Целомудрие и соблазн - Мэг Кэбот

— Он спросил, — повествовал секретарь, скрипя зубами от боли, пока хирург обследовал и промывал ему рану, — кто меня послал. И из какой я шайки.

Брейден, испытывавший вину перед своим помощником, несмотря на твердое заявление хирурга, что нож повредил только мягкие ткани и что Проныра скоро снова будет на ногах, велел ему молчать и беречь силы. Но Проныра не успокоился, пока не выложил ему все подробности ночного происшествия.

— Я сказал, чтобы он не совал нос не в свое дело и катился к черту, — продолжал Проныра между двумя стопками виски, старательно подливаемого ему Брейденом из большой бутылки. — А потом я спросил, кто послал сюда его. Тут он меня и пырнул. Он наверняка прикончил бы меня там же, на месте, если бы получил такую возможность. Да не на такого напал! Я сразу дал деру. Наверное, залил кровью всю улицу, пока бежал. А уж бежал я так, как никогда в жизни не бегал! В два счета от него оторвался и ушел подворотнями. Видать, он совсем новичок в здешних местах.

— Ничего не понимаю. — Брейден устало плюхнулся в кресло возле кровати Проныры. Он еще долго будет корить себя за то, что отправил других выполнять за себя грязную работу. К сожалению, его физиономия слишком примелькалась благодаря карикатурам, постоянно публикуемым на страницах «Тайме».

Но чтобы его близкий друг проливал кровь вместо него… нет, этому больше не бывать!

— А за кем именно он следил, этот твой парень? — спросил Брейден. — Может, ему нужна была Жаклин? Или все-таки ее любовник?

— Любовник! Клянусь тебе, Мертвяк, этот тип возник неведомо откуда. Ну, тот, что таскается к Жаки. Должно быть, неслышно подобрался к ее дому пешком. В этот раз он зашел со двора, через черный ход, и я его чуть не прохлопал. Глядь — а он уже скребется в дверь. Она была наготове и открыла ему сама: я успел разглядеть ее лицо, потоку что из коридора падал свет. А он опять напялил на себя этот чертов капюшон. Закутался так, что едва торчал кончик носа…

— Конечно, — сухо заметил Брейден.

— Конечно. А секунду или две спустя явился этот, другой прохвост, и пыхтел он так, будто едва поспевал за первым, да старался держаться от него на расстоянии, чтобы не спугнуть. И двигался он тише мыши. Провалиться мне на этом месте, Мертвяк, это был профессионал.

— Ты уверен, что никогда не встречался с ним прежде? — спросил Брейден своего старого друга.

— Нет, этот тип не из наших, — твердо заявил Проныра. — Я не видел его ни в порту, ни на вокзале, ни в одной из тех забегаловок, где бываю в последнее время. Он даже говорил как-то чудно… не так, как парень из Ист-Энда. Похоже, он вообще не из Лондона, Мертвяк. Но в своем деле он был хорош. Чертовски хорош!

Иначе и быть не могло. В противном случае ему ни за что не удалось бы захватить Проныру врасплох. Роналд Эмброуз заслужил свою кличку не только благодаря острому уму. В драке это был чрезвычайно ловкий и опасный противник — конечно, если атака не была такой предательской и коварной, как в этот раз.

Собственно говоря, больше всего Брейдена беспокоила именно эта неоправданная жестокость, с какой набросился на Проныру загадочный противник. А потому он первым делом отозвал своих людей и отменил слежку. Он не желал больше рисковать жизнями своих друзей. Это была бы непомерно высокая цена за имя любовника его недостойной невесты. Кроме того, оставался еще один способ добиться желаемого результата.

Честно говоря, этот способ ему совсем не нравился. И он вовсе не собирался к нему прибегать. Но с некоторых пор его лишили выбора. Он не позволит Жаклин одержать верх. Он не позволит ей наложить лапу на его деньги, заработанные тяжким трудом… особенно после того, как убедился, что именно его способность трудиться вызывает у его спесивой невесты такое откровенное презрение.

Только это и заставило его вернуться к Кэролайн Линфорд. Ибо леди Кэролайн Линфорд, каким бы шокирующим ни было ее предложение, отныне оставалась его единственной надеждой выиграть тяжбу с Жаки. Хотя Брейден шел на это скрепя сердце, как еще он мог заставить платить по счетам эту коварную, алчную вертихвостку? Он не хотел втягивать в грядущий скандал ни в чем не повинную девушку, но еще меньше ему хотелось, чтобы Жаки вышла сухой из воды.

А потому ничего другого ему не оставалось, как только заручиться помощью леди Кэролайн.

Но сохранила ли она желание с ним сотрудничать? По ее вчерашнему поведению он бы так не сказал. Брейден здорово разозлил ее своим первоначальным отказом и теперь мог лишь уповать на то, что легкая ласка, когда его палец скользнул снизу вверх по чуткой шейке, принесла желаемый результат. А именно — подогрела в ней угасший интерес. И направила мысли по нужному руслу.

Он посмотрел на часы. Четыре двенадцать. Определенно она уже не придет.

Ну что ж, очень жаль. Как это ни странно, но Брейден ждал их новой встречи. И не только ради возможности лишний раз доказать правильность своей теории относительно того, что Кэролайн Линфорд принадлежит к тому типу женщин, чьи достоинства невозможно оценить при мимолетном светском знакомстве. Он успел утвердиться в этом мнении еще вчера, наблюдая за ней во время спектакля в опере. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не рассматривать ее во все глаза. А беззаветная борьба за права бедных животных, измученных тугой уздечкой? Любая другая женщина на ее месте выглядела бы смешной и глупой, тогда как Кэролайн Линфорд, оживленная праведным гневом, произвела на Брейдена неизгладимое впечатление.

Да, она необычная девушка. Мало кто из знакомых Брейдену женщин не побоялся бы сделать выговор вдовствующей герцогине за жестокое обращение с лошадьми.

И уж наверняка ни одна из них не посмела бы обратиться к практически незнакомому мужчине с требованием обучать ее искусству любви.

Брейден решил, что все это говорит в ее пользу. И вот почему он был доволен, что рана, полученная Пронырой, давала ему повод продолжить с ней знакомство.

Брейден старался уверить себя в том, что его заинтересовал исключительно ее выдающийся характер, а вовсе не пухлые розовые губки или бездонные карие глаза.

И в тот момент, когда он уже готов был расстаться с последней надеждой и собирался отправиться домой, чтобы провести вечер у постели раненого друга, развлекая его игрой в карты, в дверь постучали. Змей, добровольно возложивший на себя обязанности Проныры, заглянул в кабинет и сообщил:

— Тут к вам пришла леди Кэролайн Линфорд, сэр.

Еще минута — и она перешагнула порог. Не спуская с Брейдена настороженного взгляда, девушка подошла к столу. На одной ее руке болтался на шнурке сложенный зонтик, на другой — шитый бисером ридикюль.

— Мистер Грэнвилл, — поздоровалась она без тени улыбки, как только Змей закрыл за ней дверь. Она застыла перед его столом, всем своим видом демонстрируя дерзкое упрямство. Ни дать ни взять взбунтовавшаяся школьница, вызванная на расправу в кабинет директрисы.

Он ошалел настолько, что даже не встал ей навстречу. Он оцепенел в своем кресле, ошеломленный ее неожиданным появлением. И, глядя на нее, он в который уже раз подумал о том, что маркиз Уинчилси, должно быть, круглый болван, если только она сказала правду о том, что он к ней совсем равнодушен.