Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава 5 - Семён Афанасьев

— Какой план? — вынужденно наступаю на горло собственной песне, занимая, по факту, подчиненную позицию в текущий момент.

Откровенно говоря, мне было бы гораздо спокойнее, если бы она осталась с девчонками.

Но по запаре я не сообразил, как обойтись без связи (а телефон её). Плюс, в период таких нервов, всегда бросаешься действовать на рефлексе.

И знал ведь, а всё равно попался. Чёрт побери.

— План. Прибегаем. Ждём физкультурников от твоего инспектора: похоже, они в режиме скрытого автопатруля в вэнах по городу разъезжают… Есть у них такая опция… Дальше — по обстоятельствам. Смотря, как там Вака. — Цубаса ничего не говорит больше.

Но мне и самому понятно: за брюнетку, рванувшую в кабинеты Гэнки, как Матросов на амбразуру, моя половина сейчас переживает не меньше меня.

* * *

Вака с искренним удивлением проводила взглядом собственный смартфон, улетевший из ее рук до потолка после удара ногой одного из невысоких мудаков.

Когда каблук другого дебила растоптал технику на полу, в принципе, сомнений в дальнейшем не осталось.

Брюнетка, не растрачивая времени на пустые эмоции разговоры, без предупреждения активировала браслет, направляя его на ближайшего мужлана и отскакивая в угол.

Тип предсказуемо скорчился, счёт пошёл на доли секунды.

Сбежать у неё точно бы не получилось — проклятые каблуки. Да и двери по дороге, плюс ещё кое-какие детали.

Ей очень хорошо понятные.

Бывшая спортсменка прекрасно понимала, что сейчас, скорее всего, последует. Если бы на её месте был кто-то из психически полностью здоровых, скорее всего, для Джи-ти-груп эпизод был бы очень печален.

Именно у неё, в отличие от остальных, был небольшой ситуационный резерв. Её медикаментозная ремиссия на самом деле была медикаментозно-аппаратной.

Говоря иначе, концентратор был вторым обязательным элементом стабилизации психического состояния.

То, что все гаджеты с неё сорвут рано или поздно (и скорее первое), не было сомнений. Надо просто срочно, за пару секунд, успеть выставить параметры…

Уф-ф. Успела.

— Прощай, разум, — зло хохотнула в глаза сблизившимся с ней Вака.

В следующий момент сразу два сильных удара, в колено и в лицо, бросили её спиной на стену.

* * *

Тэцуя Ходзё из-за стресса не мог сообразить, что делать: с одной стороны, изначальный план явно накрылся.

С другой стороны, появление неожиданного человека, имеющего пароли и доступы, открывало уже другой уровень перспектив на месте.

Правда, соображать надо теперь быстрее: с кем там эта брюнетка беседовала, непонятно. Но перестраховаться однозначно нужно: мало ли, какие меры те могут принять.

— Ч-чёрт, вот же… — один из двоих полицейских, естественно своих, присутствовавший для страховки, явно негодовал по поводу происходящего. — Эй! Такого договора не было!

Четверо бойцов, подхватив бабу под руки, на мгновение зависли: действовать нужно было очень быстро, но без специальной команды почему-то не поднималась рука.

— Не командуй. — Тихо напомнил старший из боевиков служителю закона в невысоких чинах.

Затем он скомандовал подручным:

— Ей должно быть очень больно. Прямо сейчас.

На самом деле, он преследовал чуть иную задачу и внимательно ловил оттенки эмоций на лице фигуристой сотрудницы местного офиса: если девку напугать, результата можно добиться гораздо быстрее, чем по-старинке. Тем более, мало ли, какой у неё ещё болевой порог? Вдруг терпит хорошо.

В следующий момент он весьма удивился: на лице девицы возникло явно безумное выражение, а сама она рванулась к нему, хрустнув вывернутыми напрочь суставами и, несмотря на неизбежную боль, не проронив ни слова.

У старшего мгновенно пронеслись сразу три варианта, что бы это могло быть.

Неожиданно резкий удар каблуком в его стопу сверху, из-за низкого уровня, выпал из его поля зрения: он-то по инерции ждал чего-то от её рук.

Целую следующую минуту он, вытирая слёзы, наблюдал, как высокую спортсменку превращают в фарш, не щадя в первую очередь ее лица.

В действиях Ваки, вопреки их внешней форме, суммарного расчёта было больше, чем у всей группы её психически здоровых противников, вместе взятых.

Когда с неё таки сорвали нейро-концентратор в самые первые секунды, она с отстраненным удовлетворением почувствовала, почти физически: в мозгах действительно что-то словно развернулось иначе.

Объяснять бессмысленно. Надо чувствовать.

Намерения нападавших, в принципе, лежали, как на на ладони, изначально: они будут по максимуму стремиться выжать из ситуации гандикап, посланный им в её лице.

Какими методами это может происходить, она тоже очень трезво представляла.

Единственный момент. Добиться чего-либо силой от находящегося в маниакальном психозе в этом мире ещё не удалось никому. По крайней мере, из того, что было известно ей.

Тот случай, когда её ментальное своеобразие является если и не непробиваемым щитом, то уж получасовой отсрочкой — точно.

Пока эти сообразят… Если ещё сообразят.

Именно на этот, или на аналогичный, случай её лекарственная ремиссия была медикаментозной исключительно в медицинских документах.

В реальности же, ровно половина функций по стабилизации обеспечивалась аппаратно.

В момент первого визуального контакта с названными гостями она лихорадочно запускала все нужные нейро-программы, которые сейчас сработали, как распрямившаяся пружина катапульты. Ну или где там ещё есть мощная пружина? Если в катапульте работает что-то иное?

Мысли в голове практически мгновенно заменялись на ассоциации, и дальше — на животные желания.

Затопившая сознание маниакальная страсть весьма кстати купировала физическую боль, практически без задержки.

Зверь, сидевшие внутри брюнетки, развернулся сейчас полностью, вытесняя любые проблески её осознанных мыслей, оставляя ей лишь инстинкты и рефлексы.

Пинали её недолго, примерно минуту. Попутно: церемониться с ней никто не думал. Лицо наверняка было похоже на фарш.

Справиться с таким количеством подготовленных мужиков, ещё и на специальных расширениях, она не помышляла. Вместо этого, как и любой другой нормальный маньяк, она выжидала. Терпеливо, с предвкушением и вожделением.

— СТОП! — наконец скомандовал тот, кто был главным среди боевиков.

Именно ему она, даст бог, пару костей ноги каблуком всё-же раздробила. О, и хромает он весьма характерно. Бы-ы-ы-ы.

Её лицо, оскалившись (на самом деле, это была неподдельная улыбка животного восторга), запузырилось слюной и кровью.