За Пределом - Александр Николаевич Горин

– С чего вы решили, что я вас не вижу? – удивлённо спросила женщина, внимательно оглядывая нас.

– Нас предупредили, что во владениях Олимпа мы не сможем оставаться незамеченными. Простите, что напугали вас, – пояснил я.

– Напугать меня? Да вы смеётесь! – презрительно сказала богиня. – Кто вы и что тут делаете?

– По просьбе Гекаты мы разыскиваем красную жемчужину, – ответила Эмми, – наш поиск начался в царстве Посейдона, а теперь ищем здесь, на Олимпе. Может быть, вы знаете что-нибудь?

– Моя подруга Геката уже спрашивала о жемчужине, так что вы пришли не по адресу. У меня большие сомнения в том, что вы её здесь найдёте. Могу дать совет, если хотите, конечно. Расспросите Гермеса, он большой дока в поисках всяких раритетов, – ответила дама и продолжила кушать виноград.

– Извините, что не представились, – подчёркнуто вежливо обратился я к богине, – наши имена Илья и Эмми. Как нам обращаться к вашей милости?

– Я Деметра, – с достоинством ответила богиня.

– Мы не хотим опять попасть в неловкую ситуацию, поэтому расскажите, кто ваши соседи, – попросила Эмми.

Деметра вздохнула, смерила нас взглядом и ответила:

– Справа дом Гестии, слева – Гефеста, а там, повыше, дом Аполлона. Только не врывайтесь без предупреждения. Здесь кругом частные владения, – ответила Деметра, давая понять, что разговор окончен.

После короткого спора мы решили пойти в гости к Гестии, а по дороге обсудить наши дела.

– Эмми, мне не нравится, что Эреб даёт нам искажённую информацию, короче, врёт. Это третий раз, когда реальность не стыкуется с его словами. У меня сложилось впечатление, что он играет в свою игру, используя нас. Что скажешь?

– Это о том, что на Олимпе мы не можем быть невидимы? Ты прав. Бог не должен врать своим слугам. Тем более что мы усердно выполняем работу, которую он нам поручил, – задумчиво ответила подруга.

– А если он не считает нас слугами? Вдруг он опасается нас? – предположил я.

– В этом есть рациональное зерно. Я бы не стала следить за своими слугами. Меня бы это унизило, – сказала Эмми, – и что значит доложить ему, если встретим Крона? Как будто он будет ждать, пока мы сообщим Эребу о встрече. Тут что-то не то, – снова задумалась Эмми.

– Почему Эреб уверен, что Кронос больше не появится в образе Таната? – озвучил я мысль, которая глодала меня больше всего.

– Может, они работают в паре? – неуверенно ответила Эмми.

– Так или иначе, погуляем по здешним красотам и пообщаемся с местными олимпийцами, а если появится Кронос, мы его оглушим и запакуем в трёхлитровую банку. Думаю, Зевсу это понравится, – пошутил я.

– А что если мы представим кого-то внутри некой ёмкости? Помнишь волшебную лампу Аладдина? – встрепенулась Эмми.

– Интересный ход. Надо потренироваться, – предложил я, – какую ёмкость возьмём за основу?

– Полый металлический шар с небольшим окошком из бронированного стекла, похожий на спутник, – обронила подруга.

– А потом мы выведем его на околоземную орбиту, – рассмеялся я.

– Если не нравится спутник, можно просто бочку из-под нефти. Тоже неплохо будет смотреться, – улыбнулась Эмми.

– Пожалуй, остановимся на бочке, – решил я.

