Книги онлайн и без регистрации » Романы » Корона для Миледи - Патриция Брейсвелл

Корона для Миледи - Патриция Брейсвелл

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 111
Перейти на страницу:

Ей нужно найти способ заманить Этельреда в свою кровать, как бы отвратительна ни была эта перспектива. Правда, у нее не было ни малейшего представления, как к этому подступиться.

На следующий день в покои Эммы с новостями явился отец Мартин. Эмма и ее придворные дамы сидели вокруг пяльцев с льняным холстом, на котором сажей был нарисован узор из цветов и вьющихся стеблей растений. Постепенно ловкие пальцы превращали черно-белый рисунок в яркое шелковое разноцветие.

Было уже далеко за полдень и начинало смеркаться, когда Эмма заметила мнущегося в нерешительности священника в дверях. Она улыбнулась ему, но приветствие застряло у нее в горле, когда она увидела взволнованное выражение его лица.

— В чем дело? — спросила она.

— Со всего королевства приходят новости о страшной резне, — сказал он сдавленным от потрясения голосом. — Истребление датчан по приказу короля.

— Истребление?

Все, кто был сейчас в комнате, смолкли, и голос Эммы отозвался эхом в тишине.

— Мужчины, женщины и дети преданы мечу, — сказал священник. — Торговцев выволакивали из лавок, крестьян с женами — из домов, и всех их зверски убили. Монах из Оксфорда рассказал жуткую историю о том, как люди искали убежища в церкви, но только они заперли за собой двери, как церковь была подожжена обезумевшей от жажды крови толпой. В одном только Оксфорде умерщвлено более пятидесяти человек, упокой, Господи, их души.

Рядом с Эммой заговорила Эльгива, не прекращая прокалывать ткань иглой.

— Это было дьявольское семя, — сказала она безмятежно. — Враги короля. Будь у них такая возможность, они зарезали бы нас в собственных кроватях. Король мудро поступил, ударив по врагам, живущим среди нас, до того, как они успели причинить нам вред.

Уронив свою иглу, Эмма заломила руки, увидев перед собой сгорающих заживо матерей со своими детьми. Она обратила возмущенный взор на Эльгиву.

— Что, — спросила она холодно, — что сделало их нашими врагами? Слухи? Зависть? Странные обычаи? Чужой язык? Что они сделали такого, чтобы заслужить столь ужасающую смерть?

— Они напали на короля в день его именин, — ответила Эльгива. — Казненный вчера датчанин покусился на жизнь нашего короля. Это его подельники были преданы смерти, и теперь они не смогут сплотиться против нас.

Эмма снова услышала дикие вопли, сулящие смерть и разрушение. Но они вырвались из уст одного-единственного человека с поврежденным сознанием, человека, которого нужно было скорее жалеть, чем бояться.

— Нет и не было никаких подтверждений тому, что они собирают армию, — сказала она.

— Король не нуждается в подтверждениях. Вы, миледи, слишком мало прожили среди нас, чтобы понимать, какую опасность для нас представляют датчане. — Она дерзко взглянула Эмме прямо в глаза. — Нам следует их опасаться, ведь они чужаки среди нас.

«Так же, как и вы чужая среди нас». Эти слова не были произнесены вслух, но Эмма тем не менее ощутила стоявшую за ними угрозу.

Она просидела допоздна в ту ночь, растревоженная новостями и отсутствием христианского сострадания среди своих придворных, свидетелем чему она стала. Она передала королю, что ей нездоровится, и поужинала в своих покоях, так как боялась, что не вынесет разговоров, которые, вероятно, будут звучать за столом Этельреда. К концу дня массовое убийство датчан, даже женщин и детей, уже преподносили как великую победу. Любой несогласный держал свои мысли при себе.

Рядом с Эммой была только Уаймарк, когда в ее комнату вошел король. Он явно пришел к ней прямо из зала, из-за праздничного стола, так как был одет в короткую блузу из алой шерсти, подпоясанную золотым ремнем, с золотыми перстнями на пальцах и такими же толстыми цепями вокруг шеи.

— Оставьте нас, — велел он Уаймарк, и та покинула комнату, бросив на Эмму долгий взгляд через плечо.

Когда они остались вдвоем, Этельред налил себе кубок вина. Глядя на его нетвердую руку, Эмма подумала, что он уже, должно быть, немало выпил.

— Вы поздно ложитесь, миледи, — начал он.

— Я не очень хорошо себя чувствую, и мне не спится.

— Раз уж вы бодрствуете, — сказал он, — тогда, значит, хорошо, что я пришел составить вам компанию, правда?

Она взглянула на него, но продолжала упрямо молчать. Ей бы следовало увлечь его в постель, поскольку в этом состоит ее долг перед супругом, господином и королем. Ей и самой это нужно не меньше, ведь она отчаянно нуждалась в том, чтобы родить сына. И все же она не могла это сделать. Она не могла выбросить из головы образ сгорающих заживо детей, и все, что сейчас было в ее силах, — не проявлять своей злости и отвращения.

Этельред разглядывал жену в свете пламени свечей. Сидящая на устланном подушками стуле, она была королевой до кончиков ногтей. Даже одетая в одну лишь ночную сорочку, она держала себя с монаршим достоинством, несмотря на свой юный возраст. Мягкая толстая шаль из черной дорогой шерсти, наброшенная на ее плечи, оттеняла белизну ее кожи. Ее волосы, теперь не заплетенные в скромные косы, которые она носила в течение дня, ниспадали мягкими волнами, молочным потоком струясь до ее колен.

За прошедшие со дня их венчания шесть месяцев в его сердце не возникла особая привязанность к ней, но его переполняла гордость оттого, что он владеет столь изысканно красивым существом.

Эмма, правда, не ценила в полной мере свою счастливую участь. В выражении ее лица всякий раз, когда она на него смотрела, чего-то не хватало. Даже сейчас она смотрела на него с неприязнью, как будто дочь герцога-выскочки считала себя выше короля Англии. Он надеялся принудить ее к покорности, отослав ее слуг, но она по-прежнему держалась особняком. В ее холодном взгляде, устремленном на него, не было и проблеска благодарности или одобрения. Боже мой, как же его это раздражает!

Этельред сделал глоток вина и сел на ее широкую с занавесями кровать.

— С вашей стороны было неразумно не прийти сегодня вечером в зал, сударыня, — сказал он, — ведь быть там — ваш долг королевы. Вы, конечно, понимаете, что был пресечен мятеж датчан. Господь выбрал меня инструментом своей божественной воли, и я спас всех нас и даже вас от ужасной опасности. Ваш голос должен был присоединиться ко всеобщей благодарственной молитве. А вы, похоже, равнодушны.

— Вы несправедливы ко мне, милорд, — возразила она.

Он поднял брови, ожидая объяснения.

— Как можно оставаться равнодушной, когда убивают невинных?

Господи Боже, девчонка или сумасшедшая, или дура, раз так с ним разговаривает.

— Невинных? Так вы их называете? Язычников, у которых нет уважения ни к жизням других, ни к их имуществу? Людей, которые жгут, грабят, убивают и насилуют, которые учат своих детей делать то же самое? Вы боялись бы их, если бы видели, какие разрушения они принесли нашим городам и селам.

Она сверкнула на него глазами, а ее губы исказила презрительная гримаса.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 111
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?