Агентура НКВД-МГБ против ОУН-УПА - Владимир Игнатов

Олег Росов приводит результаты анализа посмертных фотографий командующего УПА, сделанных в гараже Львовского УМГБ, куда доставили его труп. На посмертном фото Шухевича на правом виске хорошо видно входное отверстие от пули. Именно на его основании, по мнению автора, современные украинские историки и выдвигают версию о самоубийстве. Однако этот снимок сделан после специальной медицинской подготовки трупа к опознанию. К тому же его качество, размытость контуров отверстия и нечёткость света и теней в области правого виска не позволяют судить об истинном диаметре входного отверстия. По утверждению О. Росова, сохранились и первичные фотографии, сделанные в день операции в гараже Львовского УМГБ, ещё до медицинской обработки и гримирования трупа. На них диаметр входного отверстия в области правого виска, как и размер выходного, с кровоизлиянием из левого уха видны довольно отчётливо. «По этим фотографиям видно, что выстрел был сделан в правую лобно-височную область головы сверху вниз и спереди назад. Чтобы произвести такой выстрел самому, Шухевичу было нужно высоко задрать локоть и значительно выгнуть кисть, чтобы пуля пошла в заданном направлении по указанной выше траектории».

Росовым выполнен и сравнительный анализ «пробивных возможностей» пистолета Шухевича «вальтер» (калибр 7,65 мм) и автомата ППШ, стрелявшего патронами (калибра 7,62 мм) от пистолета ТТ. По результатам анализа автор заявляет: «Таким образом, на основании анализа посмертных фотографий и вышеперечисленных фактов можно утверждать: Шухевич не покончил жизнь самоубийством из пистолета "вальтер", а был убит в ходе чекистско-войсковой операции при попытке к бегству младшим сержантом ВВ В. Паниным из ППШ…»

Операция по захвату Шухевича была завершена в 8 час. 30 минут и заняла не более получаса. Это была хотя и масштабная, но обычная для послевоенных лет на Западной Украине чекистско-войсковая операция, в результате которой руководитель оуновского подполья, не пожелавший сдаться, был уничтожен.

Некоторые историки считают операцию неудачной, мотивируя это тем, что Шухевича захватить живым не удалось. Безусловно, чекистам желателен был именно такой результат, но и ликвидация Шухевича явилась важной победой органов госбезопасности, поскольку с его смертью оуновское подполье на Украине оказалось обезглавлено. (Операция по захвату и уничтожению проводника Центрального провода ОУН не была единственной. Таким же образом в ходе чекистско-войсковых операций были убиты проводники Центрального провода ОУН Дмитрий Клячкивский («Крыса»), Роман Кравчук («Бегемот»), и В. Галас («Крот»)).

Из документов МГБ следует, что в доме, где скрывались Шухевич и Дидык, при обыске были изъяты фальшивые документы: паспорт, военный и профсоюзный билеты Шухевича на имя Ярослава Полевого, учителя с. Лещина Ново-Стрелищанского района Дрогобычской области и документы Г. Дидык (на имя Кулик), которая в Белогорще проживала легально. По этим документам она даже была включена в списки избирателей депутатов в Верховный Совет СССР. Найдено было несколько комплектов документов, принадлежавших советским гражданам, в разное время убитых оуновцами. Были обнаружены также: секретная инструкция «ОСА-1» для руководящего состава ОУН, в которой давались указания о задачах подполья на случай войны между СССР, США и Великобританией; перечень указаний для оуновцев, легализовавшихся и работающих в советских государственных учреждениях; инструкция об организации информационной службы в городах и сёлах с задачей выявления агентуры органов МГБ, а также сбора разведданных для иностранных разведок. Найдены были и личные записки Шухевича, в которых шла речь о серьёзных расхождениях между заграничным Проводом, возглавляемым Бандерой, и руководителями подполья на Западной Украине, то есть Шухевичем. При обыске чекисты изъяли большое количество печатей, штампов и инструменты для их изготовления; химикаты для тайнописи, печатную машинку, фотокамеру для секретной съёмки с большим количеством фотоплёнки, радиоприёмник, лекарства и медицинские инструменты для оказания первой помощи, шифры и коды, оуновскую литературу, записи о пунктах и времени проведения конспиративных встреч, а также около 17 000 советских рублей. В доме были обнаружены также два парашюта, принадлежавших одной из курьерских групп, прибывших к Шухевичу из-за границы. Было изъято и личное оружие Шухевича и Дидык — пистолеты «вальтер».

