Военные истории - Валентина Никитина

и взяв в одну руку белую косынку, а во вторую котелок, средь бела дня и на виду у немцев, во весь рост пошла к реке. Распущенные волосы развевались по плечам. Наши бойцы с замиранием сердца смотрели на нее, хотя и приготовились ответить огнем. Немцы тоже опешили при виде такой красавицы. Анфиса набрала воды и также медленно поднялась на пригорок. Опустилась в траншею и пришла в блиндаж. Конечно, она получила наказание от начальства. Но продолжала верить, что в гражданскую стрелять не будут: рядовые немецкие солдаты — такие же люди. И у них не поднимется рука на беззащитную красивую женщину…

К вечеру Анфиса решила повторить дневной поход к реке. И тут немцы открыли по ней интенсивный огонь, но ни одна пуля не попала в девушку. Она уже поднялась на пригорок, когда после кратковременного затишья, с вражеской стороны раздался единственный выстрел. Надя упала, котелок покатился по земле. Все ахнули. Наши были готовы броситься в атаку, однако офицеры удержали их от бездумного шага. Наступила тишина. Анфиса не шевелилась… Через 5 минут с немецкой стороны раздались крики: «Рус, спасите Катюшу!» Два наших разведчика, надев каски, выскочили из окопа и подбежали к лежащей Анфисе. Она была ранена в бедро. Девушку подняли и понесли в блиндаж. Немцы не сделали ни одного выстрела. Санитар промыл и перевязал рану — пуля прошла навылет, однако немного затронула кость. Спустя какое-то время наши с двух сторон атаковали позиции противника, взяли пленных. Один из них рассказал: когда немецкий офицер увидел девушку, идущую за водой, приказал стрелять. Но солдаты целились мимо. Офицер выхватил винтовку у одного из них: все прекратили огонь. Тогда офицер выстрелил сам…

Анфиса была зачислена в часть, и ее отправили в госпиталь. Там, она впервые написала письмо Нюре и Василинке, рассказав, что воюет, указав адрес госпиталя. А вскоре пришел ответ, но не от Нюры, а от председательницы Зотовой. Та сообщала главному врачу госпиталя, что Анфиса служила у немцев, в результате ее предательства расстреляли много людей, в том числе Захара и семью отца Спиридона. Нюра успела скрыться, тоже, наверное, служила у немцев. Просила передать эти сведения в НКВД.

Главный врач показал это письмо Анфисе, он понял, что это оговор и посоветовал ей не писать туда и никого не разыскивать:

— Ты понимаешь, я должен сообщить это органам, но я напишу ответ этой даме и поблагодарю за информацию. У тебя свидетель только командир партизан и его люди, а где они сейчас? Там тоже не осталось свидетелей. Но НКВД разбираться сейчас не будет, несмотря на твои подвиги. Мой тебе совет, забудь и живи дальше. Отправляйся на фронт, а после победы видно будет-

Анфиса вернулась в часть и воевала там до конца войны. Победу ее часть встретила в одном из маленьких немецких городков. Вернее, в руинах, что от него остались. Сами кое-как расположились в подвалах зданий, а вот помещения для столовой не было. И командир бригады, молодой полковник, распорядился сбить столы из щитов и организовать временную столовую прямо на площади городка.

Полевые кухни, повара, все, как обычно, но солдаты сидят не на земле или на танке, а, как положено, за столами. Только начали обедать, и вдруг из всех этих руин, подвалов, щелей, как тараканы, начали выползать немецкие дети. Кто-то стоит, а кто-то уже и стоять от голода не может. Стоят и смотрят на то, как едят солдаты. Анфиса сразу вспомнила Василинку, взяла хлеб и сунула в карман, а потом увидела, что солдаты, не поднимая глаз друга на друга, делают то же самое.

Эти бойцы шли по Европе, освобождали узников концлагерей и били врага беспощадно. Они рвались в Германию, мечтали, как размажут ее траками гусениц своих танков. А сейчас они кормили немецких детей, отдавали все, что только можно было каким-то образом утаить от обеда, сами еще вчерашние дети, которых совсем недавно, не дрогнув, насиловали, сжигали, расстреливали отцы этих немецких детей на захваченной ими нашей земле.

Командир бригады, по национальности еврей, родителей которого, каратели живыми закопали в землю, имел полное право отогнать немецких «выродков» от своих бойцов. Они объедали его солдат, понижали их боеспособность, многие из этих детей были еще и больны и могли распространить заразу среди личного состава.

Но полковник, вместо этого приказал увеличить норму расхода продуктов. И немецких детей по приказу еврея кормили вместе с его солдатами.

Отметив победу, Анфиса вернулась домой, где были живы ее родители. Она окончила институт, вышла замуж, родила дочь, назвав ее белорусским именем Василина.

Прошли годы. Она иногда вспоминала свою военную молодость, Нюру, Захара, отца Спиридона и конечно, Василину. Однажды дочка пригласила ее на выставку молодых художников, которые представили свои работы на конкурс. Они с интересом рассматривали работы, в основном, рассказывающие о войне. И вдруг Василина позвала мать к одному из рисунков. Там была нарисована молодая женщина в военной форме со звездой героя на груди и васильками в руках. Весь ее облик напоминал молодую Анфису. Что это совпадение? Анфиса стояла у картины, и волнение вдруг охватило ее. Там, давно, они собирали в поле с Василинкой синие цветочки, васильки.

–. Какие синие ромашки, — восторженно сказала девочка, увидев цветы-

— Это не ромашки, а васильки, они всегда цветут на поле со злаками, они такие же синие, как твои глазки, и я их очень люблю –

— Васильки? — удивилась девочка, — они такие красивые и зовут, как меня, я их тоже полюблю, — еще больше обрадовалась Василина.

Анфиса пошла в служебное помещение, чтобы узнать у организаторов выставки, кем написана эта картина.

— Это талантливая молодая художница — Еременко — ответила сотрудница.

— А имя есть у этой Еременко, и где можно с ней увидеться? –

— Имени я не знаю, в документах написано В.С. Еременко, а встретиться с ней можно через день, когда авторы будут представлять свои работы –

Анфиса с мужем и дочкой пришла на выставку в указанное для встречи время. В зале уже были посетители. Молодая девушка с печально синими глазами стояла возле своих картин. Анфиса подошла к ней.

— Василина? — быстро спросила она и, не дожидаясь ответа, кинулась обнимать ее.

— Мама Фиса…Я знала, что найду тебя. На