Сердце красавицы склонно к измене - Марина Серова

Он схватился за штырь снесенной решетки и повис на ней. Я в метре от него вонзила в железо штык-нож и тоже остановила падение, зависнув над бездной. Взобраться наверх из такого положения по мокрой крыше — чистая фантастика. Попробовала опереться рукой на водосток, но он с ржавым скрипом оторвался, и вода, бегущая с крыши водопадом, обрушилась мне на голову. В сознании не к месту всплыла фраза тети, что дождевая вода очень полезна для волос. Еще миг, и у меня не то что волос — головы не будет. А снявши голову, по волосам… — известно что.

Напрягшись, я чуть подтянулась, чтобы не захлебнуться. Свободная рука искала опоры, но только скользила по железу. Нож, на котором я держалась, от веса моего тела миллиметр за миллиметром подавался вниз, выскальзывая из кровли. Если существуют моменты для отчаяния, то это был именно он. И все же натренированная в КГБ психика не позволяла заползти в душу чувству отчаяния. Мозг упорно бился в поисках выхода. Взгляд вниз выхватил только бурлящий по улице поток. Посмотрела вбок. Наемный убийца от потери крови слабел, одна его рука плетью висела вдоль тела, а пальцы здоровой съезжали по изогнувшемуся штырю к самому краю. Он смотрел на меня и, судя по взгляду, понимал, что ему осталось недолго. И почему-то улыбался мне жесткой кривой улыбкой.

Ливень слабел.

— Что, девочка, неудачный день? — донесся до меня его спокойный голос. — Ну, надеюсь, мы еще встретимся в аду.

Выдержав его взгляд, я промолчала, опасаясь, что любой звук может усугубить наше и без того шаткое положение. Рука киллера в это мгновение соскользнула к самому концу штыря, пальцы разжались, и он без звука полетел вниз. Куда он упал, я не видела, но отлично слышала звук удара тела об асфальт… Это же ждет и меня.

Внутренности схватило могильным холодом. Сердце от избытка адреналина забилось так, что, казалось, в любое мгновение оно взорвется или выскочит из грудной клетки и запрыгает по крыше. Нож в моей руке еще подался, высвобождаясь из захвата ржавого железа и гнилой древесины. Я еще попыталась подтянуться. Появился даже некий сумасшедший план из трех действий: приподняться, лечь на крышу, затем, опираясь на остатки водостока и нож, напрячься еще и достать до окна.

Мой план провалился, когда нож выскользнул из крыши. Я полетела вниз, сорвав напоследок свисавший с крыши кусок водостока. Зубы сами собой стиснулись, дыхание перехватило. Все было предельно ясно. Дальше последует удар и смерть. Руки чисто рефлекторно вытянулись вперед, и я каким-то чудом ухватилась за балконное ограждение четвертого этажа. Руки едва не вырвало из суставов.

Мое лицо впечаталось в решетку, а ноги — в бетонное основание балкона. Но боли не было. Судорожно цепляясь за ограждение, я едва не плакала от счастья. Не верилось, что такое возможно. Очевидно, водосток как-то изменил направление моего полета, направив к балконам. Отдышавшись, я перелезла через решетку и заглянула в темные окна квартиры. Задернутые тюлевые шторы. Внутри непроглядный мрак. Одно из двух: либо дома никого нет, либо жильцы, испугавшись стрельбы в подъезде, погасили свет и сидят в темноте. Я глянула с балкона вниз. Спускаться по балконным решеткам не было сил. Руки дрожали, как у старухи, и я решила идти через квартиру.

Посмотрела на тело наемного убийцы, распростертое на асфальте, потом решительно шагнула к окну. К одной из отмычек у меня был прикреплен алмаз. Им я вырезала в обоих оконных стеклах по окружности, вышибла их внутрь. Открыв шпингалеты, распахнула окна и влезла в квартиру. А за спиной улицу накрыла новая волна ливня. Одной водой природа не ограничилась, и в шум дождя вклинился дробный звук ударов крупных градин.

