Не гореть! - Марина Светлая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет… Ты… Все в порядке?
Все зависит от того, что считать порядком. Еще вчера он был уверен, что знает. До тех самых пор, пока все не перевернулось с ног на голову. Или это только он чувствует себя перевернутым. Вывернутым? А на самом деле, ему все померещилось. Глаза, смотревшие на него. Губы, целующие его. Руки, его обнимающие. Не отпускающие. Но он точно чувствовал, помнил. Придумал? Сам? И ничего этого не было. Как поверить, если он чувствует, помнит.
Сейчас, под старой липой, слыша ее негромкий голос — Олю помнит, каждый ее напряженный мускул, каждое движение, каждый вздох.
— Да, — ответил Дэн после долгой паузы. — А ты как?
Теперь молчала она. Молчала так же бесконечно, как длились гудки в телефонной трубке. И если бы не потрескивало ее дыхание, то можно было бы подумать, что и нет никого в этой тишине. Но и оно прервалось, забиваемое сдавленным звуком ее сожаления:
— Нормально. Я хотела тебя набрать, смелости не хватило.
— Да?
— Извиниться. Я… не знаю, как объяснить свое поведение. Я пьяная была и мне ужасно стыдно. Я неуправляемая… я говорила раньше.
И-ди-от!
Чего ждал? Что позовет?
И снова в тишине медленно отсчитывались минуты.
— Да нет, это ты меня прости, — голос Дениса звучал ровно и спокойно. — Я, в отличие от тебя, был трезвый. Надо было понять…
— Перестань… пожалуйста, — а ее голос, не дающий ему договорить, перебивающий, напротив сорвался. — Если бы можно было откатить, и будто ничего не случилось!
— Если для тебя важно — забудь. Ничего не случилось.
— А для тебя? Для тебя важно?
— Я не откажусь ни от одного слова, которые сказал вчера, — ни секунды не медля, выпалил Денис. — Но я совсем не хотел тебя обидеть. Прости, правда…
— Было бы лучше, если бы отказался. А так что мне с этим делать прикажешь?
— Забудь.
— Денис…
— Что?
— Нет… ничего… я спать.
— Спокойной ночи, Оль.
— Спокойной, Дэн.
Можно попробовать спокойно сунуть голову в мангал.
Усмехнувшись, Басаргин отлепился от дерева. Залил угли, выложил шашлык в миску и торжественно водрузил ее посреди стола в кухне через несколько минут. Ужинали как всегда шумно и разбрелись спать за полночь. Это и стало некоторым спасением. Денис провалился в сон — крепкий, без сновидений, мыслей, терзаний. Словно выключил себя хотя бы на несколько часов.
Когда утром он ввалился в кухню, то обнаружил Ксению, сидящую в гордом одиночестве. Перед ней стояла чашка с кофе. Поздоровавшись и налив кофе и себе, Дэн приземлился рядом. Следом выполз и Парамонов с Крохой на руках. Ее головка с темными кудрявыми завитушками не желала лежать в его крупной ладони, она так и норовила вывернуться, чтобы посмотреть по сторонам своими «басаргинскими» глазищами.
— Это вместо доброго утра дяде Дине, — хохотнул Глеб, когда мелочь дернулась к Денису.
— И вам не хворать, — полусонно отозвался дядя Диня.
— Есть предложение, от которого невозможно отказаться. В смысле, все равно нагрузим, — решил брать быка за рога Парамонов, пока Басаргин был разомлевшим от горячего кофе и не до конца проснувшимся.
— Я заметил, что на чердаке еще куча хлама осталась, — кивнул Дэн.
— Тому хламу применение найдется. Лучше скажи, как ты смотришь на то, чтобы помочь особо страждущим молодым родителям провести вдвоем один вечер не дома? «Не» — ключевое.
В этом месте Денис неожиданно проснулся, почуяв подвох.
— И почему мне кажется, что сейчас меня облапошат?
— Дэн, скажи честно, ты Парамошу — любишь? Я сейчас не о себе, — и Глеб довольно кивнул на Кроху, норовящую дотянуться до дядьки обеими ручками.
— А бабе Рите подкинуть — не вариант? — рассмеялся Денис, сунув мелкой палец, в который та радостно вцепилась. — Что я с ней делать буду, родители? Где я, а где младенцы!
— Ты Маргариту Николаевну лучше моего знаешь, это опасно для психики и ребенка, и бабушки. Всего на пару-тройку часов, Дэн. В пятницу. Мы с Ксёнычем билеты в театр Франко взяли.
— Вам театра в жизни не хватает?
— Культурная программа! Не, если у тебя планы, то будем искать варианты, да, Ксень?
— У него только один план — караул, — отозвалась она. — Поэтому ты не с того начал.
— Чегойта? — поинтересовался Дэн.
— Тогойта! — парировала сестра. — От Насти ты ушел стретовскими огородами. И да, про Олю мне мама тоже рассказывала. Но ведь не вариант, да?
— Ксюха, блин!
— Сам такой, — Ксения показала ему язык.
— Брек, Басаргины! — вклинился Парамонов. — Еще подеритесь тут. Кстати, а вы дрались в детстве?
— Конечно! — сказала Ксюха и кивнула головой на брата. — Он — за меня.
— Она поддерживала артобстрелом, — рассмеялся Денис.
— Два диверсанта, — расхохотался Глеб, и Кроха на его руках возмущенно заверещала. Он легко подбросил ее и возмущение превратилось в смех. — Ну так чего, Дэн? Что там у тебя со сменами и бабами в пятницу?
— Привозите, — сдался Басаргин. — Все равно не слезете.
— Слава яйцам! — Глеб закашлялся и пояснил: — В смысле — спасибо, друг!
Из Стретовки Басаргин выбрался только далеко после обеда, забивая эфир всем, чем было возможно. Племянницей, чисткой мангала, чтением старых журналов на диване. В одном обнаружилась увлекательная статья о перевыполнении плана тушения пожаров какой-то из столичных частей.
А всю дорогу домой, словно мелодией из шарманки, крутилось единственное: еще сутки.
От встречи с Олей его отделяли лишь сутки.
И в самой буйной своей фантазии Денис не мог представить, что начнется все с Каланчи. Но, как в плохом кино, в котором фигурирует любовный треугольник, разборка между двумя самцами относительно самки — неизбежна. Даже если самке оба они нафиг не сдались.
Каланча поймал его в раздевалке в самом начале смены, где они по стечению обстоятельств оказались первыми и только вдвоем. Он даже выдохнуть после дороги толком не успел, как Жора захлопнул перед его носом его же ящик и вдохновенно выдал:
— Вообще, лейтенант, ты молодец! Нормально все рассчитал!
— И тебе здравствуй, Жора, — удивленно отозвался Денис и распахнул дверцу обратно. — Не с той ноги встал?
— Ты какого хрена Надёжкину клеишь, а?
— С березы рухнул?
— Нефиг придуриваться! Мужики видали, как ты ее в прошлый раз забирал. И она тебя ждала!
— Забирал, — медленно проговорил Денис. — Дальше что?