Карнавал в последние выходные августа - Наталия Землякова

Но Лиза знала, что такие вопросы задавать не принято, если тебя в качестве почетного гостя пригласили на открытие самого лучшего отеля в Марракеше после так называемой реновации. Попросту говоря, с отеля содрали старую отделку и создали новую. И, пожалуй, «содрали» — это не правильное слово. Мебель, светильники в стиле арт-деко и прочее бережно упаковали и продали с аукциона за огромные деньги. А потом пригласили самых лучших местных мастеров и заказали им отделку в национальных традициях. Потребовались многие часы кропотливого ручного труда, чтобы получилось то, что велел создать французскому дизайнеру король Марокко, — роскошный арабский дворец, конечно, нашпигованный всеми возможными современными технологиями. Например, чтобы включить свет или открыть дверь, даже с кровати вставать не нужно было.

Лиза в первый же день запуталась, как управлять всей этой системой. Зато ей очень понравилось марокканское вино в высокой тонкой бутылке, которое она нашла в мини-баре. Они с Машей, директором отдела культуры журнала «Star», с удовольствием выпили его в первый же вечер после приезда, устроившись на террасе. Обсудили последние сплетни, поговорили о том, что кризис потихоньку исчезает, рекламы становится все больше, так что, по всей видимости, самое трудное уже позади. Тогда это был разговор двух профессионалов. Но Лиза знала правила игры: в таких поездках люди обычно быстро и страстно сдруживаются, проводят вместе много времени, порой даже напиваются и говорят друг другу лишнее, потом в Москве в аэропорту обещают друг другу «не теряться»… и обязательно «теряются».

— Лиза, они все молчат, как партизаны, — возмущенно сказала Маша и даже стукнула кулачком по спинке шезлонга.

В тот же момент к ней, как по команде, подбежал высокий молодой человек в белоснежной униформе.

— Мадам, что-то не так? — спросил он на безукоризненном французском.

— Да, — не растерялась Маша. — Очень жарко. Принесите розового шампанского и апельсиновый сок. Лиза, ты будешь?

— Конечно, — кивнула Лиза. — А ты эстетка. Сидишь возле бассейна, вокруг благоухают розы, зреют мандарины… И ты то же самое требуешь.

— Что же мне пиво, что ли, пить? — засмеялась Маша и кивнула в сторону русского богатея, который заказал уже третий бокал. — Слушай, мне так хочется ее увидеть. Просто наваждение какое-то.

Лизе захотелось сказать, что наваждение — вообще нормальное состояние для тех, кто живет в этом отеле. Вот она, Лиза, например, только что чуть не съела кусок мыла, чтобы разгадать тайну запаха. А Маша, нормальная, умная женщина, которой чуть за сорок, дни напролет караулит Сару Джессику Паркер. Если бы им кто-то в Москве сказал, что они будут заниматься такой ерундой, они бы ни за что не поверили.

— Вкусно. Очень, — медленно произнесла Маша, попробовав шампанское. — Ты знаешь, сколько оно здесь стоит? Долларов пятьдесят бокал. Давай на твой номер запишем. Ты же главный редактор — тебе по статусу можно пить шампанское за деньги редакции.

— Хорошо, — покорно согласилась Лиза. Ею вдруг овладел такой давно забытый покой, что она ни за что не хотела думать о том, кто и сколько будет платить за эти удивительные минуты. Она знала, что платить придется. Но думать об этом была не в силах. Ведь так хорошо она чувствовала себя в те минуты, когда Иван Бекетов жил в ее квартире. Всего месяц. Так недолго.

Лиза подумала, что заплатит за шампанское сама.

— А ты точно знаешь, что она здесь живет?

— Конечно! — воскликнула Маша. — Нам же в первый день сказали, что она здесь живет во время съемок второй части фильма «Секс в большом городе». Да я и в интернете посмотрела — все сходится. Им запретили снимать в Арабских Эмиратах, поэтому они приехали в Марокко. И Сара заняла один из лучших сьютов отеля. Ой, мне так хочется передать ей привет от всех российских женщин…

— А подружки ее где живут? — поинтересовалась Лиза и сделала знак молодому человеку в униформе, кивнув на опустевший бокал. Хотя понимала, что больше пить не стоит — вдруг на смену покою придет тоска. И она, Лиза, сделает то, что хочет сделать все последние полгода — наберет его номер. Просто чтобы услышать голос. А потом «даст отбой». Она, конечно, знала: смешно так себя вести, когда месяц назад тебе исполнилось тридцать шесть…

— Про подружек ничего не пишут, — вздохнула Маша. — А жаль… Я бы так хотела Саманту повидать. И даже не привет ей передать, а расцеловать от лица всех российских женщин. Прямо задушила бы ее в объятиях. Так и сказала бы, что мы, российские женщины-«пумы»…

— Маш, какие «пумы»? — не поняла Лиза.

— О, а говорят, что Лиза Соболевская всегда в тренде! — засмеялась Маша и заговорщицки подмигнула. — «Пумы» — это мы, женщины за тридцать, а потом и за сорок, которые спят с юношами намного моложе. Такие хищницы, которым нужна юная кровь.

Кровь в одно мгновение прилила к щекам Лизы. Ей стало так жарко, что захотелось прыгнуть в бассейн, очищаемый по самой последней технологии.

— Я знаю, ты пока не по этой части, — засмеялась Маша. — Ты же у нас верная подруга Сапфирова.

— Бирюзова, — поправила Лиза.

— Знаю, знаю, мы так его в редакции называем — гражданин Сапфиров. Хотя в кризис звали даже Бриллиантовым — без его денег мы бы давно закрылись.

— Маш, а как ты думаешь, молодым мужчинам действительно с нами может быть интересно? — тихо спросила Лиза и оглядела Машу повнимательней, словно в ее тщательно оттюнингованной внешности могла найти ответ на свой вопрос.

Для сорока четырех лет Маша выглядела потрясающе. Среднего роста, с отличной фигурой, высокой грудью (спасибо пуш-ап, но какое это имеет значение?). Ее темные волосы блестели на солнце как тщательно отполированный бок дорогого автомобиля. На лице, казалось, не было ни грамма косметики, но оно все равно было выразительным. Лиза отлично знала, какой путь пришлось пройти, чтобы выглядеть так. Мезотерапия, дорогостоящие маски, аппаратные массажи, а потом долгие часы татуажа — губы, мягко очерченные опытной рукой и тщательно растушеванные, брови, в которых прорисован каждый волосок, едва заметные стрелки на веках. Всю эту азбуку красоты Лиза Соболевская знала назубок и знала главное правило, которое нельзя нарушать: любая небрежность — пуля, что убьет всю красоту. Небрежный макияж, растрепанные, плохо прокрашенные волосы, неудачная стрижка… Такое можно позволить себе лишь в молодости. Увы.

— Не надо думать об этом, — произнесла уверенно Маша. — Интересно им или нет — какая разница. Мы используем друг друга. И все это отлично понимают. Вот у меня недавно был роман с одним юношей, ему только двадцать исполнилось. Что плохого? Он сейчас главный пиарщик в журнале. И все благодаря мне. Да в нашем бизнесе, Лиза, еще постараться надо, чтобы найти натурала — и неважно, старого или молодого. А самый большой риск — нарваться на бисексуала. Некоторым «пумам», правда, на это плевать, но я, честно говоря, не могу. Как представлю…

— Давай без подробностей, — засмеялась Лиза. — А дети у тебя есть?

— У настоящей «пумы» или нет детей, или они уже выросли.