Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа - Михаил Зефиров

Принимаемые меры не давали ощутимого эффекта, а иногда и наоборот. Так, в механическом цехе в августе насчиталось 45 прогульщиков, пропустивших 94 человеко-дня. Было проведено партсобрание на тему «О трудовой дисциплине и ведущей роли коммунистов». После этого в сентябре число прогульщиков возросло до 46 человек, пропустивших 122 человеко-дня. Кроме того, сильно выросло число административных отпусков, то есть скрытых и оформленных задним числом прогулов. Опоздания тоже носили хронический характер. Например, 4 октября после гудка в цех явились 55 человек, в том числе помощник начальника цеха Матросов.

Отмечались значительное повышение себестоимости по сравнению с плановой и плохая организация планирования. Технологические процессы на спецлитье, обработку деталей, сборку и монтаж механизмов были проработаны недостаточно. По значительному количеству деталей литейный, механический и дизельный цеха завода имели большой процент брака, что тормозило постройку субмарин.

На многочисленные негативные моменты в работе завода указывал и Горьковский обком ВКП(б). В его переписке с руководством завода отмечалась слабая организация рабочих мест, низкая производственная дисциплина, «граничащая с безответственностью».[207]

Для выполнения программы, по согласованию с обкомом партии, на «Красном Сормове» были приняты следующие меры: на суда назначили строителей, на каждом типе спецсудов учредили должность старшего строителя, в монтажный цех перебросили 32 слесарей-комсомольцев и ввели должность главного металлурга завода. Также было решиено «жестко наказывать виновных за брак».[208]

Всего в 1939 г. завод заложил 14 подлодок, спустил на воду –11, но при этом флоту сдал всего три. Тем не менее Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 декабря 1939 г. «за выдающиеся заслуги в деле судостроения» завод № 112 был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Этот факт лишний раз доказывает, насколько лицемерными были эти правительственные награды, призванные, с одной стороны, скрыть истинные провалы в промышленности, а с другой стороны, поддержать моральный дух рабочих.

Тем временем наступил 1940 г. Международная обстановка вносила свои коррективы в производство подводных лодок. Наркомат требовал скорейшей достройки незавершенных, а сдачу новых производить точно в срок. Однако целый ряд объективных и субъективных причин не позволял заводу выполнять эти требования.

В приказах по НКСП отмечалось, что из-за плохой и некомплектной поставки металлов работы на подлодке С-102 и других «ведутся вяло». В корпусном цеху «утерян ряд деталей», в частности люк, крышки и заготовки к ним. На спецсудно С-12 недодано в срок 200 деталей из арматурного цеха и 120 – из механического. В итоге в начале 40-го года график постройки был сорван по всем десяти лодкам XII серии. При этом под давлением вышестоящих инстанций завод нередко завышал в отчетах процент их технической готовности. Так, в январе 1940 г. было выявлено завышение на 7–15 %.

Чертежи, как всегда, приходили из ЦКБ несвоевременно и с ошибками. Нередко работы вообще велись «по рваным, выцветшим чертежам».[209]В ряде цехов вырос процент брака по сравнению с 1939 г. Бывало, что одно изделие, уже забракованное военпредом, после косметического устранения дефектов опять предъявлялось ему и снова забраковывалось.

Между тем Наркомат судостроительной промышленности довел до сведения руководства всех своих заводов, строящих субмарины, что опыт сдачи ими подлодок в 1939 г. выявил следующие проблемы:

– неудовлетворительную работу и отказ судовых механизмов;

– медленное устранение дефектов;

– несвоевременную доставку деталей на базы;

– отсутствие на достроечных базах необходимых запчастей.

Из-за последнего обстоятельства уполномоченные завода шли даже на «раздевание» односерийных лодок, уже находившихся в строю. В общем, детали собирали, как говорится, «с миру по нитке».[210]Это еще раз показывает, сколь авантюрным было решение строить подлодки вдали от морей.

Весной – летом 1940 г. завод № 112 приступил к форсированной достройке судов IX и XII серий. В апреле по железной дороге были отправлены подлодки № 260 и 268, в июне – июле в доках и на железнодорожных транспортерах – подлодки № 269, 270, 243 и 244. В августе четыре лодки отправились в путь на Дальний Восток, где также была организована достроечная база.

С целью ускорения работ на спецсудне № 245 число монтажников увеличили до 95 человек, а на судне № 246 – до 150 человек. Все они получали дополнительные премии. Работы велись методом штурмовщины, в три смены с дополнительной организацией питания прямо на месте и освещением рабочих мест. В результате эти подлодки 25 и 27 сентября, с отставанием от графика, были отправлены в Кронштадт, причем лодка № 246 имела 88 % готовности. Затем 5 ноября по железной дороге были отправлены суда № 275, 276 и 277.

Таким образом, за год завод доставил на достроечные базы 15 подлодок, причем две из них – С-7 и С-8 – спустили на воду еще в 1937 г. Флоту были сданы сразу 13 спецсудов. Такой резкий прорыв в количестве сданных лодок во многом объяснялся стремительным ухудшением международной обстановки, которая заставляла снижать требования, предъявляемые при их сдаче.

Тем временем руководство страны и Сталин, мечтавшие иметь «сейчас и сразу» большой подводный флот, не унимались. В ноябре 1940 г. СНК СССР и ЦК ВКП(б) разослали по заводам категорическое указание – поставка военной продукции является первоочередной задачей, за решением которой отныне будет следить нарком госконтроля СССР Л. Е. Мехлис.

Достроечная база подводных лодок во Владивостоке

Подводная лодка С-9, оснащенная немецким дизельным двигателем MAN. Однотипные ей лодки строились на заводе «Красное Сормово»

В связи с этим было намечено новое расширение производственных мощностей спецсудостроения, в т. ч. и на заводе «Красное Сормово». Осенью 1940 г. там началось строительство слипа, на котором, согласно проекту, планировалось строить одновременно 22 подлодки – 44 в год. Площадь судостроительных цехов должна была увеличиться до 14 кв. км. Предполагалось, что гигантский слип будут обслуживать 15 железнодорожных кранов, а в затоне намечалось построить яму глубиной 15 метров для проведения испытаний.[211]Но этим наполеоновским планам уже не суждено было сбыться.