Солдат Ордена - Артём Март

– Это мне не нужно. Только твоя помощь.

– Ты из тех, кто собирается мной воспользоваться? – я заглянул Василию в глаза, сжал губы.

– Ты думаешь, я пожертвовал бы собственным сыном ради этого? Единственным своим наследником? Пожертвовать родом? Плохо ты знаешь наше общество. Очень плохо, – холодно, проговорил Малинин, – несмотря на то что Стас не отличался способностями, твердостью характера, я любил его. И сейчас люблю. Он единственная семья, что у меня была. Теперь я одинок, и мой род скоро перестанет существовать, – Василий опустил глаза, – единственное, чего я желаю, это отомстить.

Мне казалось, претор не лжет. Сейчас, когда он замолчал, весь его внешний вид кричал о скорби и грусти, что он испытывал.

Опущенные плечи, ссутулившись спина. Лицо, казалось, постарело на пять лет, глаза померкли. Моложавый солдат превратился в старика.

– Какая помощь тебе нужна?

– Ты соглашаешься? – претор поднял глаза, – так просто?

– Да.

– Это противоречит твоей цели. Ты можешь погибнуть.

– Я и так могу погибнуть, – я пожал плечами, – так хоть отдам тебе долг, за это тело.

Малинин зло уставился на меня, помолчал полминуты.

– Я рад, что ты согласен. Нам нужно разузнать, кто притянул тебя в этот мир. Создание одержимого, это очень сложная задача. Невероятно сложная. Все равно, что канат сквозь иглу протянуть. Но кто-то смог. Кто-то очень способный и могущественный.

– Кто-то, кто устроил теракт на площади, – догадался я.

– Да. Но теперь я думаю, что это был не совсем теракт. Скорее ритуал. Ритуал призыва одержимого.

– Но почему твой сын? Месть? Личные счеты?

– Случайность, – Василий пожал плечами, – они хотели вселить одержимого в кого-нибудь из молодых кадетов. С юным телом проще, чем с полностью сформировавшимся.

– И с чего нужно, по-твоему, начать? – Спросил я.

– С тренировок. Ты должен стать сильнее. Боеспособнее. Скажи? Воспоминания Стаса. Ты воспринял их?

– Частично, – я покачал головой, – их много, они яркие. Но приходят хаотично. Вспышками. И очень редко.

– Плохо. Но ты знаешь круги формы и сущности на начальном уровне.

– Да. Это я получил от Стаса.

– А боевая медитация?

– Нет. Что это?

– Ментальное состояние, в которое входит маг, – менторским тоном проговорил претор, – убивая магов, или существ тронутых манией, ты, через ксифос, втягиваешь в себя крупицы их силы. В ордене ксифомантов, эти крупицы используются, чтобы быстрее развивать магические способности. А развивать их можно, лишь находясь внутри боевой медитации.

Медитация? Не те ли самые круги, что я видел, когда отключился у шахты Восточный ветер?

– Кажется, – задумался я, – я входил в нее однажды. Потерял сознание и увидел золотые пиктограммы в виде четырех кругов.

– Да, – он кивнул, – это она. Полагаю, ты вошел случайно. Я научу, как делать это сознательно. Как открывать новые навыки. Новые силы.

Я вспомнил, что кроме кругов, там был и второй уровень. Та «свеча», что я видел в центре символа, вероятно… душа. Уровень души? Сомневаюсь, стоит ли рассказывать Василию и о нем? Как он отреагирует, не выйдет ли это боком?

– Там было еще кое-что, – решился я, – второй уровень.

– О чем ты? – Василий внимательно взглянул на меня.

– Под четырьмя кругами было что-то вроде души. И лучи в разные стороны.

Он внимательно слушал, даже подался в кресле в мою сторону. Задумчиво положил подбородок на кулак.

– Будто, – продолжал я, – способности, которые я использую без вапорита. Вроде древа их развития.

– Об этом, – не сводя с меня глаз, Василий откинулся, на спинку кресла, – мне ничего не известно. Но я постараюсь разузнать что-нибудь.

Я сжал губы, кивнул.

– Так. Ладно, – серьезно сказал Василий, – время позднее. Утром тебе в академию.

Я недовольно взглянул на претора.

– Для всех остальных, ты по-прежнему Стас Малинин. То, что немногие знают правду, не освобождает тебя от обязанностей кадета. Тренировки начнем завтра, после занятий. В субботу у тебя суд поединком. Времени мало.

– Кстати, – я зло взглянул на претора, – я давно хотел спросить.

– Слушаю.

– Ты зачем втянул меня в эту херь с судом поединком?

Претор улыбнулся, потом скупо рассмеялся.

– Я стал подозревать тебя в одержимости еще на площади, история с Дюрааном сильнее убедила меня. Я должен был проверить тебя в бою. Знал, что пытаясь спастись, ты раскроешься. Вот и поставил в такие тяжелые условия. Хотел быстрее убедиться. Сюда же история с шахтами. Ну, в итоге, дуэль не потребовалась. Ты слишком хорошо показал себя. А я оказался нетерпелив, – на этих словах претор посерьезнел.

– Отлично, бля! А дуэль-то осталась!

– А дуэль осталась. И ты на нее пойдешь. Это прекрасный способ отточить навыки, которые ты получишь.

– Или сдохнуть!

– Или сдохнуть, – спокойно сказал претор.

***

Когда одержимый покинул кабинет, Василий подошел к эркеру и долго смотрел вслед существу, занявшему тело его собственного сына.

Василия терзали смешанные чувства. С одной стороны, вот он, его сын, такой, каким он мечтал его видеть. Решительный, сильный. Достойный продолжатель рода Малининых. Тот, кто, вероятно, вернет древнюю фамилию в список лучших семей ордена.

С другой же, это был не его сын, а чужой человек. Он, пусть не по своей воле, но все же убил Стаса.

Василий почувствовал, что начинает нервничать. Он часто задышал, беря себя в руки.

«Долг есть долг, – холодно подумал он».

Но отцовские чувства взяли верх. Они захлестнули. Это случалось и раньше, когда он только подозревал то, что Стаса больше не существует. Сейчас они нахлынули особенно сильно.

Претор вскрикнул, схватил стул, швырнул его о стену. Тот с грохотом развалился. Дорогая декоративная штукатурка пошла трещиной. Василий тяжело уселся в кресло. Опустил голову, бессильно обнял ее руками. Горечь потери, окончательно ставшей для него действительностью, терзала старшего Малинина.

***

Я вышел из дома, пересек большой двор. У ворот, возле черного представительского автомобиля, явно устаревшей модели, ждал водитель.

– Господин, – поклонился он, – велено доставить вас к дому.

– Хорошо, – пожал плечами я. Мне же лучше, не тащиться на метро, в другой конец Верхнего города.

– Сюда, пожалуйста, – открыл он дверь.

Я сел на заднее сидение, пристегнулся. Машина двинулась. Мы поехали по