Что касается отравления Дидык, то по её словам, яд («отруту») она приняла, лёжа на полу в комнате второго этажа, когда услышала первый выстрел. Однако, по информации агента МГБ, находящегося с Галиной после ареста в одной камере, она дважды меняла «сценарий» отравления. Первый раз она рассказала, что «не успела принять яд, так как он находился в столике». Затем Дидык эту версию изменила и заявила, что «яд она приняла. Он у неё находился в столике, и когда в дверь постучали, она его взяла в руку, он был завёрнут в бумажку, после чего открыла дверь. Яд она проглотила, когда вместе с одним солдатом была на чердаке и показывала пиджак, висевший на шворке».

Неясно и какой яд приняла Дидык. Одни исследователи называют цианистый калий, другие — стрихнин. Учитывая, что цианиды убивают жертву мгновенно, этот яд, видимо, следует исключить из рассмотрения, но клиника болезни Дидык не похожа и на отравление стрихнином. Из докладной записки заместителя министра МГБ Украины Дроздова следует, что болезнь Дидык протекала следующим образом: «На почве сильного нервного потрясения и испуга у Дидык образовался шок, отнялись ноги, и она потеряла дар речи. Вызванные врачи-специалисты дали заключение, что образовавшийся у неё шок может затянуться на длительный период времени и предлагали направить её в Московский институт Судебной Экспертизы, считая состояние её здоровья критическим».

Однако министр госбезопасности Ковальчук с таким заключением врачей не согласился, и 11 марта Дидык была помещена в камеру внутренней тюрьмы Львовского УМГБ к специально подготовленному агенту. Одновременно за Дидык было организовано круглосуточное наблюдение врачей санотдела УМГБ Львовской области и работников следственной части МГБ УССР. В результате принятых мер на одиннадцатый день после ареста состояние Дидык стабилизировалось, и хотя она ещё не могла самостоятельно ходить, но уже начала отвечать на вопросы следствия. Внутрикамерному агенту она говорила, что «была заместителем Шухевича и пользовалась в подполье ОУН большим авторитетом», что и «его, и её "слава" значительно упала среди участников подполья, так как сами они не выполнили основного приказа ОУН — живыми не сдаваться, и то, что Шухевич и она попали в руки МГБ живыми, является для них великим позором» (о том, что Шухевич жив, Дидык специально сообщили во время допросов). При этом Дидык злилась и «высказывала недовольство на Бандеру Степана и Лебедь Николая, заявив, что они сидят за границей, все здоровые, и никакой помощи Шухевичу не оказывают…».

Она очень переживала, что в тюремной больнице врачи дают ей «под видом лекарств… порошки, в результате чего она чувствовала, как ослабела и что-то рассказывала на следствии, но что именно — вспомнить не может». Дидык считала, что «на следствии от неё могут получить показания при помощи гипноза, о чём ей много рассказывал Шухевич». Она была убеждена, что «с захватом Шухевича деятельности украинского националистического подполья будет положен конец, обосновывая это тем, что в истории, якобы, всегда так получается, что всякое движение заканчивается смертью их героев». Вместе с тем Дидык была уверена, «что их дело продолжат потомки», и в конце разговора просила женщину — внутрикамерного агента, чтобы «если ей удастся выйти на волю, рассказать народу о том, что она геройски погибла в тюрьме, не предав интересы национализма».