», — пообещала Джеки.

Она нашла листок бумаги и огрызок карандаша и оставила Кейт и остальным записку. В ней ничего не было сказано ни об ответственности, ни о честолюбии. Там просто говорилось:

Дорогая Кейт,

Я не могу просто сидеть и ждать, поэтому я пошла в Башню за волшебными камешками. Не волнуйся. Я надела повязку, которую дал мне Финн. Никто меня даже не узнает. Обещаю быть очень осторожной.

С любовью, Джеки

Она положила записку на стол, где ее сразу заметят, вышла из дома троу по каменному тоннелю и зашагала вдоль канала.

Главным сейчас было пробраться в Башню, думала она, пока шла по берегу канала. Забрать камешки и выпрыгнуть в окно так, чтобы снова оказаться перед дверью троу, — дело минутное. Но войти в кабинет Вруика...

«Об этом ты будешь беспокоиться, когда доберешься до Башни», — сказала она себе.

«Это никогда не кончится», — думал Джонни, слушая рассказ Хенка о его приключениях. Джонни не знал, как относиться к тому, что с кем-то еще — с кем-то нормальным — происходят столь же странные вещи.

— Я в жизни не испытывал такого страха, — закончил Хенк. — Что, черт возьми, происходит?

Джонни не знал, что ответить.

— Я сидел в бистро и просто не мог сдвинуться с места, — продолжил Хенк. — Должно быть, я там пробыл больше часа, Джонни. Не мог взгляда отвести от парковки. Ждал, что они снова появятся. Я думал, они все еще там. Подстерегают меня.

— Но ты же все-таки уехал оттуда, — сказал Джонни.

Хенк кивнул:

— М-да, наверное, я пил уже третью чашку кофе, когда что-то будто щелкнуло у меня в голове. Я сел на твой велосипед...

— Я совсем забыл про него.

— Не волнуйся, он здесь. Зато я весь издергался, пока дожидался тебя.

Хенк отхлебнул кофе. Его рука дрожала, и кофе пролился на стол.

— Господи! — выдохнул он. — Ты только посмотри на меня. Я же конченый человек. Ты знаешь, что со мной случилось, что на самом деле произошло?

Джонни покачал головой:

— Ребенком я верил во всякое волшебство. Взрослея, я убеждал себя, что все это сказки. И наверное, напрасно.

Некоторое время они сидели молча. Затем Джонни встал, налил им еще кофе и рассказал Хенку о своем вечере. Слова Джонни только сильнее разбередили страхи Хенка, но к концу рассказа он уже пришел в себя.

— Я не могу взять в толк, почему Лоириг набросилась на тебя, — сказал Джонни.

— Она была в ярости, Джонни. И после того, что ты рассказал мне, понимаю отчего.

— Может, и так.

— Ты бы лучше внимательнее пригляделся к Джеми, — предупредил Хенк. — Она, может быть, и похожа на человека, как многие из них, но все же она не такая, как мы. Они непредсказуемы. Боже, да они же просто опасны.

— Не знаю, — сказал Джонни. — В ней есть нечто особенное, и не потому, что она какое-то сказочное существо. Просто что-то вспыхивает у меня внутри каждый раз, когда мы вместе.

— Ну конечно. Две резные фигурки из волшебного ожерелья. Джонни, здесь что-то не так.

— Ты не понимаешь...

— Тут ты прав. Я действительно не понимаю. Но скажи мне только: во что Джеми превратится завтра? Можешь ты мне это сказать? В лошадь? Или в волчицу? Или в какое-нибудь склизкое существо из фантастического фильма? — Хенк тряхнул головой. — А может, и к лучшему, что мы этого не знаем...

Джонни молча посмотрел на товарища. Ему нечего было ответить. Джонни знал только, что их с Джеми что-то связывает, чары или нет, не важно, и он был этому рад.

— Ты не возражаешь, если я снова здесь останусь? — спросил Хенк. — Честно говоря, мне бы не хотелось сейчас возвращаться домой одному.

— Без проблем, — ответил Джонни. — Ты можешь занять... — Он запнулся. — Ты можешь занять комнату Тома.

Когда Хенк отправился спать, Джонни поднялся и вышел на крыльцо.

Том. Вот где все началось. С резной фигурки, принадлежавшей Тому, и с разговора о «Короле фей». Но круговорот недавних событий вытеснил воспоминания о дедушке, и вот теперь они вернулись вновь в отголоске простой фразы. А с ними вернулась и скорбь.

Джонни сел на ступеньки. Он не плакал, но слезы подступали к его глазам. Грудь сдавило.

— Почему ты оставил меня, Том? — спросил он, обращаясь к ночи.

На улице было тихо. Наверху, сквозь свет уличных фонарей, можно было разглядеть звезды, конечно не такие яркие и близкие, как в Паксилле. Он задумался над тем, где сейчас его дедушка. Если феи существовали на самом деле, то как насчет Бога, ангелов, ада и рая? А может, из-за своей музыки он попал в загробный мир кельтов и сейчас пьет эль и играет на скрипке.

Какая роль была отведена во всем этом Тому? Хотела ли Дженна, чтобы он возглавил кавалькаду много лет назад, а он отказал ей? Может, между ними не было той искры или Том не поддался волшебству? Джонни хорошо знал, что, в отличие от Тома, он не в силах противиться чарам.

Ему так хотелось, чтобы Том был рядом, хотелось поговорить с ним. Они всегда решали проблемы вместе, иногда обсуждая их, а иногда понимая друг друга без слов. Почему Том его оставил? Почему ему суждено было умереть?