Гобелен с пастушкой Катей - Наталия Новохатская

Насколько я способна понять мужскую психологию, Виктор ни в малейшей степени не ощущал вины перед Верочкой и легко простил себе попытку её похищения в корыстных целях, а также долгое содержание в подвале на хлебе и воде.

Насчет прописки Витюша дальнейших поползновений не предпринимал, из чего я сделала вывод, что у них с женой Антониной всё как-то утряслось.

Приключенческая эпопея отодвинулась в область глубокого прошлого, осталось только недоумение по поводу Витюши. Надо же, человек столько натворил, так бессовестно со всеми обошелся, и ничего, живет, радуется и в ус себе не дует.

И я даже разоблачить его не могу, жалко Верочку. Такого удара она может и не перенести, ибо в народе говорится, что любовь зла. К тому же друг Сережа ни в коем случае не советовал просвещать Веру, никакой пользы от этого, сказал он, кроме вреда.

Тем не менее, мечты о наказании порока иногда меня посещали, подкрепленные, смутными надеждами.

Поэтому, в тот самый день и час, когда порок (Витюша собственной персоной) позвонил мне однажды вечером и крайне неприветливо спросил, где он может найти Валентина, я поняла, что не всё потеряно в смысле справедливого воздаяния.

Тоном, исполненным фальшивой любезности, я заверила Виктора, что, во-первых, давно потеряла Отче из виду, а, во-вторых, найти его могу исключительно эмпирически. А именно сесть на электричку, доехать до Хлебниково, а далее идти по одной мне известным приметам. К вышеизложенному добавила, что такого желания сейчас у меня нету, и вряд ли оно в ближайшее время возникнет.

Возмущенные вопли Виктора не произвели на меня впечатления, я только сказала дежурную фразу.

— Прости, дорогой, ничем не могу помочь, — и сразу повесила трубку.

Представляю себе, в каких нелестных выражениях думал обо мне милый Витюша, однако сие меня не трогало. Наши отношения давно сложились, и ничто в мире не могло их ухудшить или, увы, поправить.

Еле дождавшись утра, я бегом прискакала на службу и стала упорно дозваниваться до Верочки, благо в нашей комнате народ ещё не собрался, и я могла на свободе обсуждать сугубо личные дела. Звонила я ей, конечно, тоже на службу.

Бедняга Витюша не подозревал, что вовсе не я, а его супруга располагает последними сведениями об Отче Валентине, к тому же видит его чаще, чем кто бы то ни было.

На протяжении двух месяцев, сначала изредка, затем всё чаще Верочка вспоминала о нем, и не просто, а в связи с событиями личной жизни своей сослуживицы Марины Головинской.

Там возник роман, исполненный напряжения и трагизма, чего я от пресыщенного Отче не ожидала, хотя, может быть, трагизм существовал лишь в воображении тридцатилетней девушки Марины.

Как я понимаю, суть рокового непонимания между влюбленными заключалась вот в чем: добропорядочная Марина напрямую связывала любовь с браком, а Отче, насколько я знаю, между этими явлениями причинно-следственной связи не усматривал.

Да и, честно скажем, какой из него муж и глава семьи? Такое только великовозрастной девушке без опыта может померещиться. Тем не менее, Валентин часто наведывался в город, и Вера раз за разом встречала его в окрестностях службы.

Дозвонившись наконец до Верочки, я попросила ее связаться о Валентином и передать, что я жду его звонка в ближайшее время. Я полагала, что как бы ни был Отче погружен в свой многотрудный роман, он найдет время выяснить, зачем мог понадобиться разъяренному работодателю. Отче позвонил в тот же вечер.

— Чем обязан, прелестная крошка? Неужели опять проблемы? — осведомился он.

— Не у меня проблемы, — сообщила я. — А у тебя. Звонил Виктор, злой, как черт, и спрашивал, где тебя можно найти.

— Вот только этого мне не хватало, — проворчал Отче. — Мало мне осложнений в личной жизни…

— А что у тебя в личной жизни? — я бестактно перебила его. — Как я слышала, тебя, мое солнышко, активно под венец тащат? Ну, я поздравляю.

— Ещё успеешь напоздравляться, — мрачно заметил Отче. — Так Витюша, говоришь, нервничает? Окей, спасибо, крошка, за информацию. Да, я на днях заеду, есть у меня одна проблемка, как бы приличнее выразиться, дамского плана.

На том и договорились. В чем заключается проблемка, я узнала раньше, чем Валентин успел появиться.

Однажды вечером заскочила Верочка в состоянии оживления и поделилась новостями. Оказалось, что чувства Марины и Отче давно перешли платонический рубеж вплоть до того, что у Валентина возникла перспектива обзавестись младенцем в ближайшие полгода. Будущий отец находился в недоумении, однако милая Мариночка, желала ребенка сохранить.

Героическая женщина, надо сказать. История, конечно, старая как мир, но для непосредственных участников злободневная и вечно болезненная.

Мы с Верочкой всласть почесали языки по поводу возникшей драмы. Все мы необычайно рассудительны, когда речь идет о чужих делах. Вот если бы свои проблемы решать с тем же блеском!

В скором времени Валентин явился, как повелось, без предупреждения. К счастью, я коротала вечер одна, и никаких моих гостей милейший Отче шокировать не смог, он бы не преминул.

Для разгона Валентин долго и нудно жаловался на безрассудное и безмозглое упрямство лучшей половины человечества. А за чаем вздохнул и признался, что не видит выхода из создавшегося положения, но я только над ним посмеивалась.

Оказалось, что Марина долго скрывала от него свою беременность и сообщила новость, когда все сроки прошли, и официальная медицина отказалась проводить оперативное вмешательство. Я поняла, что Марина немного разобралась в избраннике, но опять же, любовь зла, и девушка решила поставить его перед фактом, чтобы избежать неприятных сцен и ненужных требований.

Валентин не растерялся и нашел доктора, готового сделать аборт при любом сроке, разумеется, за хорошее вознаграждение, ибо дело это весьма противозаконное.

Однако Марина упорно отказывалась от услуг лихого хирурга. Валентин, тем не менее, не терял надежды её переубедить, с тем ко мне и приехал.

Он хотел, чтобы мы о Верочкой, (или одна Верочка с моей подачи) объяснили бедной Марине в доступных женских выражениях, что она собирается совершить величайшую глупость. Отче попросил, чтобы мы втолковали Марине следующее. Мало того, что он, Валентин, человек для супружества и отцовства малопригодный, существует опасность родить неполноценного ребенка, поскольку пьет будущий папаша много лет подряд весьма регулярно.

Валентин считал, что перед такими аргументами девочка из хорошей семьи не устоит, и он был прав, хочешь, не хочешь — задумаешься!

Я должна как бы по секрету Верочке эту информацию выдать, а та со слезами на глазах сообщить подруге из лучших побуждений.

— Я вас из смрадного подвала вывел на свет Божий, так что потрудитесь, пожалуйста, барышни, для дяди Вали, — торжественно заключил свою просьбу Отче.

На том мы и порешили, такую просьбу отклонить невозможно.