Наследники исчезнувших империй - Михаил Михеев

— Ясно. А второй дед?

— Командир эсминца. Он погиб еще до моего рождения. Так что, — девушка чуть печально усмехнулась, — такая вот у меня семья, все потомственные военные, и сидеть дома мне не с руки.

— Понятно… Ну, отец отпустит. А мать?

— А матери у меня нет.

— Стоп. Но Ирэн…

— Мама погибла еще до войны. Задолго до войны, мне еще два года только исполнилось. Она была пилотом на грузовом корабле, их перехватили пираты, но они не захотели сдаться. Когда пришел патрульный эсминец, там уже не было никого живого. Отец женился на Ирэн намного позже. Так что Палей мне брат только по отцу…

— Гм… Прости.

— Да нет, ничего. Ирэн, в общем-то, неплохая женщина, но лезть в мои дела я ее отучила раз и навсегда. Хотя, я точно знаю, она считает, что женщине в армии не место.

Они немного помолчали, затем Адалия чуть вымученно усмехнулась:

— Если уж, как ты сказал, у нас сегодня вечер откровений. А твои родители где?

— Нет их, — просто ответил Игорь.

— То есть?

— Ну, отец, может, и есть где-то, только я его не знаю. Все, что мне известно, он служил на каком-то грузовом корабле. Ну и занесла его однажды нелегкая в наш порт. Больше ничего не знаю — мать в свое время упорно молчала, а сейчас уже и спросить не у кого.

— Умерла?

— Да. Тоже до войны еще. Я как раз учился и не смог даже приехать на похороны. Не отпустили… Зато чуть под трибунал не загремел.

— За что?

— За попытку дезертирства. Хорошо еще, там у нас начальник училища мужик был понимающий, замял дело, а десять суток карцера — мелочь…

— Папа рассказывал, ты в том училище и покалечился?

— Да, было дело…

— Не хочешь вспоминать?

— А кто хочет? Это, знаешь ли, больно, — мрачно хохотнул Игорь.

— Ясно, извини… А скажи, это правда, что ты бандит?

— Не похож? — удивленно спросил Игорь и взъерошил волосы на затылке.

— Не-а, — мотнула головой девушка, да так, что короткие волосы на миг встали дыбом. — Ты больше на школьного учителя похож, только мускулы уж больно рельефные… Как тебя в это занесло?

— Ну как-как… Иду по улице, навстречу двое. Говорят: снимай часы, ботинки…

— А ты?

— А я и снял. С одного — часы, с другого — ботинки. А их соответственно под кустик уложил, отдыхать. Ну а утром ко мне пришли от их босса и предложили работу.

— Что, они были такими хилыми? — прыснула в кулачок Адалия.

— Да нет вроде. Помнишь орлов, которых твой батя из пулемета положил? Так вот, те были если и меньше, то самую чуточку.

— И как ты с ними справился?

— Как? Да просто, — Игорь закатал рукав своей рубашки, обнажил покрытую шрамами руку, напряг мышцы. Рука вздулась непропорциональными буграми, и в некоторых местах сквозь кожу явственно проступил металлический блеск. — Видишь? Это боевые импланты. Я, конечно, не киборг, но уже не так далеко от него ушел, металла во мне до хрена.

— Ой…

— Вот тебе и ой. Впрочем, без них я бы после той аварии умер.

— Тебе их после нее установили?

— Нет, до — это стандартно для пилотов. А что, у вас иначе?

— У нас подобное вообще запрещено, только в медицинских целях.

— Ну, даже не знаю, хорошо это или плохо.

Адалия хотела спросить еще что-то, но как раз в этот момент их прервали:

— Эй, вы где там?

От неожиданного крика Софьи оба они подпрыгнули, и у Игоря был реальный шанс загреметь с обрыва прямиком в реку. Однако он справился с собой, обернулся:

— Чего?

— В дом идите — ночь уже.

— Хорошо, сейчас…

— А она кто тебе? — спросила Адалия.

— Кто, Софья? — вопрос был риторическим. Игорь, медленно вставая на ноги, задал его чисто на автопилоте. — Сейчас уже, наверное, никто.

— Зачем же ты ее с собой потащил?

— Да затем же, что и вас, — я своих не бросаю, а оставаться в городе было в тот момент приговором.

К вежливым… ну, для сложившихся раскладов вежливым расспросам Магистра на тему, чего он, собственно, забыл на этой планете, они приступили утром. За ночь, проведенную практически в неподвижном состоянии, тот, несмотря на вроде бы теплую погоду, замерз, да так, что даже губы посинели. Хотя, с другой стороны, в погребе было прохладно и влажно. В результате, после всего одной ночи под крышкой Магистр громко стучал зубами и обильно истекал соплями, поминутно шмыгая носом и вытирая его рукавом — для этого пришлось его даже развязать. Ну, не только для этого, а еще и чтобы сам наверх вылез, тащить его на своем горбу Игорю совершенно не хотелось. В знак особой милости, ну и чтобы самим потом амбре не нюхать, пленному было разрешено сходить в кустики и даже выделена туалетная бумага. Правда, его предупредили о животном мире планеты, к человеку относящемуся потребительски, так что управился Магистр в ударном темпе. Теперь он, памятуя о полученном накануне уроке, глупостей больше не делал и кидаться на людей, скаля зубы, два из которых вчера уже остались на песке, больше не пытался. Сидел на земле и мрачно на эту же землю смотрел, хотя, если присмотреться внимательнее, можно было понять, что он довольно внимательно озирает окрестности. Словом, побежденный, но не сломленный. Игорь с Эспозио, спровадив женщин и детей под тем предлогом, что зрелище, возможно, предстоит неаппетитное, уселись перед ним в шезлонгах, благожелательно осматривая порядком исхудавшее за ночь лицо и единодушно отметив, что ненависть в глазах Магистра сменилась голодным блеском. Еще больше эффект усиливали кружка дымящейся ароматной гарпы в руках имперца и сэндвич по-провинциальному у Игоря. По-провинциальному — это, значит, толстый пласт слегка подкопченой красной рыбы, толстый пласт так же приготовленной белой рыбы и между ними тоненькая пластинка хлеба. Можно взять и соленую рыбу, но сегодня Игорю хотелось именно копченой. С точки зрения любого жителя центральной планеты — немыслимая дикость, хотя это, разумеется, от зависти — у них, воспитанных на синтезированной пище, то, что норма для провинции, порой считается жутким деликатесом, стоит бешеных денег и просто не по карману подавляющему большинству населения. Адалия, которую пытались отправить с остальными, демонстративно отошла метров на пять, после чего уселась верхом на очень удачно подвернувшееся бревно и тоже с интересом уставилась на пленного. Мужчины только вздохнули синхронно, решив, что если уж она принимала непосредственное участие в пленении этого чудика, то хрен с ней, пускай сидит — может, в будущем умнее будет.

Пару минут комиссия по допросам рассматривала пленного, но тот упорно молчал и колоться самостоятельно, без щипцов или пассатижей, ну, в крайнем случае дверного косяка, не собирался. Самый легкий вариант, на который, правда, никто всерьез не рассчитывал, но подспудно надеялся, пролетел мимо, рассекая воздух крыльями и ехидно посмеиваясь. Ну что же, приходилось сразу переходить к плану «Б».