Менты не ангелы, но... - Данил Корецкий

— Что же это происходит, товарищи? — он сразу подошел к Сивцову, безошибочно распознав в нем начальника. — Раз заявляю, два заявляю, а милиция никаких мер не принимает! Я раньше в райкоме партии работал, тогда за такие вещи знаете, как спрашивали!

— Какой партии? — напористо спросил начальник УР, чем сразу сбил заявителя с толку. Но ненадолго.

— Как какой? Коммунистической! — с вызовом ответил тот.

— Это хорошо, — кивнул Сивцов. — Взносы платите?

— Какие взносы?

— В КПРФ, естественно, вот какие.

— Ну… Нет.

— А это плохо. Вы не знаете, откуда могли вынести мертвое тело?

— Да нет…

— А кто его мог спрятать?

Мужчина развел руками.

— Странно как-то получается, — вступил Сухарев. — Вы заявляете, мы приезжаем, а трупа нет! А оказывается, его за это время кто-то спрятал. А кто мог спрятать? Кто, кроме вас, здесь был?

— Да никого, вроде… Только я и Том…

— Так, может, это Том сделал? — вмешался Росляков.

— Да нет, Том — это мой песик…

— Тогда действительно, — кивнул Сивцов. — Замаскировать тело могло только заинтересованное лицо!

— Убийца?!

— Убийства, похоже, никакого не было, это естественная смерть, — важно сообщил Сухарев. — Сейчас мы вас в понятые запишем. А потом поедем в отдел, там дадите показания…

— Ой, нет, я не могу! Вы уж тут сами!

Мужчина поправил шляпу, плотнее запахнул плащ и быстрой походкой покинул пустырь. Ясно было, что больше он интересоваться этим делом не будет.

Так и получилось. Труп действительно оказался не криминальным: просто сын-алкоголик вытащил из дома скоропостижно умершую мать, чтобы избежать неизбежных хлопот и немалых расходов. В возбуждении уголовного дела отказали, история с пропажей и обнаружением трупа замялась сама собой, и Росляков с Сухаревым обошлись даже без выговоров.

— Следственно-оперативная группа, на выезд! — механическим голосом магнитофонной ленты бесстрастно сообщил динамик внутренней связи.

И тут же прозвонил селектор.

— Виктор, давай в машину, разбой на квартиру Синеокова! Похоже, «Налетчики», — перевел механический голос на человеческий язык взволнованный дежурный.

Через несколько минут тряский «УАЗик» несся по городу. Рядом с водителем сидел Шабанов, как старший СОГ. Сзади трусились опера Сытников и новый парень по имени Вадим, рядом с ними сидел эксперт-криминалист Иващенко. В отделении для задержанных скрючились внештатники, которым предстоит стать понятыми.

Синеоков был известным в городе бизнесменом и жил в новом квартале высотных домов напротив недавно возведенной красивой церквушки. Это был престижный микрорайон, говорили, что за один вид из окна доплачивают несколько миллионов.

Потерпевший жил на втором этаже, под окнами сверкал золотой купол храма. Действительно красиво!

Обстановка в квартире была богатой. Высокие потолки, лепнина, рисунки на стенах — «под Эрмитаж», раритетные вазы, многие из которых разбиты. Все разорено и перевернуто, как после обыска или разбойного нападения. В данном случае имело место второе событие.

— Как они проникли в квартиру? — спросил Шабанов, рассматривая через лупу гладкие ручки выдвинутых ящиков. Пото-жировых следов видно не было. Значит, Иващенко сказал правду. Виктор, грешным делом, подумал, что эксперт просто не хочет возиться. Чего корячиться, когда преступники задержаны с поличным?

Синеоков осторожно потрогал шею и поморщился.

— Я собрался уходить, а тут домофон… И голос Юры, моего партнера: «Мол, открой, есть срочное дело…» А я уже код сигнализации набрал… Ну, я дверь парадного отпер и выхожу ему навстречу, думаю — в машине потрещим… А мне навстречу — четверо в масках: бац по голове! Ключи отобрали, открыли квартиру, затащили меня внутрь: «Давай, говорят, бабки!»

Хозяин налил пузырящийся нарзан из темной бутылки, жадно выпил.

— Я стал с сейфом возиться, а они по всем комнатам шарят, ящики выворачивают, шкафы. Главный их командует: «В ванной посмотрите, в сортире, в бачок загляните…»

Синеоков поставил хрустальный стакан на полированный журнальный столик, вытер губы платком и продолжил:

— А тут звонок в дверь — это наряд ОВО[12]подоспел: сигнализация-то сработала! Ну, двое на балкон выскочили и по пожарной лестнице ушли, а остальных взяли прямо горячими… Маски содрали — рожи наглые, отпетые бандюки… Но на автоматы переть не стали… Старший назвался Ларионовым, у него цифровой диктофон нашли, а там запись Юриного голоса: «Открой, есть срочное дело!» Хитрые, сволочи!

Шабанов кивнул, дописывая протокол. Синеоков богатый предприниматель, преступников четверо, в масках, они хитростью вошли в его дом, искали только ценности и деньги, смотрели под ванной и туалетный бачок… Похоже, это «Налетчики». Это их «почерк».

— Спасибо, Александр Иванович! — он протянул протокол допроса потерпевшему. — Прочтите, подпишите, а завтра зайдите ко мне в отдел. Кое-что уточним, проведем опознание…

По этому разбою он плотно работал два дня. Доказательств было достаточно, и он арестовал задержанных. Правда, те внаглую шли в отказ, их подельников установить не удалось, но Шабанов не сомневался, что суд вынесет обвинительный приговор.

На третий день его вызвал Петрицкий.

— Как дела, Виктор? — доброжелательно спросил он. — О кадровых перестановках слышал?

— Да нет… Слухи всякие ходят… Но я слухам не верю.

— Это правильно! — улыбнулся подполковник. — Я ухожу в город, вместо Белова. Того на пенсию отправляют.

— Поздравляю! — улыбнулся Шабанов. Именно эти разговоры он и слышал в курилке. — Теперь весь город под вами будет. Жалко только, что от нас уходите…

— Недалеко ухожу, Виктор, недалеко! — покровительственно сказал подполковник и, обойдя стол, подошел к нему вплотную. — А тебя назначат на мое место!

— Как так? Не может быть! — ошарашено произнес Шабанов. Это известие было для него полной неожиданностью. — А аттестация, а резерв на выдвижение, а кадровая комиссия?

Петрицкий похлопал его по плечу.

— Это формальности и их, конечно, выполнят. Но главное — решение уже принято.

— У меня и руководящего опыта с гулькин нос… Я ведь всю жизнь рядовой пахарь следствия…

Начальник улыбнулся.

— Не в этом дело. Ты вписался в Систему, тебе доверяют. А это основное!

Шабанов растерянно молчал, переваривая услышанное. У него голова пошла кругом. Такого взлета он не ожидал.