Город и ветер - Анастасия Парфенова

В центре паутины, оплетённая редкими нитями, мягко покачивалась обнажённая человеческая фигура. Леди Ноэханна ди Таэа, дочь обедневшего, но очень древнего и всё ещё могущественного рода Таэа, находилась между сном и явью, между разумом и полным, окончательным безумием. Водопад распущенных чёрных волос, знак родовой спеси потомственного мага, знак презрения к опасности быть атакованной через украденный локон грозовым облаком омывал бледную фигуру.

Тонкие, инкрустированные драгоценными камнями нити охватывали её виски, уходили в ноздри, в уши, в рот, закрывали белой пеленой глаза и пальцы волшебницы. Тэйон мысленно пообещал себе ни в коем случае не допускать в эту комнату Турона. Не надо мальчишке видеть её… такой.

Мастер Ри невозмутимо обошёл кресло магистра, опустил руки на лоб своей пациентки. Застыл, устремив водянистый старческий взгляд в глубь себя. А потом его указательные пальцы — высохшие, сильные, с очень длинными и ухоженными чёрными ногтями — погрузились в виски девушки, без всякого сопротивления скользнув под кости черепа. Время остановилось, уронив одно короткое мгновение и превратив его тем самым в бесконечность. Даже шторм, бушующий за стенами, притих, не смея нарушать звонкую тишину.

Потом старческие пальцы покинули голову девушки, и мастер Ри отступил на шаг от пациентки, такой же невозмутимый, как всегда. Не сговариваясь, они с Тэйоном так же молча вышли из комнаты. И лишь там магистр воздуха повернулся к целителю, без слов, но весьма выразительно требуя ответа.

— Могу с уверенностью сказать, что жизнь адепта ди Таэа вне опасности. Я удерживаю её в состоянии целебного сна уже просто для того, чтобы дать разуму оправиться от потрясения, — сухо заметил старый целитель.

Тэйон нетерпеливо отмахнулся. Жизнь ученицы его интересовала отнюдь не в первую очередь.

— Я благодарен вам за это, Ри-лан, но сможет ли она сохранить магический дар?

Старый щуплый таолинец сложил руки перед грудью, спрятав кисти в широких рукавах своего одеяния и устремив на хозяина дома полный безграничного терпения взгляд.

Тот самый, которым целители обычно смотрят на неизлечимых больных и идиотов.

— Если бы речь не шла о сохранении магической силы адепта ди Таэа, я не стал бы прибегать к столь мощному средству, как паутина снов, магистр. Пока всё выглядит ободряюще, скоро должен наступить перелом. Думаю, что уже завтра можно будет сказать точнее — иными словами, сегодня точнее сказать никак нельзя. — Тэйон внутренне поморщился, а старик тем временем продолжил всё тем же безмятежным тоном, каким говорят с детьми и умственно неполноценными: — Замечу, что помехи, создаваемые штормом, отнюдь не способствуют благоприятному исцелению. Эти комнаты хорошо экранированы, но, учитывая обострённую чувствительность леди ди Таэа к стихиям воды и воздуха, для неё было бы лучше, установись сейчас несколько менее… беспокойная погода.

Мастер ветров сжал зубы и склонил голову.

— Я… посмотрю, что можно сделать, Ри-лан.

— Был бы вам чрезвычайно признателен, Тэйон-лан, — поклонился в ответ таолинец, и магистру ветров показалось, что он заметил насмешливые искорки в выцветших глазах чёрного целителя. Впрочем, с Ри никогда нельзя было быть уверенным. Единственной, кто его по-настоящему знал, была Таш, но адмирал д’Алория умела молчать. Совершенно особым, ледяным молчанием, которое делало любые вопросы неуместными. Со своей стороны, Тэйон знал, что чёрный целитель не предаст, и этого было для него достаточно. Каждый имеет право на свои тайны.

