Недостойная - Анна Шнайдер

— Ты не стала бы пить. И весь вечер сидела бы как на иголках в этом проклятом «Омаро». Тебе ведь было хорошо вчера? — Вторая ладонь легла на талию. — Хорошо и весело. Почему же ты злишься?

— Потому что вы меня обманули! — я вскинула голову, и это было ошибкой — так лицо принца стало еще ближе. — Вы…

— Я больше не буду тебя обманывать, — шепнул Арчибальд, наклоняясь ниже. — Клянусь. Никогда.

Я не понимала, что происходит и как себя вести. Тысячу раз я находилась наедине с мужчинами, тысячу раз они даже голыми были, но никогда мне не было так… странно… Щёки горели, словно в пламени Геенны, страх и ожидание чего-то неизведанного накатывали поочерёдно, смущая меня, и хотелось убежать…

Но Арчибальд держал крепко.

— Энни… — выдохнул он, в последний раз заглянув мне в глаза с требовательной надеждой, а через секунду уже целовал. Ласково и нежно, но не менее требовательно, и, прерываясь, шептал: — Моя Энни, моя…

Я не могла его оттолкнуть, да и не хотела.

Конечно, не каждая девушка мечтает о принце, но о любви — каждая. И я целовала Арчибальда в ответ, неумело двигая губами, как будто от этого зависела моя жизнь.

— Прости меня, я не удержался. Но ты ведь уже всё поняла по лилиям? — спросил его высочество, отпуская мою талию и обхватывая ладонями лицо. Он смотрел прямо в глаза — тревожно, но радостно.

— Да, ваше…

— Арчибальд. Хватит, Энни… Я человек, а не титул.

— Я знаю. — Мысли путались и никак не хотели складываться в слова. — Я просто боюсь, что…

— Не бойся. — Он погладил меня по щеке и улыбнулся. — Давай посмотрим спектакль, и всё. Это ведь совсем маленький шаг.

Да… совсем маленький шаг в большую пропасть.

Но ладно. Может, в этом и есть моя судьба? Упасть в бездну.

— Хорошо, — вздохнула я, и улыбка принца стала шире. — А… за вино-то вы…

— Ты.

Я еще раз вздохнула.

— Ты. Не будешь извиняться?

— Буду. Но не за вино, а за то, что не сказал тебе о его свойствах. Я обещаю, такого больше не повторится. Останешься?

Я кивнула, всё-таки делая свой первый маленький шаг навстречу глубокой пропасти.

Спектакль оказался музыкальным и был настолько интересным, что я не отлипала от сцены все два часа, пока он шёл.

После Арчибальд довёз меня до общежития и, поцеловав на прощание руку, как в прошлый раз, поинтересовался, пойду ли я с ним завтра в Императорскую оранжерею.

Ещё один козырь. Все знали, что во дворце существует оранжерея с редкими видами растений, но побывать там могли только аристократы, получившие разрешение у императора лично. Просто потому что это был не сад, а нечто вроде лаборатории, где маги-биологи изучали свойства растений и ставили эксперименты с новыми видами.

Разве я могла отказаться…

А в комнате меня вновь ждали белые лилии. И записка.

«До завтра, моя Энни».

Судя по тому, что лилии успели раскрыться — значит, простояли в вазе не менее двух часов, — Арчибальд написал это еще до получения моего согласия на прогулку.

Я вздохнула и подошла к большому настенному зеркалу, что висело возле входной двери. Поверхность отразила самую обыкновенную девушку не слишком высокого роста, с тёмно-каштановой косой, милым, но ничем не примечательным лицом — разве что зелёные глаза…

Вокруг Арчибальда наверняка вьётся множество красавиц-аристократок. Почему я?

И почему он ждал три года, чтобы начать ухаживать? Он всегда относился ко мне хорошо, но активно действовать стал лишь теперь. Что повлияло?

И сколько бы я ни думала на эту тему — не могла понять.

Если только… Если только я — приложение к его закону. Как пример для остальных аристократов, как демонстрация того, что даже член семьи Альго не боится связать свою жизнь с нетитулованной девушкой. Я вообще хороша как пример — безродная, но добившаяся успеха, с крошечным даром, но тем не менее закончившая магический университет. Про таких героинь обычно в народе баллады и сочиняют. Ну кто не любит простушек, ставших принцессами? Пожалуй, только сами принцессы.

Да, возможно, в этом есть смысл, и к светлым чувствам Арчибальда — я не сомневалась, что они тем не менее есть, — примешивается политический расчёт. Плохо ли это? Я не знала. Наверное, в их семье иначе попросту не бывает. И при всех светлых чувствах принца ему не позволили бы за мной ухаживать, если бы я была невыгодна империи.

Что ж, одно хорошо — значит, император поддерживает закон Арчибальда, и рано или поздно они добьются его принятия.

Защитница… Но если я выйду замуж за принца, меня станут называть «ваше высочество».

Какой кошмар!

Всё утро Арманиус чувствовал себя как-то странно, и ему было безумно интересно, что скажет по этому поводу Эн. Берту казалось, что он ощущает ток крови в теле, и пальцы покалывало, будто бы перед применением магии.

Выслушав его, девчонка кивнула и пояснила:

— Контур начал срастаться. Не спешите радоваться, он только начал, и магичить вы пока не сможете. Но в пятницу… да, я думаю, уже в пятницу вы будете способны применить магию, архимагистр.

— Даже не верится… — пробормотал Берт, и Эн улыбнулась.

— Всем не верится. Его… хм. Один из моих пациентов, когда у него получилось зажечь первый огонёк, сказал, что впервые в жизни ему хочется плакать и визжать, как маленькой девочке.

«Ему»? Наверное, речь о его высочестве. Арманиус невольно хмыкнул, представив визжащего Арчибальда. Принц обычно был очень спокоен, и довести его даже до повышения голоса могли немногие. И Берт был в их числе.

Сегодня Эн вновь ставила иголки, но не только — давала что-то пить, делала уколы, сосредоточенно щупала спину вдоль позвоночника. И всё записывала в толстый блокнот, хмуря брови и кусая губы.

— Когда ты будешь защищать свою научную работу? — поинтересовался Берт, наблюдая, как девчонка аккуратно вводит длинную иглу ему в ключицу.

— Через полгода, летом, предзащита. На ней будет решаться моя дальнейшая судьба, — Эн иронично улыбнулась. — Я спорный аспирант, сами понимаете. Обычно после защиты присваивается звание магистра, но у меня недостаточно октав для этого. Так что я даже не знаю, как всё это будет выглядеть.

Арманиус задумался. Да, подобных случаев он не припоминал. Тридцать магоктав — вот резерв, необходимый для получения звания магистра. Научную работу-то Эн напишет, но звание…

— Вообще, — медленно сказал Берт, — нигде не написано, сколько именно магоктав должно быть, это не задокументировано. Главное — сдать экзамены. Тридцать октав — это резерв, который нужен для прохождения экзаменов. Но ты ведь используешь амулеты? Они не запрещены.