Париж. Город любви, город разбитых сердец - Анна Мулен

Довольная своим новым планом, я вставила наушники со «Сплинами» и смешалась с прогуливающейся по набережной толпой.

1

21 декабря был официально назначен концом света. Я сидела в аэропорту в ожидании своего рейса на Москву и удивлялась сама себе, что этот факт меня совершенно не тревожил. В моей жизни и так уже был конец света. Все-таки в депрессии есть и положительный момент – тебе настолько все равно по отношению к окружающему миру и к себе, что ты не боишься даже смерти.

Мне просто побыстрее хотелось сбежать от всей этой предрождественской суеты, скрыться у мамы дома, хорошенько отдохнуть, а потом с новыми силами войти в новый год, который обязательно должен быть лучше, чем этот. В голове неустанно крутилось услышанное в одном из магазинов «All I want for Christmas is you»42. И какой черт дернул меня купить в аэропорту книгу «50 оттенков серого»? Опять какая-то простая девчонка ловит на крючок большую рыбу, благодаря своему равнодушию и правильным ответам на имейлы.

Конца света так и не случилось, как не случилось и вообще ничего примечательного. Мой приезд на родину прошел в условиях полной анонимности, мне совершенно не хотелось ни с кем встречаться. В редкие моменты, когда мне нужно было все же высунуть нос в тоскливую московскую зиму, на меня обрушивались такие давно забытые элементы московской действительности, как слякоть и пробки, стойкий запах выхлопных газов, постоянно спешащий куда-то поток людей, готовых в любой момент разразиться грубостями. Но в то же самое время, у меня был шанс наконeц-то воспользоваться быстрым и качественным сервисом. Супермаркеты, работающие в любое время дня и ночи. Лекарства, доступные без рецепта. Бюджетные салоны красоты, где делают прекрасный маникюр и педикюр. Дешевое такси с приветливыми водителями. Быстрое обслуживание в магазинах. Банковские служащие, в конце концов. Как бы я хотела забрать с собой этих прекрасных ребят в белых рубашечках, твердо руководствующихся принципом, что клиент всегда прав, и посадить их в офис своего парижского банка вместо той престарелой тетки, которая постоянно висит на телефоне, не говорит ни на одном языке и на любое малейшее недовольство «встает в позу», да еще и работает до 17.00. В любом случае, эти несколько дней оказались для меня бесценным временем в кругу семьи, которое действительно придало сил и позволило подзарядить севшие батарейки. К тому же, бабушка с дедушкой подарили мне довольно внушительную сумму, на которую я могла не только прожить до того, как опять начну работать, но и снова начать ходить на курсы французского.

Последний день года был последним днем моего рабочего контракта. Наш директор отправил меня в бессрочный отпуск до того, как прояснится ситуация с моими документами. В полной уверенности, что мое досье будет отправлено в ближайшие дни, ведь во Франции праздничным днем было лишь 1 января, и имея достаточно денег на жизнь, я со спокойным сердцем отправилась отмечать Новый год к Кристине.

Неторопливый, немного даже вялый Брюссель всегда успокаивал меня. Впереди были несколько дней в настоящем доме, где живет настоящая любящая семья, где стоит настоящая елка, в конце концов, а в камине потрескивают бревнышки. А еще я подумала, что отмечать Новый год вместе с семейной парой – это хороший залог на будущий год, если принимать за чистую монету поверье, что как новый год встретишь…

Частенько мой покой все же нарушали входящие имейлы, вызывая учащенное сердцебиение, ведь я с нетерпением ждала новостей с работы. Но новостей так и не приходило. Пока в один прекрасный день я не получила коротенькое сообщение от нашего HR-менеджера о том, что директор распорядился не отсылать мое досье.

2

Я шла быстрым шагом по знакомой до боли дороги от станции метро La Défense до офиса, чтобы хотя бы за счет физической активности заглушить расползающуюся по всему телу волну страха. В голове крутилась одна лишь мысль: «Проснуться бы скорее от этого дурацкого сна».

Конечно, я всегда подозревала, что наш директор никогда не пойдет на то, чтобы повысить мне зарплату, а тем более – пытаться обмануть систему. Но чтобы вот так по имейлу сообщить, что я у них больше не работаю? Нет, пусть уж Месье скажет мне все в лицо. Нажав на звонок офиса замерзшими пальцами, поняв, что мой пропуск заблокирован, я вдруг с ужасом подумала, что сейчас мне никто не откроет, и я в знак протеста замерзну и умру прямо перед этой дверью. Хотя вряд ли кто-то будет сильно по мне плакать.

Но, как ни странно, дверь мне все-таки открыл кто-то из коллег.

– Я пришла поговорить с директором насчет моей ситуации, – сообщила я секретарю.

– Сожалею, но он пока занят.

– Тогда, может быть, вы мне объясните, что произошло?

– Я не особо в курсе, это все решает директор… Думаю, что он решил, что не в интересах его бизнеса платить такую высокую зарплату за позицию, которую могут выполнять уже работающие у нас сотрудники.

– То есть он решил отдать обязанности по маркетингу Кристофу?

– Я думаю, что «идейную» часть – да, а на «рутинную», так сказать, взять другого стажера. Ну, ты же понимаешь, что это бизнес.

Ну и Кристоф, теперь он уже стал специалистом по маркетингу!

– Да, но вот девочка-китаянка из клиентского отдела – тоже стажерка, но ей же предложили хорошую зарплату. Я бы могла уже давно найти другую работу, съездить летом в отпуск…

– Жизнь несправедливая штука…

Меня всю трясло. «Жизнь несправедливая штука». Просто квинтэссенция цинизма! Я спустилась вниз в свой кабинет. Ребята довольно приветливо встретили меня, но я заметила, как они опускают глаза и держатся на расстоянии, как будто мое положение заразно. Я сгребла все вещи со стола в мусорку, стерла все файлы из ноутбука. Так не доставайся же ты никому! А еще я никому не скажу пароли ни от ноутбука, ни от сайта, ни от соцсетей фирмы, которые я вела. Все мои дела уйдут в никуда вместе со мной.

Через полчаса я снова поднялась наверх. Дверь в кабинет директора оказалась заперта. Все ясно. Он просто закрылся в своем кабинете от меня, как трусливый заяц. Подлая французская душонка! Я всегда знала, что за видимым панибратством скрывается их лицемерная натура, готовая в любой момент воткнуть нож в спину.

Перед уходом я лишь бросила секретарше:

– Ты просто передай ему большое спасибо. Что после всей моей работы здесь он мне даже не дал возможности уйти по-человечески.

И опять этот холодный одинокий путь оттуда, где никому не нужен, и туда, где никто не ждет. Стеклобетонный монстр квартала La Défense с клерками-роботами в черном, отторгающий своей махиной как ненужное слабое звено потерянную иностранку. Стук железных колес первой ветки, заглушающий немой крик отчаяния. Этот долгий и мучительный путь домой через весь город. Только больше эта история с «Бразильцем» не сработает. Он мне больше не помощник. С ним покончено. Еле доползаю до квартиры, бросаюсь на диван, больше не в силах сдерживать слезы…