Уютное поместье Гестии окружала живая ограда, увитая хмелем и плющом. Дорожка утрамбованного песка, обсаженная по бокам кустами роз и пионов, вела к небольшому особняку. Рядом с домом находились ветряная мельница и загон для птиц, свитый из сухой виноградной лозы. Невысокая темноволосая толстушка в пёстром сарафане и кожаном переднике кормила кур зерном, приманивая их звуком: цып-цып. Воодушевлённые призывом птицы, тряся хохолками и расталкивая друг друга, клевали просыпанные на землю зёрна. Некоторое время мы с Эмми умильно любовались на эту крестьянскую идиллию, а затем я прервал молчание:

– Здравствуйте. Мы с подругой решили заглянуть к вам, но, кажется, не вовремя.

От неожиданности толстушка чуть не выронила глиняную миску с кормом, но быстро пришла в себя. Её добродушное лицо расплылось в широкой улыбке, и, повернувшись к нам, она сказала:

– Гости у нас редкий зверь. Если поймаешь, отпускать не хочется. По делу пришли или пирогов покушать?

– Спасибо, мы на сухой диете, – улыбнулась в ответ Эмми.

– Мою спутницу зовут Эмми, а меня Илья. Мы собираем сведения о красной жемчужине, – включился я в разговор.

– Знаю, знаю. Про вас скоро легенды слагать начнут, а может, даже гимны, – как-то по-свойски сказала Гестия, – мои братцы Посейдон и Аид, мне много чего поведали.

– Тогда просто побеседуем о том о сём. Какие слухи ходят на Олимпе? Может быть, проблемы у кого? – подстроился я под манеру Гестии вести разговор.

– Ходит слушок, что Орфей пропал, – заговорщицки шепотом сказала Гестия, – а проблемы есть у всех, и даже не по одной.

– Какие проблемы у вас? – спросила Эмми.

– У меня, – богиня чуть задумалась, – у меня бочка прохудилась. Цветы полить. Курам налить. Приходится воду из дома носить. Ой! Я стихами заговорила, – засмеялась Гестия, – Гефест обещал залатать дырку, но, видно, ему недосуг. Пироги он не любит, а чем ещё заманишь мужика?

– Может быть, мы сможем вам помочь, правда, Илья? – спросила Эмми.

– Где бочку поставить? – спросил я Гестию.

– Вон там, у плетня, – показала румяная богиня.

– Соберись Эмми, проведём тренинг с бочкой, – обратился я к подруге.

В результате совместных усилий возле мельницы у плетня появилась вместительная бочка, покрашенная зелёной краской.

– Говорила же, что будут легенды слагать, – счастливо рассмеялась Гестия.

– Мы собирались после вас навестить Гефеста. Можем передать ему, чтобы не приходил, – сказала Эмми.

– Что вы, пусть заходит, он мужчина видный, да и мастер отменный. Пусть заходит, когда захочет, – возразила Гестия.

– Спасибо за тёплый приём. Обязательно заглянем к вам на пироги, если позволят обстоятельства. До свидания, – попрощался я.

– Ты подружку береги, не обижай. Она хорошей женой будет, – лукаво улыбнувшись, сказала мне Гестия на прощание.

– До свидания, – еле пролепетала Эмми, смущённая напутствием богини.

Проникнув незамеченными в усадьбу Гефеста, мы прямиком направились к импровизированной кузне, где, сидя за подобием ювелирного верстака, трудился мужчина. Он склонился над столешницей и штихелем гравировал какую-то металлическую пластину, зажатую струбциной. Рядом лежал чертёж, на котором был нарисован кулон в виде гексаграммы со вписанным оком. Я бы ретировался из усадьбы, но не придумал, как подать безмолвный знак Эмми, чтобы она следовала за мной. Пришлось начать импровизировать:

– Прошу прощения, кажется, мы заблудились, – виновато произнёс я.

Мужчина вздрогнул и, выронив штихель, обернулся к нам:

– Какого чёрта? Кто позволил вам врываться в частные владения? – закричал он, одновременно комкая чертёж, а другой рукой переворачивая струбцину.

Понимая, что ситуация может выйти из-под контроля, я вынужден был идти в наступление:

– Мы с Эмми расследуем дело особой государственной важности.