Змеиный перевал - Брэм Стокер

Оставшись один, я пробормотал себе под нос:

Если уж кто и связан с таинственным народцем, отважный мой Энди, так это ты сам. Похоже, от тебя ничего не утаишь!

Вся эта сцена, как живая, предстала передо мной, когда я подходил к участку Джойса. Я не мог забыть советы Энди, какими бы странными они ни казались. Похоже, он знал больше, чем показывал, хотя и демонстрировал немало. Он определенно давно догадался, кем была моя прекрасная незнакомка с Нокнакара. И сейчас он догадывался о цели моего визита на Шлинанаэр. Либо знал, либо догадывался. Но мне и впрямь ведь предстояло встретиться с Джойсом.

В глубоком смущении моем советы Энди служили ориентирами. Он знал людей, отлично знал Джойса. Он видел определенную угрозу моим надеждам и планам, а потому подсказал способ добиться цели. Я уже заметил, что Джойс был человеком гордым и, скорее всего, упрямым. Жизненный опыт подсказывал мне, что нет препятствия труднее, чем гордость упрямца. Со всем пылом влюбленного сердца я молился, чтобы на этот раз его гордость никоим образом не обернулась против меня.

Я пошел прямо к нему и, приблизившись, протянул ему руку. Он выглядел немного удивленным, но пожал ее. Я чувствовал, как отвага моя тает, так что собрал ее остатки и бросился в бой.

Мистер Джойс, я пришел поговорить с вами об очень важном и серьезном деле.

Сурьезное дело? И оно ко мне?

Именно так.

Слушаю! Полагаю, новые неприятности?

Искренне надеюсь, нет. Мистер Джойс, я прошу у вас благословения на брак с вашей дочерью!

Если бы я внезапно на его глазах обернулся птицей и улетел в небо, вероятно, поразил бы его меньше. Пару мгновений он молча смотрел на меня в изумлении, а потом механически повторил:

Брак с моей дочерью…

Да, мистер Джойс! Я люблю ее всем сердцем! Она настоящее сокровище, и если вы дадите свое согласие, я буду счастливейшим человеком на свете. Я располагаю средствами, я крепко стою на ногах, и, полагаю, я человек порядочный и весьма состоятельный.

Да уж, сэр, в энтом не сумневаюсь. Мне приятно слышать от вас такие слова. Но вы же никогда не видели мою дочь — разве что в темноте, когда подвозили меня домой.

Я видел ее несколько раз и даже говорил с ней. Но достаточно и одной встречи, чтобы влюбиться в нее!

Вы видели ее и ничего мне не сказали? Пойдемте со мной! — он широкими шагами пошел к коттеджу, распахнул дверь и жестом пригласил меня войти, а затем последовал за мной. Комната служила разом и кухней, и гостиной. Нора была занята шитьем. Увидев меня, она встала, нежная краска разлилась по ее лицу, моментально сменившись бледностью, когда она заметила выражение лица своего отца. Я шагнул вперед и взял ее за руку, но когда отпустил, рука безжизненно упала вдоль тела.

Дочь, — сурово, но отнюдь не сердито произнес Джойс, — ты знаешь этого джентльмена?

Да, отец!

Он говорит, что вы несколько раз встречались. Это правда?

Да, отец, но.

Но ты ничего не говорила мне! Как такое возможно?

Мы встречались случайно.

Всегда случайно?

Я счел за лучшее вмешаться:

С ее стороны всегда случайно.

Он перебил меня:

Прошу прощения, молодой джентльмен, но я хочу услышать ответ дочери. Говори, Нора!

Всегда, за исключением одного раза, когда я обещала передать сообщение. То есть своего рода сообщение — от меня самой…

Что за сообщение?

О, папа. Прошу, не заставляй меня отвечать! Позволь, я все скажу тебе наедине. Я ведь всего лишь девушка — мне трудно так вот говорить обо всем.

Голос его дрогнул на следующей фразе:

Если это то, о чем говорил со мной молодой джентльмен, полагаю, его присутствие тебе не должно помешать.

О, папа! — она взяла его за руку, и он не отстранился. — Папа, дорогой, что я сделала такого, что лишилась твоего доверия? Ты ведь всегда знал, что можешь полагаться на меня. Прошу — поговорим наедине!

Я больше не мог молчать. Я не мог вынести умоляющего взгляда возлюбленной, ее смущения и огорчения — какова бы ни была причина.

Мистер Джойс, вы должны позволить мне говорить! Во имя того, чтобы не мучить женщину, которая вам так дорога! — он обернулся ко мне, но ничего не сказал, так что я счел это за разрешение продолжить. — Нора, — он вздрогнул, когда я произнес ее имя, — ни в чем не виновата. Я случайно встретил ее на вершине Нокнакара, куда поднялся, чтобы полюбоваться видом. Я понятия не имел, что там кто-то есть, но влюбился в нее с первого взгляда. Я пришел туда на следующий день и долго ждал в надежде увидеть ее снова — и она пришла, но в итоге я так и не узнал, кто она, как ее зовут. Я искал ее снова и снова, день за днем, но она больше не приходила. А поскольку я не знал, кто она, откуда пришла, я не мог понять, что мне предпринять. Затем, после многих дней разочарования, я снова случайно увидел ее — на этот раз на Полях Утесов три дня назад. Я не мог упустить шанс и признался ей в любви, просил стать моей женой. Она ответила, что ей нужно все обдумать, и оставила меня, пообещав дать ответ следующим вечером. Я снова пришел на Поля Утесов и получил ответ.

На этом месте Нора резко отвернулось, громко вздохнув, а потом заговорила торопливо и горячо:

О нет-нет! Не надо так торопить события! Я не хочу причинить вред отцу!

Дочь, я так понимаю, все и так уже решено, о чем теперь ты тревожишься? Но почему ты ничего мне не сказала?

Сэр, Нора заслуживает полного доверия. Она сказала мне тогда, что не может оставить отца совсем одного в трудную минуту! — Нора снова отвернулась в смущении, но на этот раз отец шагнул к ней и приобнял за плечо. — Она просила меня забыть ее, но, сэр, как это возможно? Как мы, мужчины, можем оставить женщину, дорогую нашему сердцу, и позволить ей жертвовать собой?

Лицо Джойса на мгновение стало жестким, он нахмурился и с горечью сказал:

Вы слишком хорошо думаете о себе, молодой сэр, когда размышляете о жертве дочери во имя отца, который любит ее и которого она любит. В ее жизни и тени не было, пока вы тут не появились!

Мне больно было слышать это, упрек ранил меня, но я собрался с силами и ответил:

Надеюсь, я достаточно порядочен, чтобы желать ей самого лучшего, даже если бы это разбило мне сердце. Но рано или поздно ей надо выйти замуж, она молода и красива!

Джойс помолчал, а потом заговорил уже помягче:

Ну, все так, все так! Юные пташки непременно выпархивают из гнезда, придет срок. Это само собой.

На данный момент это было уже достаточным успехом. Я вспомнил совет и предостережение Энди, а потому решил, что нельзя упускать его сейчас, когда он хоть немного пошел на попятный.

Мистер Джойс, только Господу известно, кому что суждено! Не хочу усугублять огорчения в вашей жизни! Я всего лишь прошу — дайте мне надежду, я могу ждать, сколько вы потребуете, я постараюсь заслужить любовь и уважение Норы.