Сахарная вата - Жаклин Уилсон

Сьюзен вздохнула и закатила глаза – точь-в-точь как миссис Хорсфилд:

– Ты можешь хоть немного сосредоточиться и подумать, Флосс?

– Я больше думаю о том, как ты придешь ко мне в следующую субботу, Сьюзен. Знаешь, у нас в доме, в общем-то, беспорядок, потому что мы с папой в воскресенье переезжаем.

Наш переезд. Он до сих пор казался мне чем-то нереальным. Последние дни моя домашняя жизнь словно превратилась в какой-то нескончаемый странный сон. Я чувствовала себя сорвавшейся с якоря лодкой, которую несет в открытое море, и волны становятся все выше, все круче. Неприятное ощущение. В школе я чувствовала себя намного спокойнее и увереннее, потому что здесь все оставалось более или менее одинаково.

Этим утром в школу я опоздала. На целых десять минут. Я вползла в класс и прошептала миссис Хорсфилд свои извинения. Она не стала меня ругать, просто покачала головой и тяжело вздохнула, и от этого у меня стало очень нехорошо на душе.

– Все-таки ты любимица у нашей учительницы, Вонючая Картошка, – прошипела мне Рианнон вместо приветствия. – Любого другого просто выгнали бы из класса. Но это только потому, что наша старая Хорси жалеет тебя. Поэтому и все остальные с тобой любезничают. Поэтому и моя мама заставила меня пригласить тебя в гости, хотя я вовсе не хотела тебя видеть. Ты скучная и неинтересная. А еще ты полный лузер, такой же, как твой грустный жирный вонючий папашка.

– Заткнись и не смей трогать моего отца, – прошипела я в ответ.

Но она не заткнулась. Она повторила про моего папу те же слова, да еще добавила к ним парочку выражений, а потом ткнула меня линейкой. И тут я неожиданно сорвалась с катушек – схватила линейку и сильно ткнула Рианнон под ребра.

– Уууу! – взвыла Рианнон.

– Рианнон! Ради всего святого, перестань визжать! – воскликнула миссис Хорсфилд, вскакивая на ноги.

– Меня проткнули линейкой! – завопила Рианнон.

– Дай-ка взглянуть, – вздохнула миссис Хорсфилд. Она подошла к нашей парте и осмотрела Рианнон спереди. Затем осторожно нажала ей несколько раз на живот.

– Думаю, ты выживешь после этого нападения, Рианнон, – сказала миссис Хорсфилд, беря с нашего стола линейку. – Как я понимаю, тебя укололи этим оружием?

– Было больно! – сказала Рианнон.

– Не сомневаюсь, – согласилась миссис Хорсфилд и перевела взгляд на меня. – Это ты сделала, Флосс?

Я кивнула. Я ждала, что миссис Хорсфилд покачает головой, еще раз вздохнет, глядя на меня, может быть, скажет что-нибудь нам обеим, но все это будет не всерьез. Однако она не покачала головой и не вздохнула, а уперла руки в бока, и лицо у нее сделалось строгим-строгим, почти суровым.

– Флора Барнс, мне за тебя стыдно, – холодно сказала миссис Хорсфилд. – Я очень разочарована твоим поведением в последнее время.

– Простите, миссис Хорсфилд, – прошептала я.

– Твоих извинений мне недостаточно. Я не могу делать для тебя какие-то исключения. Ты опаздываешь на урок на десять минут, не можешь сосредоточиться, потом дерешься линейкой… Я вынуждена подумать о серьезном наказании для тебя.

Я низко опустила голову, щеки у меня пылали. Мне хотелось сесть, уткнуться лицом в стол и зареветь. Я не могла понять, почему миссис Хорсфилд так сильно на меня рассердилась.

– Прошу прощения, миссис Хорсфилд, но мне кажется, что Флосс спровоцировали, – сказала Сьюзен.

– Помолчи, Сьюзен. Твоим мнением никто не интересовался, – резко осадила ее миссис Хорсфилд.

Рианнон продолжала притворно стонать, театральным жестом потирая ребра и стреляя по сторонам глазами. О, как же она упивалась унижением, которому подвергались я и Сьюзен!

– Бедняжка Рианнон, – сказала миссис Хорсфилд. – Я не хочу, чтобы тебя продолжали задевать и мучить. Флора, собери свои книги, тетради, ручки, карандаши, сложи их в рюкзак и встань.

Я уставилась на миссис Хорсфилд, гадая, не собирается ли она выгнать меня в женский туалет до конца уроков. Или запретить мне на время посещать школу. А может, она собирается вообще исключить меня?

В классе стояла мертвая тишина, все с волнением наблюдали за происходящим. Даже Рианнон и та выглядела удивленной (насколько ей позволяли ее «страдания»). Я сложила свои вещи в рюкзак, неуклюже застегнула его негнущимися пальцами и поднялась с места – испуганная и дрожащая.

– Хорошо. Поскольку ты не можешь спокойно сидеть рядом с Рианнон, я решила отсадить тебя от нее. Так, куда бы мне тебя пересадить? – миссис Хорсфилд сделала вид, что оглядывает класс в поисках свободного места. А оно у нас в классе было только одно – рядом со Сьюзен. На него миссис Хорсфилд мне и указала: – Пересядешь сюда, Флора. А ты, Сьюзен, передвинь свою парту вперед, как можно дальше от Рианнон. Вон туда, там вы обе будете прямо возле моего стола, у меня на виду. Ага, вот так. А теперь, Флора, садись рядом со Сьюзен.

Я буквально свалилась на стул рядом со Сьюзен, и в эту секунду миссис Хорсфилд тайком от всех слегка мне подмигнула.

Теперь, когда я сидела рядом со Сьюзен, ходить в школу стало для меня наслаждением. Мне даже математика начала нравиться. Ну, если честно, не то чтобы я так уж полюбила саму математику, просто мне было приятно, когда Сьюзен разбирала со мной каждую задачу и подсказывала, что нужно сделать.

Мы с ней также начали вместе писать работу о числах и нашли для этого блокнот, в котором было ровнехонько сто страниц. Сьюзен записывала в нем истории о знаменитых математиках, таких как Галилей и Пифагор. А я собирала интересные сведения по нумерологии, написала наши имена, исследовала их гласные и согласные буквы и выяснила, что мы со Сьюзен идеально подходим друг другу (а то мы без нумерологии этого не знали!). Сьюзен аккуратно выписала примеры арифметических действий – сложения, вычитания, умножения и деления. Потом она добавила теоремы из алгебры и геометрии – этим сложным разделам математики Сьюзен научил ее папа. Я раскрасила цветными карандашами все ее круги и треугольники. Еще Сьюзен написала статью про абак[5], а я нарисовала игру-головоломку, в которой нужно соединять линиями обозначенные цифрами точки (рисунок я придумала сама). Сьюзен начертила прекрасную схему работы калькулятора.

Я выписала «математические» считалочки вроде «Раз, два, три четыре. Бегай в туфлях по квартире».

Миссис Хорсфилд нашла нашу работу отличной и поставила нам за нее по пятерке с плюсом. Сидевшая позади нас Рианнон отчетливо пробормотала:

– Раз, два, три, четыре. Есть уродки в нашем мире. Пять, шесть, семь. Чокнулись совсем. Восемь, девять, десять. Хорошо бы их повесить.