Железное сердце - Дженнифер Доннелли

Софи не ответила. Лучше молчать о своих планах и о том, куда она направляется. У мачехи повсюду есть шпионы.

– Ну конечно. Иначе зачем вам такой наряд? – ответил на свой вопрос Ганс. – Не беспокойтесь, принцесса. Ваш секрет никто не выдаст.

Софи пожала солдату руку. Затем расправила плечи, повернулась к остальным и заговорила – как ей хотелось верить – с королевским достоинством:

– Я еще приду и заберу вас отсюда, всех до единого. Скоро. Как только смогу. Вы вернетесь в Конигсбург, где о вас будут заботиться, обещаю.

Ветераны склонили перед ней головы. Они прятали улыбки. Грустные, недоверчивые. Софи поняла, что они не верят ее словам. Да и с чего бы им верить? Они наверняка слышали все, что говорили о ней при дворе. Разве может беспомощная, молоденькая девчонка противостоять могущественной королеве? Софи хотела посвятить их в свой план – вернуться домой во главе армии соседней Скандинайи, – но решила, что не стоит говорить об этом сейчас: скоро сами все узнают.

Она развернулась и пошла прочь. Солдаты в один голос пожелали ей легкого пути. Уилл двинулся за ней. Некоторое время они шагали молча, потом он сказал:

– Ты замерзнешь ночью.

– Плащ достану, – сухо ответила Софи.

Снова повисло молчание.

– Почему ты не сказала мне, кто ты такая? – спросил Уилл.

– Далеко еще до деревни? – отрывисто спросила Софи.

– То есть это не мое дело? Я веду в Граузельдорф мертвую принцессу, но мне не положено об этом знать?

– Не положено.

Он взглянул на нее сбоку:

– У тебя беда, Софи?

– Да. Тебе от этого легче, Уилл?

Уилл вздрогнул:

– Нет. С чего бы?

– С того, что ты презираешь меня. Ты сам так говорил.

– Говорил.

И вновь Софи была поражена прямотой своего спутника. При дворе она не видела ничего подобного. Он не юлил, не оправдывался, не играл словами, чтобы сгладить впечатление от сказанного раньше. Софи молча ждала, когда он попросит прощения, но Уилл, видно, и не думал извиняться. Наконец ее терпение лопнуло.

– И ты не жалеешь о том, что наговорил? – капризно спросила она.

Уилл задумчиво свел брови:

– Может, и жалею. А может, и нет. Не понял пока.

– А должен бы понять. Это были жестокие слова. Ты ведь меня даже не знаешь.

– Верно. Не знаю. А зачем тебе в Скандинайю?

– Чтобы найти принца Хаакона, – ответила Софи. – Без его помощи мне не одолеть могущественных врагов.

До того она чуть не спросила Уилла, согласен ли он проводить ее в Скандинайю, в замок Хаакона. Теперь, после всего, что он о ней наговорил, она, конечно, не стала бы просить об этом, но все же удержаться было трудно. Хорошо, что он ее перебил:

– Кто твой враг? Королева? Разве ты сама не можешь с ней справиться?

Софи обожгла его взглядом:

– С кем? С королевой Грюнланда? Я одна? Нет, Уилл. Как ни смешно это прозвучит, не могу.

Уилл фыркнул:

– Прекрасный принц, безусловно, будет кстати. Жалко, у меня такого нет.

И снова этот насмешливый тон, от которого Софи сразу ощетинилась:

– Хаакон – мой защитник. Мы помолвлены, он и я.

– Хмм…

– Хмм? Вот как? И что это значит, позволь тебя спросить?

– Я слышал, что тебя задрали волки… утащили в лес.

– Ты слышал неправду.

– И удивился…

– Чему? – взвилась Софи.

– Тому, что его очаровательное высочество тебя не ищет.

Та же мысль давно не давала покоя самой Софи. И теперь она ответила Уиллу так, как отвечала себе:

– Он думает, что я умерла. Как до недавнего времени думал и ты.

– Ну да, а поискать твои останки ему в голову не приходило? Чтобы предать возлюбленную земле со всеми надлежащими почестями? А заодно и сохранить что-нибудь на память: пальчик там или зубик?

Софи встала как вкопанная. Уилл тоже.

– Гадости говорить обязательно? – сердито спросила она.

– Он тебя не искал, – ответил Уилл.

– Искал.

– Тогда почему не нашел? Он ведь такой умный.

– Не успел. Королева отправила его восвояси.

– Тогда почему он не вернется? Переоделся бы купцом или дровосеком да и искал бы тебя тайком.

Вспыхнув от гнева, Софи сорвалась с места и потопала вперед. И она еще хотела просить этого мелкого пакостника о помощи!

– У Хаакона есть другие обязанности! В том числе перед своим народом! Ты просто не понимаешь! – бросила она через плечо.

Уилл стоял и смотрел ей вслед.

А потом сказал, тихо, чтобы она не услышала:

– И ты тоже.

Софи застонала. Потом фыркнула. Яростно зашуршала сухими листьями.

Уилл уже обогнал ее на много шагов и даже не оглянулся.

Вчера, расставшись с солдатами, они провели в пути еще шесть часов, а сегодня отшагали еще двенадцать, устраивая короткие перерывы, чтобы развести костер, перекусить и идти дальше, и все это – без единого лишнего слова. После вчерашней ссоры они больше молчали.

Софи устала. У нее болели ноги. Думала она только о постели – мягкой, теплой, уютной постельке, которая была у нее в Лощине.

Дорога сделала крутой поворот. Глядя из распадка между холмами, они увидели наверху церковь – ветхую, серую от времени, с покривившейся колокольней.

– Вон церковь Святого Себастьяна. За ней деревня, – крикнул ей Уилл. – Срежем через кладбище, так быстрее будет. Пошли.

Он полез по склону холма. Софи неспешно последовала за ним.

– Ты идешь или как? Давай живее! – крикнул Уилл, который уже преодолел половину расстояния.

Софи мученически закатила глаза.

Вчерашние слова Уилла не давали ей покоя. Она не знала, за что он презирает ее, и, видно, узнать это ей было не суждено: не хотелось доставлять ему удовольствие, приставая с расспросами.

А еще она решила, что Уилл ей совсем не нравится, хотя нельзя не признать, что он ее здорово выручил. И вообще, для человека, который заявляет, что терпеть ее не может, он прямо из кожи вон лезет, чтобы сделать ей что-нибудь хорошее. Вот и в последние два дня он, видно, решил обучить ее всем премудростям лесной жизни, которые знал сам. Она запомнила, какие грибы можно есть, а какие лучше не трогать, научилась ставить настоящие силки и даже начала отличать съедобные растения от всех прочих.

– Смотри внимательно, – твердил он ей, показывая водяной шпинат двух видов. – Зеленые листья кормят. Красные листья убивают. Запомни, иначе не доберешься до Скандинайи.