Особые обстоятельства - Франциска Вудворт

Хотелось орать, разносить все вокруг, только бы не испытывать всего этого.

Мы спешились, не сговариваясь, решив передохнуть. Взгляд остановился на Арджане. Скользнул по строгому профилю, рукам со сбитыми костяшками, но тонкими пальцами. Казалось, вопрос сам слетел с языка:

— Тяжело отказать вышестоящему начальству?

Ведь она же, как и Дэрин, подверглась домогательствам. Может, как женщина, мне хоть что-то прояснит, а то я уже ничего не понимаю.

Признаться, был поражен откровенностью капрала. Когда убирает свои колючки и не демонстрирует наносную солдатскую грубость, становится заметно, насколько она еще юна. Почти девочка, но при этом хороший воин, смелая, решительная, прямолинейная и чистосердечная. Никогда не забуду, с каким лицом она вырывалась из рук капитана. Захотелось показать, что она достойна большего, и сам не понял, как стал ее целовать. Все смешалось: и злость на высшего, и ревность, и обида за Дэрин, за наше разбитое будущее. Все, что я выстраивал годами ради любимой… все оказалось зря.

Я ведь даже не целовал толком Дэрин. Пару раз легкое касание губ, вот и все.

Ответный поцелуй Арджаны оказался… неумелым. А еще свежим и таким, что жаркая волна ударила в голову, помутила рассудок. Где-то в глубине души я понимал, что потом станет стыдно за порыв, за желание доказать что-то самому себе. За такую глупую попытку отомстить… даже сам не знаю, кому именно.

Но я потерял голову. От того, что от меня Арджана не шарахалась. Замерла, ответила не сразу, но не отстранилась. Напротив, пусть и неумело, но начала отвечать.

Такие мягкие теплые губы, руки на моей груди и дыхание с привкусом мяты. На какой-то момент время вокруг остановилось. Только бешеный стук сердец, вкус поцелуя и странное чувство внутри. Оно росло, распирало.

Сам не заметил, как мы опустились на траву. Запах цветов смешался с ароматом ее волос. Хотелось в них зарыться, закрыть глаза…

Наррова ахана прилетела вовремя.

И пусть я понимал, что совершил ошибку, но все равно кольнуло, когда Арджана отстранилась. И затуманенный взгляд снова стал ясным и строгим. А еще внутри проскакивали искры смятения. Наррово племя, не говорите только, что прежде она не целовалась. Хотя… если попадались такие мужланы, как капитан, ничего удивительного в том, что у нее нет опыта.

А дальше все пошло не так. Абсолютно все! Я едва ли не молил лесных божеств о том, чтобы на нашем пути оказались твари. Чтобы сразиться вместе, чтобы разбить тот лед, что образовался после моих слов.

Пока Арджана не обмолвилась о лорде дель Аби. В этот миг я ненавидел все племя высших. И особенно того, кто украл у меня Дэрин, кто разом перечеркнул наше с ней будущее.

Тон капрала, ее взгляд резанули как ножом по свежей ране. Нарров дель Аби и здесь не прошел незамеченным. Идиотом я не был, понимал, что с таким лицом женщины могут говорить лишь о том, кто им дорог.

Слушать хвалебные речи в адрес того, кто просто растоптал мою личную жизнь, оказалось невыносимым.

— Такая слепая восторженность подходит больше влюбленной дурочке, — не выдержал я. — Нам пора возвращаться в лагерь.

Хватит разговоров о дель Аби. Скоро мы будем проезжать неподалеку от Газбо. Делом чести будет вернуться в столицу и посмотреть Дэрин в глаза. Убедиться, что все сказанное ею — правда. И бросить вызов высшему.

Почему-то не боялся.

Капрал же молча ехала рядом. Но в этот раз молчание давило, даже воздух стал другим. Как перед бурей. Ее ахана чуть покачивалась, сидя на руке Арджаны. Черные круглые глаза птицы явно пытались проделать дырку в моей спине.

К наррам все!

На Дэрин же злости не было, лишь желание развести руками и задать один вопрос: «Почему?»

Почему после согласия на брак, после всех лет нашего общения она ушла к другому? Рядом с которым ей было некомфортно. Я же видел это, когда мы с ней столкнулись с дель Аби в городе.

Что изменилось?

Сложнее всего оказалось в лагере. К тому моменту, как мы прибыли туда, я успел накрутить себя до предела. Дэрин в моих мыслях то просила о помощи, а то таяла в объятиях дель Аби. Отчего меня бросало то в жар, то в холод. В голове стояла звенящая пустота.

— Лорд Иррилий, с вами все в порядке?

Я надеялся, что у меня взгляд не слишком говорящий. Пришлось приложить все усилия и улыбнуться Адаранту.

Мои проблемы — это только мои проблемы. О моем желании бросить вызов высшему никто не должен узнать.

После дипломатической миссии, разумеется.

— У меня — все в порядке, — ответил спокойно. — А с экспедицией проблемы. Где капитан? Необходимо переговорить о дальнейшем маршруте.

— Что-то случилось?

Я посмотрел на мага. Нарров червяк сомнения сейчас нашептывал внутри меня, что верить никому нельзя. Сказать о своих подозрениях? О том, что среди нас мог затесаться предатель?

Да ни за одно драконье сокровище!

Дипломаты не лгут, они просто недоговаривают или немного приукрашают правду.

— Портальная станция сломалась незадолго до нашего прибытия. И в городе сегодня поймали двух сторонников «Саламандры».

Последнее я придумал. Но ведь такое тоже могло случиться, верно? Людей у синдиката много. В этом городе они тоже могут находиться.

— Нарры! — выругался Адарант. — Неужели все же по наши души?

— Скорее, по дары акифу, — ответил я меланхолично.

Что сейчас делает Дэрин? У них ранний вечер.

Что может делать красивая женщина рядом с высшим демоном, который является ее мужем? Ответ напрашивался сам собой. И я незаметно сжал кулаки. До боли, до хруста в суставах, чтобы отвлечь себя от тех картинок, что рождались в голове.

— Думаешь, им нужна Тильда?

Я вынырнул из мыслей и с неприкрытым изумлением посмотрел на мага. Затем мы оба синхронно перевели взгляд в сторону фургона танцовщицы. Изрядно потрепанный, он стоял в тени роскошного дуба. А сама Тильда устроилась на ярком покрывале рядом. И как-то тоскливо оглядывала окрестности. Даже цвет волос словно потускнел, как и салатового цвета юбка. Неужели до сих пор надеется, что император передумает?

Не стоит надеяться, подумалось с ожесточением. Увы, но порой те, кого так искренне ждем, наносят самый болезненный удар.

Никто не заберет Тильду. Если она думала своим поступком заставить императора приревновать, то проиграла. Я видел много фавориток, но императрица всегда выходила победительницей. Потому что выше любви у правящих всегда чувство долга.

— Ты сам в свои слова веришь? — спросил у Адаранта.

Тот скривился, точно укусил незрелую сливу. Даже губами пошевелил, но не сплюнул, а произнес:

— Уже и не знаю, во что верить. Меняем путь?