Марта - Татьяна Бродских

А он смотрел на меня и смеялся, не понимаю, что смешного он нашел в моих словах? Тут в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, внесли небольшой столик, два подноса с разнообразной едой, кувшин с каким-то напитком, надеюсь, не вино, и бокалы к нему. Что странно – все принесли мужчины, и блондинчик был среди них, он как раз и принес кувшин с бокалами. Пока другие ставили стол и сервировали его, он подал один бокал Дирку, другой мне, как бы ненароком коснувшись моих пальцев, потом налил в бокалы напиток.

На мгновение я забыла, где и с кем нахожусь, перед моим взором был только он, недаром еще на крыльце он показался мне самым привлекательным. В одежде он смотрелся не хуже, его скользящие движения, синие глаза, обаятельная улыбка, все это завораживало, хотелось улыбнуться в ответ. Я перешла на магическое зрение, вдруг он пользуется какой-то магией, иначе, почему я так на него реагирую. Каково было мое удивление, когда я обнаружила, что он не просто маг-оборотень, он еще и наполовину эльф. Как такое стало возможным, я не представляю. Теоретически все расы совместимы, практически: у драконов редко рождаются дети, еще реже девочки, поэтому своих дракониц они берегут, как зеницу ока, и похищают человеческих женщин для удовольствия и потомства.

Эльфы тоже живут дольше людей, в среднем лет пятьсот, но среди них бывают и долгожители, имеющие возраст до полутора тысяч лет, в зависимости от способности к магии. Они большие индивидуалисты и не могут долго жить с кем-то, особенно эгоистичны у них женщины, поэтому детей такие заводят поздно, редко двух за всю их долгую жизнь. Еще эльфы очень заботятся о чистоте расы, смешанные браки у них осуждаются, а к полукровкам относятся презрительно. Блондин заметил мое изумление, улыбнулся и подмигнул на прощание. Когда за мужчинами закрылась дверь, и мы с Дирком остались одни, он сказал:

– Значит, тебе нравятся блондины?! – мне не понравилась его интонация, я повернулась к нему.

На Дирка было страшно смотреть, я еще не успела перейти на обычное зрение, и если внешне он представлял собой застывшее изваяние, то аура полыхала алым. Я инстинктивно стала отодвигаться от него подальше, не хочу быть рядом, когда эта волна ярости обрушится. Он заметил мой маневр и протянул руку ко мне, не знаю, что он хотел сделать, может, удержать, а может ударить, но вряд ли что-то хорошее, от него так и веяло опасностью. Резко всплыло воспоминание о несостоявшемся насильнике, доля секунды и я переместилась за кровать, оставляя её между собой и оборотнем в качестве препятствия, попутно размышляя, а не стоило ли забиться под неё.

– Только тронь меня, и я тебя убью, – меня трясло, страх смешивался с адреналином, тугая воронка неведомо чего раскручивалась надо мной. В голове билась только одна мысль – не позволю себя бить и унижать.

– Марта, успокойся, я не сделаю тебе ничего плохого, – на его лице калейдоскопом менялись эмоции, ярость исчезла без следа, сменившись недоумением и почему-то обидой. – Не бойся меня.

Он обошел постель, протянул мне руку ладонью вверх.

– Дай мне руку, – я нехотя вложила свою руку в его ладонь.

Меня еще трясло, и рука заметно подрагивала, он осторожно сжал её и потянул меня к себе. Я сделала один шаг навстречу, остальное расстояние преодолел он, обнял меня за плечи и стал гладить по голове, как маленького ребенка. Я недовольно завозилась, раздражение сменило страх.

– Ш-ш-ш, все хорошо, не сопротивляйся. Тебе надо успокоиться, ты же не хочешь действительно кого-нибудь убить, – он приподнял за подбородок мое лицо и чмокнул в нос. – Ты у меня оказывается светло-темненькая.

Как-то резко накатила усталость и осознание того, что теперь он точно меня не отпустит.