Некоторые величиной с черешню, иные — с грецкий орех, — в великом множестве они прыгали по балкону, скатываясь сквозь решетку вниз. Часть градин осела в хламе, складированном хозяевами квартиры по правую сторону от двери. Я закрыла окна и, ощущая, как тело пронизывает холод от мокрой одежды, поплелась в прихожую. Задерживаться в квартире нельзя, едва кончится буря, сюда нагрянет милиция. Объясняй им потом, что тут произошло.

С хозяйской вешалки я позаимствовала неприятного вида бесформенный плащ с капюшоном из болоньевой ткани. У двери я замерла. Если на улице из-за ливня образовались пробки, то как я доберусь до больницы. Не пешком же. Вспомнился складной велосипед в хламе на балконе. Я вернулась, втащила его в квартиру, собрала и, проверив исправность, убедилась, что лучшего транспортного средства мне на данный момент не найти. Аккуратно открыв дверь, я сбегала на чердак за оставленным там револьвером.

У одного из дымоходов заметила портфель убийцы. Прихватила и его. Взяла велосипед, заперла квартиру отмычками, спустилась вниз. Под ногами звякали стреляные гильзы, подъезд казался вымершим. У подножия лестницы валялась моя сумочка, брошенная в пылу преследования киллера. Я повесила ее на плечо и вышла из подъезда, удерживая велосипед за руль. Теперь надо забрать деньги у мертвого наемника и проверить, мертв ли он на самом деле, ведь случаются всякие феномены — встанет да пойдет. Но едва я взглянула на улицу, сразу поняла, что про деньги можно забыть. Доллары были разбросаны по асфальту, насколько видел глаз. Дождем их смывало в водосборные решетки. Пара бумажек прилипла к мокрой стене подъезда. Я сняла их, сунула в карман и покатила велосипед к безжизненному телу на асфальте. Мельком глянув на Затейника, я поняла: этот парень больше ничего затевать не сможет. Не нужно было даже проверять пульс. Ощущая спиной и затылком удары, я поехала сквозь плотную завесу дождя по направлению к больнице.

Подъехав к больнице со стороны черного хода, я остановилась под развесистыми старыми кленами и стала придумывать, как попасть внутрь, в палату Конюкова. У двери палаты охрана, а я в таком виде, что фиг замаскируешься. Взгляд упал на водосток. Руки успели отдохнуть, да и только второй этаж. Решившись, я прислонила велосипед к дереву и набрала номер сотового клиента.

— Слушаю, в чем дело? — раздался в трубке настороженный голос Конюкова. На заднем плане приглушенно кричала Анжела: «Ты не можешь так поступить! Я в тебя всю душу вложила! Если ты так поступишь, то я подаю на развод!»

— Андрей Кондратьевич, вы не могли бы через пять минут открыть окно в палате, — попросила я, добавив: — Можете не бояться, опасность устранена, все подробности при встрече.

— Зачем открывать окно? — смутился он и, обращаясь к супруге, рявкнул: — Я разговариваю по телефону! Ты не можешь скандалить потише!

— Сделайте, что я прошу, и не задавайте вопросов, — сухо бросила я, отключила сотовый и шагнула к водостоку. В траве рядом с водостоком валялся пакет, а в нем несколько пустых бутылок из-под водки. Одну я сунула в карман, повесила на одно плечо свою сумочку, на другое киллерский портфель и полезла по водостоку вверх. На втором этаже ступила на декоративный ступенчатый поясок, охватывающий здание, и прошла по нему до угла. Окна в палатах из-за темени на улице были закрыты, а больные занимались своими делами, не испытывая желания посмотреть на улицу.

Тропический ливень с градом сменился обычным скучным дождем. Чего там смотреть. Чуть просветлевшее серое небо затянуто серыми облаками. Мокрые деревья, с которых градины ободрали листву, а потоки воды поломали ветки. В общем, не на чем взгляд остановить. Замерев на углу, я осмотрела площадку перед больницей. Никого. Деревья скрывали машину наблюдения. Следовательно, и меня тоже. Я быстро обогнула угол, прижимаясь к холодным кирпичам.