Бизнес крокодила Гены и другие сказочные повести - Эдуард Успенский

Утомленный, он задремал, положив голову на стол. Но спал он недолго. Рано утром заговорил радиопередатчик на столе.

— Алло, Колобок? Это я, Булочкин. Произвожу вставание. Гражданка Четверухина предлагает бежать трусцой вокруг квартала. Какие будут указания?

— Трусите… То есть трусците… В общем, делайте все, что положено. Мы должны исследовать весь режим дошкольника от утра до глубокой ночи.

Булочкин и Вера Антоновна побежали. Сумерки лежали над кварталом. И Булочкин увидел, как много в городе ночных спортсменов. Они были в самых разных одеждах. Одни бежали в ботинках, другие в шлепанцах на босу ногу. И бежали они с разной скоростью и во все стороны.

Пробежав около километра, Булочкин и Вера Антоновна прибежали домой завтракать.

Завтрак был простой: мягкий хлеб, две котлеты и молоко.

— Мой Леша очень любил молоко! — сказала бабушка, подавая Булочкину передничек в горошек и очень симпатичный слюнявчик.

— А яйца всмятку он не любил? — намекнул Булочкин. — Или кашу рисовую?

— Терпеть не мог, — ответила бабушка.

— А сосиски? — продолжал свою линию Булочкин.

— Никаких сосисок! — сказала бабушка. — От них бывает потолстение. Уж в крайнем случае кефир.

После завтрака Булочкина повели в сквер в группу с английским языком. И он с большим интересом присоединился к десятку малышей в ярких и разных комбинезонах. Дети в группе все были вежливые, хорошо воспитанные, но какие-то кислые. Они разговаривали примерно так:

— Мальчик, мальчик, вы мешаете мне идти. Можно я стукну вас лопаткой?

— О, я буду просто счастлив!

— Маруся, Маруся! — строго говорила воспитательница с английским акцентом. — Прекратите вашу лопаточную агрессию.

Булочкин передал Колобку по рации:

— Алло, алло! Это я — Булочкин. Похищение ребенка из сквера летающим чайником невозможно. Вокруг отдыхают пенсионеры. Отобьют.

— Вас понял, — ответил Колобок. — Следуйте дальше по режиму дня.

Сам Колобок сидел в НПДД и рассматривал котлету под микроскопом. В волнении он съел ее.

— Почему одна вилка? Почему одна вилка?

Тут ему в голову пришла простая мысль:

— Если я съел три котлеты, то и эти люди могут съесть каждый по три котлеты. Значит, их двое: мальчик и похититель. Вилка для похитителя. Ребенка он заставляет есть руками. Круг сужается.

А Булочкин уже был в музыкальном классе, где похищенный Леша приучался к большому искусству. Булочкин тоже играл на флейте. Не отрываясь от инструмента, он изредка спрашивал у строгой преподавательницы:

— Подходы у вас простреливаются? Места для посадки летающих чайников есть?

Преподавательница отвечала:

— Не отвлекайтесь, обучаемый. Все разговоры после того, как вы освоите гаммы. При чем тут летающие чайники? Вас должен интересовать полет шмеля.

Рядом с Булочкиным упоенно дули в обе щеки два мальчика. Они ему отвечали:

— Подходы у нас просматриваются, фью-фью. Чайники у нас не летали, фью-ю-ю-фр!

Только суровая, почти армейская дисциплина смогла удержать Булочкина у флейты. Он просидел как приклеенный около часа.

Преподавательница даже сказала Вере Антоновне:

— Ваш мальчик явно делает успехи! Он стал усидчивым.

Хотя Булочкин был далеко не мальчик, а человек средних лет.

Видно, музыка настолько захлестывала учительницу, что она, кроме нот и клавиш, ничего другого просто не замечала.

В конце концов Булочкин положил флейту на пюпитр и на цыпочках подошел к окну. Он слез вниз по водосточной трубе. Осмотрелся и увидел Веру Антоновну.

— Куда теперь? — спросил он у спортивной бабушки.

— Фигурное катание! — ответила она. — Каток юных пионеров.

Все дальнейшее Булочкин помнил как во сне.

Они пришли на стадион. Булочкину вручили фигурные коньки. И пока бабушка в группе других родителей узнавала последние московские новости, Булочкин с детьми тренировался на будущего чемпиона мира.

— Делаем приседания, — говорила девушка-тренер. — Идем гусиным шагом.

Булочкин присел, а идти гусиным шагом уже не мог. Потому что он просто сидел на льду.

— А теперь делаем ласточку! — приказала девушка. — Новенький, новенький, когда делают ласточку, руками за лед не держатся.

Дети яркими пчелками катались вокруг Булочкина, а он никак не мог оторваться ото льда. Наконец на лед выбежала Вера Антоновна и утащила его в раздевалку.

И тут его вызвал по рации Колобок:

— Булочкин, Булочкин, спроси, пожалуйста, у бабушки, что любил есть внук Леша?

— А чего тут спрашивать, — ответил Булочкин. — Молоко и котлеты. В крайнем случае кефир.

— Отлично. Продолжайте исследовать режим. А почему я слышу треск? — спросил Колобок. — Это что, радиопомехи?

— Нет. Это я на стенку налетел.

— Ничего, держитесь! — приказал Колобок и выключил рацию.

— Что нам еще осталось? — спросил Булочкин, пытаясь снять конек.

— Рисование. Шедевры мировой культуры. Бассейн.

— И где эти шедевры? — спросил Булочкин.

— Во Дворце пионеров.

— Шедевров не будет! — решительно сказал Булочкин. — Отменяются. Из Дворца пионеров мальчика похитить не могли. Руки у чайников коротки, вернее, носики. Держим путь прямо в бассейн. По дороге Булочкин все выведывал у Веры Антоновны: глубоко ли в бассейне, есть ли там спасательные круги.

Боевой друг Колобка не умел плавать.

Вера Антоновна спросила:

— Сегодня у нас понедельник?

— Понедельник, — ответил Булочкин.

— Какая радость! — сказала Вера Антоновна. — Значит, Сергей Сергеевич свободен.

— А кто это — Сергей Сергеевич? — насторожился Булочкин.

— Учитель высшей математики. По дороге зайдем к нему на пару часиков. Будем решать задачи.

У Булочкина потемнело в глазах. Ему захотелось назад к Колобку — задерживать нарушителей дисциплины, перебираться по веревке через пропасти, исследовать копии чертиков.