– Пойдем поедим, и жизнь снова будет прекрасной, – мы вернулись к столу.

Он усадил меня рядом с собой и стал чуть ли не с рук кормить: то один кусочек предложит, то другой в рот запихнет. В кувшине было легкое вино, по вкусу больше напоминало морс, но я не сопротивлялась, мне сейчас нужно было расслабиться.

– Ну как, тебе лучше? Может, расскажешь, чем я тебя так напугал? – у него в глазах было море непонимания.

– Ты на меня чуть не кинулся, а еще спрашиваешь.

– Я злился, но не на тебя. Точнее не совсем на тебя, скорее на всех женщин, которые изменяют, предают, хотя клянутся в обратном. Сегодня же отправлю Зура на дальнюю заставу, – он помрачнел, вспомнив о чем-то своем.

– Ты знаешь, что Зур использует чары? – спросила я, мне не давало покоя то, что Дирк тоже немного маг и должен был заметить, как блондин целенаправленно применял любовные чары ко мне.

– Ну… я заметил, – он все еще не смотрел в мою сторону.

– Зная об этом, ты все равно злился на меня, а не на него. И где тут логика? Получается, я виновата в том, что не умею противостоять эльфийской магии? – размышляла я вслух. Виноватой я себя не чувствовала, это Дирк считает меня своей невестой, а я свое согласие не давала, так что могу смотреть на кого захочу. – Странно, что он вообще стал её применять в твоем присутствии. Я бы, например, побоялась. Ведь нормальный мужчина, если заметит, что его девушку кто-то пытается приворожить, в лучшем случае набьет сопернику морду, в худшем – просто убьет. Вывод: либо ты знал, что он так будет делать, либо он исполнял твое распоряжение. Есть и третий вариант – ты не совсем нормальный мужчина. Или ты хочешь предложить свой вариант?

Он промолчал, но было видно, что ему не нравились мои рассуждения, наверняка в них есть часть правды. Но раз он не хочет об этом говорить, то не буду настаивать, кто я ему, чтобы требовать объяснений. После еды и всей нервотрепки, а также ночной скачки на оборотне очень хотелось спать, все перевешивало только желание помыться. От меня ощутимо пахло псиной, а пыль покрывала не только платье, казалось, она проникла везде и въелась в кожу.

– Как думаешь, вода уже нагрелась? – спросила я у Дирка.

– Должна была, пойдем, я провожу тебя в ванну, – он встал, протянул мне руку.

– У тебя нет какой-нибудь чистой рубашки, а то мне не во что переодеться, – мне было неловко его об этом просить, но надевать на себя пропыленную и вонючую одежду было выше моих сил. – И полотенце.

– Полотенце там есть, а рубашку можешь выбрать тут, – он подвел меня к шкафу, из которого недавно доставал одежду себе.

Все вещи были аккуратно сложены. Я выбрала самую простую белую рубашку без кружев и другой отделки и хотела закрыть шкаф, когда Дирк, стоящий за моей спиной, протянул руку в сторону одной из полок, взял какую-то вещь и сунул мне в руки.

– Тебе это тоже пригодится, – слегка улыбнувшись, сказал он и пошел к двери.

Я развернула вещь и с недоумением уставилась на белые свободные штаны на веревочке. Приложила к себе, странно, они и мне коротки, и тут до меня дошло, что это нижнее белье Рыжика. Лицо залило краской смущения, но я была благодарна Дирку за проявление заботы. Я не смогла бы чувствовать себя уверенно, зная, что под рубахой у меня ничего нет. Мы вышли из комнаты, прошли мимо двух дверей по коридору, третью Дирк открыл передо мной. Посередине просторной комнаты стояла большая деревянная лохань, над ней клубился пар. Рядом находился столик, на нем располагались: баночки разных цветов, кувшин и полотенца. Еще у лохани стояло большое ведро с чистой водой, чтобы можно было ополоснуться после мытья.