Кремль 2222. Тушино - Олег Бондарев

– Я… постараюсь, – неожиданно хриплым голосом произнес Громобой.

Мотнув головой, будто только проснулся, он прокашлялся и добавил:

– Пора, дети мои. Я ухожу, чтобы приблизить вашу мечту. Помните об этом и не сожалейте о случившемся.

Он поднял руку, прощаясь с молчунами, и те практически синхронно подняли свои.

– До встречи, Великий, – с робкой улыбкой тихо сказал Рупор. – Мы будем ждать.

Лишь с превеликим трудом Громобой нашел в себе силы, чтобы кивнуть, развернуться и устремиться прочь. С каждым шагом нейромант все больше удалялся от дома племени и Детей Механизмов, чувствуя спиной десятки подобострастных взглядов. Он покидал это странное место, где кучка сбрендивших дикарей, спутавшая Громобоя со своим божеством, по сути, подарила ему вторую жизнь. Никогда прежде никто так не заботился о нейроманте…

…кроме Бо.

Бородач против воли улыбнулся, вспомнив ее прелестную мордашку, ее волосы, спадающие до плеч. Он чертовски скучал по ней и все еще жаждал скорейшей встречи в мире мертвых, но судьба явно была против его смерти. Как иначе объяснить, что Дети Механизмов оказались там, где он преспокойно умирал? Нелепая случайность? Чем дальше, тем меньше Громобой верил в подобные совпадения.

«Судьба?..»

Щелкун ждал его на ближайшем перекрестке. Рубиновые глаза незряче смотрели на нейроманта.

«Я сковал твой мозг, завладел им, – подумал бородач, глядя на своего громадного питомца. – Но до сих пор не знаю всего, что творится внутри. Думаешь ли ты о чем‑то, кроме снеди, или живешь одними рефлексами – ешь, когда голоден, дерешься, когда на тебя нападает кто‑то мелкий, и бежишь, если нападающий превосходит тебя в габаритах?»

Громобой и раньше время от времени задумывался об этом, но дела текущие, как правило, быстро отвлекали от этой неуместной на поле брани философии.

– Что же, пошли, старина Щелкун? – задрав голову, спросил Громобой. – Нас ждут великие дела… впрочем, как обычно. Клацни челюстями, если готов.

«Рекс» клацнул. Точней, нейромант мысленно велел ему так поступить, и Щелкун беспрекословно выполнил приказ хозяина.

«Впрочем, как обычно», – повторил нейромант, на сей раз мысленно.

Реинкарнация Великого Механика и его аватар покидали дом Детей Механизмов.

«Держись, Природа. Мы идем».

* * *

Повернувшись к спутникам, Третьяк приложил к губам указательным палец. Судя по всему, обращался он в первую очередь к строптивому Гуррбу и его товарищам, которые уже привлекли внимание «Раптора» совсем недавно. А вот Федор и Игорь сами понимали, что лучше вести себя поосторожней – ведь перед ними был временный лагерь дампов.

Шепелявых мутантов было немного – четверо, хотя обычно ходили по семь. Видимо, где‑то им не свезло повстречаться с серьезным противником, который изрядно их отряд потрепал. Теперь двое мутов стояли у стены с арбалетами, из‑под разноцветных лоскутов свисающей со лбов ткани озирая помещение, а двое других занимались тем, что выводили клинки топоров.

«Проклятое Поле Смерти, – наблюдая за телодвижениями дампов, подумал дружинник. – Всю улицу перекрыло, не пройти, не проехать».

Казалось, их группа возвращается той же самой дорогой, какой шла в Тушино, однако стремление иных Полей Смерти к миграции смешало Третьяку со товарищи все карты. Теперь огромная белая полусфера занимала собой весь бульвар, вынуждая путников искать обходные пути. Здание на противоположной стороне улицы отпало сразу, поскольку там зиял Провал с торчащими наружу «удочками» Удильщика. При виде знакомых отростков Игорь вспомнил, как однажды едва не погиб, пойманный проклятым глубинным мутом. Третьяк, судя по всему, тоже не горел желанием красться вдоль стенки, рискуя в любой момент свалиться в бездну, поэтому отправились в дом напротив…

Где и наткнулись на дампов.

Разведчик прежде лоскутных тварей не встречал и теперь смотрел во все глаза, не забывая, однако, об элементарной безопасности. Конечно, арбалеты дампов в подметки не годились автоматам Третьяка и Федора, но сам‑то Игорь оружия был лишен, а потому постоять за себя вряд ли мог.

– Чего мы ждем? – повернувшись к опальному наемнику, шепотом осведомился дружинник.

– Подходящего момента, – туманно ответил бугай.

В его словах чувствовалась неуверенность. Третьяк явно не привык путешествовать по московской Зоне; Игорь подозревал, что всю осознанную жизнь наемник провел у стен маркитантского склада в Строгино, где сталкивался с неприятностями только тогда, когда они приходили к нему. Теперь же он сам вторгался в злачные места и вынужден был волей‑неволей лавировать между живущими там опасностями. Разведчиков к этому готовят с самого детства. Третьяк разведчиком не был, но отряд возглавлял именно он.

«Как бы это тоже с нами злую шутку не сыграло», – подумал Игорь, искоса посмотрев на спутника.

Им бы напасть на дампов первыми, снять двух стрелков, а потом уже спокойно добить оставшихся с топорами, но Третьяк почему‑то медлил. Ситуация – простейшая, однако ему, человеку, который никогда не нападал сам, а только оборонялся, этого было не понять. С «Раптором» получилось даже проще (при том, что био вполне мог их прикончить, если б шальная пуля не угодила ему в мозг) – робот атаковал, и наемники защищались, не пытаясь улучить «подходящий момент».

«Сейчас дождемся, что дампы нас заметят и пристрелят кого‑нибудь… да того же Федора! А уже потом мы начнем стрелять в ответ…»

Будто прочтя его мысли, один из дампов повернулся и уставился на полуразрушенную стену, за которой пряталась разношерстная компания. Подслеповатый, он вряд ли мог через мелкие дыры в кладке разглядеть, что в соседней комнате кто‑то находится. Но Игорь все равно поспешно отпрянул от своего отверстия.

– Вообще отойди отсюда, – прошипел Третьяк. – Толку от тебя все равно нет, только глаз мозолишь.

Дружинник нехотя подчинился. Опальный наемник смерил его презрительным взглядом и, тихо выругавшись под нос, снова прильнул к отверстию в стене. Правда, просидел он так недолго – полминуты не прошло, как Третьяк, чертыхаясь, отхлынул в сторону и передернул затвор.

– В чем дело? – встревоженно спросил Федор.

– Сюда идут, – не поднимая головы, ответил наемник. – Заряжай.

Он направил ствол автомата на дверной проем и попятился назад и вбок, постепенно увеличивая угол обзора. Игорь слышал шаги – не только Третьяка, но и чужие, из соседней комнаты. Дампы действительно медленно шли к ним.

Внезапно Третьяк нажал на спусковой крючок, и рамка заходила ходуном, стремительно выплевывая пулю за пулей. Из соседней комнаты послышались предсмертные крики, лишь отдаленно смахивающие на человеческие – там умирали дампы.

Федор благоразумно не высовывался, не желая очутиться на линии огня между Третьяком и лоскутными тварями. Игорь тоже сидел на прежнем месте, ожидая, когда наемник даст отмашку двигаться. Что до Гуррба и прочих нео, то они откровенно скучали, пока Третьяк «наводил порядок» – переминались с ноги на ногу да зевали, будто происходящее их вообще не касалось. Наверное, потому, что не считали дампов достойными соперниками.