Магистр ветра опустил кресло в уважительном поклоне. И бесшумно вылетел из лазарета. Коридоры замка были темны, пусты и, как никогда, наполнены одиночеством. Кресло мага пронеслось по переходам, беззвучно взлетело на второй этаж, скользнуло над натёртым до блеска деревянным полом. В щёлку из-под приоткрытой двери лился свет, раздался тихий звук деловитых голосов, редкий звон поправляемого оружия. Тэйон на мгновение замер, в последний раз взвешивая возможности. Тоскливо посмотрел наверх, где в башне повелителя погоды колдовал сейчас Турон Шехэ. И, ещё раз цинично хмыкнув, толкнул дверь. Пора было приступать к делу.

Двое, находившиеся в комнате, при его появлении резко встали с мест. Третья даже не соизволила поднять глаза, поглощённая заточкой боевого ножа. За последние три дня ей удалось вернуть себе активность и полностью сосредоточиться на деле.

Когда в первое утро после начала бури господин и госпожа Алория рука об руку спустились к завтраку, оба они казались несколько рассеянными. Магистр магии был поглощён своими мыслями и задумчиво теребил в пальцах чёрное с красноватым отливом перо. Его супруга скользила возле кресла, облачённая в тяжёлый длиннополый халат, наброшенный поверх неизменного корсета и коллекции метательных ножей. Тёмные волосы были стянуты в дюжину кручёных, перехваченных тяжёлыми золотыми кольцами жгутов, которые свободно падали на плечи и спину, навевая невольные ассоциации со свернувшимися вокруг тонкой шеи змеями.

Спокойно поприветствовав собравшееся в столовой скромное общество, хозяин и хозяйка дома заняли места во главе стола, а за тщательно закрытыми ставнями всё так же бесновалась чёрная буря.

Адъютанты госпожи адмирала, впервые увидевшие её в наряде, скорее напоминающем причудливое официальное платье, бросали на первую леди Адмиралтейства несколько недоумённые взгляды. Недоумение усилилось, когда стали заметны скованные движения госпожи, её распухшие губы и общий вид лёгкой оглушённости. Но, как бы там ни было, у них хватило ума оставить свои соображения при себе…

Теперь в сидевшей на трёхногом табурете воительнице не осталось и следа от роскошной и испытывающей некоторые проблемы с координацией дамы, отвечавшей невпопад на обращённые к ней вопросы. Таш была одета в полную боевую форму адмирала лаэссэйского флота. Чёрный, инкрустированный янтарём доспех, широкий тяжёлый плащ. Очень впечатляюще. И непрактично. Как люди, считавшиеся профессиональными моряками, могли выдумать подобное, оставалось для Тэйона загадкой. Если упасть в море, будучи обременённым таким количеством пусть и лёгкого, но железа, то можно было быть уверенным, что шансы всплыть становились минимальными. С другой стороны, ему доводилось видеть, как лаэссэйские воины даже со всем этим лязгающим балластом двигались молниеносно и бесшумно. И как в случае необходимости они одним движением сбрасывали лишний груз, умудряясь выскользнуть из причудливых доспехов ещё до того, как свалившееся за борт тело успевало коснуться поверхности воды. Лаэссэйские кузнецы и заклинатели земной стихии не зря считались лучшими в Паутине Миров.

Закованная в железо женщина подняла голову, прищурившись, посмотрела на приближающегося мага. Затем окинула оценивающим взглядом двух своих адъютантов.

— Мы готовы.

Тэйон подлетел к столу, на котором в ряд были выложены три небрежно огранённых крупных кристалла. Привычным движением руки маг провёл над средним, заставляя появиться призрачную трёхмерную карту, отражавшую крысиный лабиринт коридоров и залов малого герцогского дворца янтарной династии, вот уже более года занятого стражем ди Лай. За последние дни Таш и её люди изучили каждый поворот этого замка, каждый пост охраны, каждую секретную дверь — или по крайней мере всё, что было по этому поводу в базе данных, собранной людьми Тэйона. Они действительно были готовы — настолько, насколько это вообще возможно в подобных операциях. И тем не менее… Он посмотрел в устремлённые на него поверх призрачных схем звёздные глаза. Спросил тихо: