Так целует ужасное чудовище... - Екатерина Юдина

от Тейлора, я села за стол. – Я и пальцем не тронула Еву. Во мне нет ни ревности, ни еще чего-нибудь из того, что вы перечислили. Но сами ваши обвинения очень серьезны и я не собираюсь так просто спускать их. Пожалуйста, передайте Еве, что завтра я заеду в полицию для дальнейшего разъяснения этой ситуации. Потом в суде будет рассказывать, что я ей сделала.

Я поправила воротник своей пижамы. Наверное, в ней скорее выглядела нелепо, чем угрожающе. Но, тем не менее, я собиралась спать и гостей не ждала.

- Учитывая положение Евы, я дам ей шанс. Вернее, время извиниться. Если к завтрашнему обеду она этого не сделает, будет разговаривать с полицией и мне будет глубоко безразлично, что эта ситуация, возможно, потреплет ей нервы, что, опять-таки, не особо хорошо, для беременной девушки. Но раз у Евы хватило нервов оболгать меня, значит, должно и хватить их для извинений. Если нет – разговор будет другим. Можете считать меня жестокой, господин Тейлор, но трогать меня не нужно. Иначе я могу тронуть в ответ.

Даглас слушал меня молча. Ни разу не перебив и, даже, когда я замолчала, он еще некоторое время ничего не говорил. Но опять смотрел испытующе. Изучающе.

- Иногда мне кажется, что я разговариваю не с тобой, а с совершенно другим человеком, - наконец-то он прервал тишину. Взяв чашку, с чаем, который я приготовила для него, сделал глоток.

- Противоречите своим же словам, - я опять поправила пижаму. На этот раз шорты. Они были самыми обычными, но сейчас мне почему-то казались слишком короткими. – Несколько минут назад вы говорили, что хорошо знаете меня.

На это Даглас ничего не ответил, а я, положив ладонь на свою чашку, заметила, что чай уже начал остывать. Пока что не критично, но, естественно, все именно к этому и шло.

- Вам нужно уходить. Поговорите с Евой. Передайте ей мои слова, - я откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. – Давайте попробуем решить эту проблему, пока она не зашла слишком далеко.

От Дагласа все еще исходила злость, но уже теперь она была контролируемой. Ровной и скрытой чем-то другим. Тем, что я понять не могла и в этом не желала разбираться.

Тейлор поднял чашку и опять отпил чай.

- Допивайте и я вас провожу, - я шумно выдохнула и достала телефон. Решила проверить почту.

Следующие пятнадцать минут мы сидели в полном молчании. Я листала почту. Отвечала на некоторые из сообщений. Даглас пил чай и опять неотрывно смотрел на меня. Это раздражало. Хотелось попросить, чтобы он прекратил, но, тем не менее, предпочла сохранить тишину.

Когда его чашка опустела, я поднялась из-за стола и пошла в прихожую. Дождалась там, пока придет Даглас, после чего открыла входную дверь.

- Доброй ночи, господин Тейлор.

Подойдя ближе, он внезапно положил ладонь мне на талию. Притянув ближе, наклонился. Так, что его губы практически коснулись моей щеки. Сжимая ладонью ткань моей пижамы, сделал глубокий вдох, но, прежде чем я успела что-то сказать, он отстранился.

Приподняв бровь, я непонимающе посмотрела на Дагласа, а он, больше ничего не говоря, вышел на лестничную площадку. Еще некоторое время я неподвижно стояла, слушая его отдаляющиеся шаги, а потом резко захлопнула дверь и закрыла все замки.

Уже теперь, когда Тейлор ушел, меня немного трясло. Все же мне не следовало открывать ему дверь. Это опасно.

Конечно, в квартире еще находилась Мили, но навряд ли она смогла бы мне помочь.

* * *

Только наступило утро, как я тут же позвонила Рабану.

Попросила его узнать, какие камеры есть в этом здании. Как и ожидалось, на лестничной площадке, прямо около двери моей квартиры, камер не было. Зато она была в лифе и Рабан в ближайшее время достал для меня видеозапись, на которой было видно, как Ева вчера уходила от меня. В лифе она выглядела счастливой. Светящейся от счастья. Улыбалась так, словно выиграла главную лотерею в жизни. И уж на избитую она точно не была похожа.

После этого я отправила к Еве курьера с короткой запиской: «Жду твоих извинений. У тебя есть время до обеда». В этой же записке написала Еве свой номер телефона.

Это я сделала по той причине, что не била уверена в том, что Даглас передал ей вчерашние мои слова. Может, пожалел эту особу. Или не воспринял меня всерьез.

С утра я в офисе сделала несколько важных дел. Дождавшись обеда, но так и не получив от Евы извинений, позвонила Рабану и попросила подъехать к офису.

- Куда вас отвезти? – спросил он, когда я уже садилась в машину.

- В полицию.

- Что-то случилось?

- Ничего серьезного.

В участке я провела лишь несколько минут. Назвала адрес особняка Тейлоров и имя этой особы, сказав, что этой беременной девушке нанесли телесные повреждения и она хочет написать заявление.

Прошло несколько часов, когда мой телефон зазвонил и на экране высветился неизвестный номер.

Я предпочитала не отвечать на такие звонки, но когда уже пошел третий вызов подряд, я поняла, что это, судя по всему, что-то срочное.

- Да. Слушаю.

- Это ты отправила к Еве полицию? – я услышала мрачный голос Дагласа.

- Добрый день, господин Тейлор. Да, это сделала я, - наклонившись к своему столу, я пролистнула некоторые бумаги и карандашом подчеркнула нужные строчки. Посмотрев на часы, поняла, что мне уже нужно бежать на совещание.

- И зачем же?

- Разве мне нужно объяснять? Я вам вчера все сказала, - подойдя к шкафу, я начала искать нужные папки. Еще мне явно потребуются чистые листы, а они у меня в кабинете, скорее всего, закончились. Придется перед совещанием забежать к секретарю. – Извинений я не получила, а, значит, мы с вашей дорогой любовницей будем разговаривать иначе. Через суд.

- Тебе настолько сильно Ева не дает покоя? Хочешь довести ее до нервного срыва?

- Я хочу отстоять свои права, чтобы Ева раз и навсегда поняла, что ко мне лезть не нужно и каждое ее действие в мою сторону, будет иметь для нее очень сильное последствие.

- Она сказала, что плохо себя чувствует и не будет подавать заявление в полицию. Она хочет тишины, чтобы беременность прошла в спокойствие.

- Если она так хотела тишины, могла бы просто позвонить мне и извиниться. На это потребовалось бы две минуты и я бы