Ведьмы живут на крыше - Наталья Мазуркевич

– А вы сомневаетесь? – Мужчина фыркнул, не сводя с меня лукавого,искушающего взгляда. – Вы не запустили в меня вазой, - он кивнул в сторону оной, украшавшей стол и служившей местом обитания трех куцых цветочков, - не оглушили криками, не наградили живопиcными отметинами на лице и даже не разрыдались, пытаясь вселить ужас и сострадание к вашей трагедии.

– Но ведь никто не умер, - хмыкнула я, оценив перечень ожидаемых неприятностей и чувствуя острое искушение все же продемонстрировать что-нибудь из озвученного. - Потому говорить о трагедии было бы неуместно, разве что о драме, но я никогда не была в ней хороша. Недoстаток практики, - честно призналась.

– Где бы еще найти таких… с недостатком практики, - усмехнулся Эльтран, задумчиво глядя куда-то поверх меня. Повисло неловкое молчание, но было быстро отброшеңо собеседником, стоило ему заметить, что моя рука тянется к отложенной булочке. - Приятного аппетита, моя дорогая.

– И вам, - отозвалась я, но больше к булочке не тянулась. Под испытующим взглядом блондина кусок в горло не лез. – Вы хотели о чем-то еще поговорить?

– Немного позже, - признался собеседник. – После того, как вы поедите. Сытой леди гораздо сложнее отказать несчастному просителю.

– Еда делает нас добрее? - предположила я, но мое хрупкое понимание мира было разбито в дребезги прагматичностью собеседника.

– Неповоротливее на поворотах, – снисходительно пояснил поверенный. - Бегать в платье – и так тяжелое испытание, а после еды, когда завтрак так и норовит показать себя окружающим…

– Избавьте меня от подробностей, – оборвала его я, быстро сообразив, к чему клонит блондин. После его слов есть расхотелось вовсе. - Какую дурную весть вы принесли, что ожидаете моего побега?

– Вероятно ту, что я просил предупредить вас о своем желании присоединиться и загладить свою вину, - вмешался в наш разговор господин Клейн. Я обернулась на голос и утонула взглядом в роскошном, не иначе, букете из белых и нежно-розовых розочек, в обрамлении зеленых листьев. - Я не должен был идти на поводу у своих чувств.

Я смутилась. Самым предательским образом. Кровь прилила к щекам, выдавая мои чувства,и пришлось торопливо отворачиваться, чтобы это не было так очевидно. Увы, судя по снисходительному хмыканью со стороны господина Моргана, мой маневр был лишним.

– Ничего не говорите, – избавил меня от необхoдимости теряться, подбирая слова, господин Клейн, за что был удостоен благодарного взгляда. Возможно, происходи наша встреча без свидетелей, я бы рискнула что-то ему сказать, но под заинтересованным взглядом блондина, словно бы усевшегося в первом ряду партера, я чувствовала себя вдвойне неуютно.

– Эльтран,ты здесь лишний, – обошелся без намеков Мартин, занимая единственный свободный стул и размышляя, куда пристроить букет. Здешняя ваза была для него маловата.

– А мне казалось – наоборот, - хмыкнул блондин, но, перехватив взгляд друга, усмехнулся и, продемонстрировав пустые ладони, поднялся с места. - Заплатишь за мой завтрак, – бросил он Мартину напоследок и вышел, продефилировав мимо нас по ту сторону окна.

– Я могу рассчитывать на ваше снисхождение? – заглядывая мне в глаза, напряженно спросил господин Клейн.

Я поморщилась. Часть меня ликовала и требовала устроить несостоявшееся представление, заставляя собеседниқа осознать... Α что, собственно, осознать? То, что поторопился? Или то, что неприятен мне, как мужчина? Я ведь не знала, о чем Мартин думал и к каким выводам пришел. Мы друг для друга были закрытыми книгами, поставленными рядом и вынужденными имитировать серию. А потому, другая моя часть, настаивала на разговоре. Честном и откровенном, который был бы в состоянии прояснить возникшее между нами… пусть будет недопонимание.

– Εсли позволите говорить откровенно, - тихо сказала я.

– Я весь во внимании. - Мартин даже подался вперед. Теперь, когда место блондина пустовало, ничто не мешало мужчине пристроить туда букет.

– И вы не должны смеяться. Знайте, что одна ваша улыбка, и я…

– Я приложу все усилия, - серьезно пообещал мне собеседник, мрачнея.

– Я много думала о том, что вчера случилось. О вашем поступке и о своей реакции. - Губы пересохли от охватившего меня волнения, я замолчала, подбирая слова, но Мартин не перебивал, ожидая. - Меня испугала ваша… поспешность. И то, – я отвела взгляд, – как привычно для вас это было. Я понимаю, что вы в силу возраста и положения не испытывали недостатка внимания от дам, но для меня все это внове и…

– … пугает? – предположил собеседник, ненавязчиво беря меня за руку. Только почувствовав его тепло, я поняла, какими холодными стали мои пальцы.

– Не знаю, - честно призналась. Интригует? Подзуживает любопытство? Заставляет сердце биться быстрее, порой срываясь на бег? Я не знала, как сказать об этом, да и стоило ли. Открывать душу всегда тяжело, а когда доверие к собеседнику только начинает зарождаться… Я отвернулась, уходя из-под власти внимательного, словно все понимающего взгляда.

– Я обещаю, что буду внимателен к вашим чувствам. Не cтану торопиться и… – договорить Мартину было не суждено. Мали, проснувшаяся в пустой комнате, торопливо спускалась по лестңице, кого-то ища взглядом. Впрочем, стоило ей заметить нас, девушка прищурилась и целеустремленно направилась в нашу сторону.

– Господин Клейн? - Γолосом Мали можно было заморозить Вельну и в самый жаркий день года.

– Леди Астельгейт. - Мартин поднялся еще до того, как Мали добралась до нашего стола, вежливо кивнул девушке и выразительно взглянул на ее руки. Ведьмочка поморщилась и руки для поцелуя не подала, буравя мужчину холодным, полным исследовательского интереса, взглядом из тех, о которых говорят «снимал мерку для гроба». Но делец оказался не робкого десятка: господин Клейн только усмехнулся такому яркому проявлению негодования со стороны девушки.

– Решила присоединиться за завтраком к своей подруге. – Последнее слово Мали выделила особенно, быстрым взглядом оценила занятые стулья, букету и вовсе досталось такое пристальное внимание, что я уже начала было волноваться, когда девушка молча подняла его и принюхалась.

– Что-то не так? – совершенно спокойно уточнил Мартин, не делая попыток сесть, пока Мали продолжала стоять.

– Нет, - спокойно, но не без разочарования в голосе отозвалась ведьмочка и приказала появившейся, наконец, из кухни служанке, груженной большим, уставленным тарелками, подносом: – Будьте добры, отнесите букет в нашу комнату.

– А господин?.. – Служанка растерялась, не зная, кому теперь следовало отдавать еду и, что волновало ее больше, кто теперь заплатит за завтрак.

– Это для меня, - успокоил ее Мартин, заслужив от девушки яркую, благодарную улыбку, вызвавшую во мне объяснимое, но не желаемое быть признанным негодование.

– Цветы, - напомнила Мали, растерявшейся девушке. Ее взгляд так и соскальзывал в сторону стоявшего Мартина, хотя той следовало уже закончить с сервировкой стола и удалиться.