Время мертвых - Александр Тамоников

— И вы не стали интересоваться, куда пошли эти двое посторонних? — разозлился я.

— Да бог с тобой, мил человек. — Сторож не растерялся, рука дернулась, чтобы покрутить пальцем у виска, но тут же вернулась обратно. — Какое нам дело, кто там ходит? Тут всякие посторонние каждый день шныряют. Здесь наша линия обороны, — кивнул он, — проходная, турникет, два метра от крыльца.

Шипя от злости, я вернулся на пустырь, связался с начбезом Якушина Пургиным, предупредил, что есть вероятность вторжения на территорию вражеского войска. Охрана спать не должна, пусть следит за периметром. Приметы «лазутчиков» известны. Хозяйство Якушина от обширной территории завода специзделий ограждал не очень высокий забор.

Пургин невозмутимо парировал: не вы одни там работаете, Никита Андреевич, нас тоже не пальцем делали, так что считайте, что граница на замке. Но на всякий случай усилим бдительность, будем осматривать все помещения и закоулки большой территории.

Резонные сомнения в способностях гражданской охраны у меня имелись, но портить отношения не хотелось. Мы с Рязановым дошли до угла, свернули и встали, озадаченные. Овраг, заросший зеленью, почти вплотную примыкал к забору. Объект был не режимный, колючая проволока по верху ограды, к сожалению, отсутствовала. Именно здесь эти паршивцы и перелезли на завод! Горкой стояли пустые деревянные ящики. Теперь понятно, что они пришли не нужду справить. А с завода — рукой подать до юдоли скорби…

«Зачем пришли? — терзала мысль. — Что им надо?»

— Я ведь знаю этих парней, — убитым голосом сообщил Рязанов. — Несколько раз приезжали, отчитывался перед ними. Ничего не могу о них сказать — говорят односложно, эмоции не выражают, никогда не хвалили, не ругали — выслушивали, оставляли инструкции и уходили. Если что, они меня знают, Никита.

— Если что, они и меня знают, — усмехнулся я. — Ну, что, Константин, пойдем искать проблемы? Или ты сегодня пас?

— Ты первый, — махнул он рукой. — А я за тобой. Посмотрим, выдержат ли ящики.

Как в анекдоте: ты первый, а я за тебя отомщу. Я вскарабкался на забор, спрыгнул на другую сторону. Рязанов был массивнее, но справился. Мы выбрались на свалку, за ней тянулись серые стены складов, проходы между бетонными блоками. Искать следы здесь было бесполезно, слишком много мусора.

Мысленно чертыхаясь, я обходил лужи, разливы жидкой грязи, перелезал через битую тару. В стороне что-то противно жужжало — ко всем прочим прелестям, здесь работала пилорама. Рязанов пыхтел за спиной, тонул в грязи.

— Справишься? — бросил я через плечо.

— Ой, иди уж, — бурчал Рязанов. — Справлюсь, не целину поднимаем. Слушай, а где мы? — Он хмуро разглядывал груды древесины с одной стороны, бетонные блоки с другой.

— А я тебе компас? — резонно отвечал я. — Не волнуйся, не заблудимся, здесь всего четыре здания.

На нас удивленно косились рабочие в столярной мастерской. Работали станки, визжали пилы. Рязанов испуганно попятился, когда из задних ворот двое плотников вытащили новенькую отструганную домовину, машинально перекрестился.

— Да ладно, мужик, не пугайся, — добродушно проурчал рабочий, подмигивая товарищу. — Бойся, не бойся, все равно придет.

— Мужики, чужих не видели? — спросил я. — Двое такие — Тарапунька и Штепсель, если понимаете, о чем я…

— А чего же не понять? — отозвался второй, постарше. — Но увы… Из чужих только вас двоих сегодня видели.

Я снова связывался с Пургиным, с Алексеем Головиным, описывал ситуацию — почему мы с Рязановым должны отдуваться за всю армию? Они обижались: мол, ты же пальцы гнул, сам хотел все сделать!

Полку прибыло, мы блуждали по складам, бытовкам, столярным и лакокрасочным цехам. Люди пожимали плечами — вроде не видели никого с такими приметами.

— Ой, а я, кажется, видела, — сообщила моложавая дама, курящая в беседке у окон своей конторы — отдела кадров «специального» завода. — Вы же Никита, да? — Она хитро прищурилась. — На Якушина работаете, вас видели с Варварой Сташинской… — и перешла к делу, не успев вогнать меня в краску. — В прошлый раз выходила покурить… ну, минут пятнадцать назад. Две головешки — вон там, над штабелями. — Она кивнула на аккуратно складированный брус у северного края огороженной зоны. — Смешно так наблюдать — словно две головы катились… Один был невысокий, спешил за первым, и я только полголовы видела, а у второго были усы, и он по телефону говорил.

— И что? — спросил я.

— Ушли, — вздохнула дама. — Больше ничего. Может, местные, может, нет, кто их знает. Тут много всяких двуногих шатается, за всеми не уследишь, это же не секретный завод по производству боеголовок?

— Что вы, ни в коем случае, — уверил я. — Спасибо вам большое.

Охранники Якушина просочились нам навстречу со стороны крематория, и через несколько минут весь примыкающий к хозяйству участок был оцеплен.

А дальше стартовала какая-то тягомотина. Весь остаток светового дня мы бродили по свалкам, рылись в поддонах, блуждали по лабиринтам древесины и складированного оргалита под навесом, проверяли замки на контейнерах, опрашивали кладовщиков и фирмачей. Больше никто не видел Тарапуньку со Штепселем, их как корова языком слизала.

Ворчал Рязанов — почему гусеницы не выдали? Но хоть какое-то развлечение, чем бессмысленно спать или гулять по Парку Памяти, размышляя о бренности бытия. «Замечательно, — гундел он. — Нашли себе новое применение».

Фигурантов дела на территории не было! Через ограду в вотчину Якушина они не проникали. Могли передумать, вернулись назад, воспользовавшись проторенной дорожкой, но их машина на парковке продолжала стоять, находясь под наблюдением Головина с напарником. Оставалось лишь недоумевать и разводить руками.

Пощипывало беспокойство. Эти двое не были похожи на виртуозных мастеров перевоплощения и скрытного передвижения. Территория завода опустела, разошлись и разъехались работники. На парковке остался лишь транспорт дежурной смены. Охрана получила строгие инструкции.

Прибыли еще несколько сотрудников ЧОПа. Все это безумие, видимо, начинало влетать Якушину в копеечку. Рязанов махнул рукой и утащился в свои «покои». В начале одиннадцатого я вернулся в нашу с Варварой комнату отдыха. Моя избранница не спала, сидела с зашторенными окнами. Горела настольная лампа. Переливался экран компьютера, поблескивал дисплей смартфона. Рядом на столе лежали папки с музейной документацией. Она просматривала листы, бросала их на соседний стул, не замечая, что половина бумаг уже валяется на полу в перемешанном виде.

— Нагулялся? — покосилась она на меня и снисходительно подставила щеку для поцелуя. — Можешь не объяснять и не выкручиваться, я знаю, где ты был и каких успехов добился. Я звонила Сергею Борисовичу.

— Не говори, — сокрушенно вздохнул я, — лучше бы пива попили. А ты чем занимаешься?

— Роюсь в бумагах, сверяю данные об артефактах, изучаю их историю. Сделала несколько телефонных звонков, вывернула наизнанку Интернет. Мозги уже закипают, не могу…