Пробужденный - Кристин Каст

— Я услышал твой зов. Я пришел.

Вот и все. Одного звука его чудесного знакомого голоса оказалось достаточно, чтобы Стиви Рей забыла обо всем. Она бросилась в его объятия, зарылась лицом в черные перья на его плечах.

— Ох, божечки, как же я по тебе соскучилась!

— Я тоже соскучился, — прошептал он, прижимая ее к себе.

Они не знали, сколько времени простояли так, дрожа в объятиях друг друга. Стиви Рей с наслаждением вдыхала запах Рефаима — пульсирующую в его теле волшебную смесь смертной и бессмертной крови, которая связала их Запечатлением и, через него, текла и в ее теле.

А потом, совершенно внезапно, словно им обоим одновременно показалось, что они не должны этого делать, Стиви Рей и Рефаим разжали объятия и отпрянули друг от друга.

— Ну, ты, это… Короче, ты в порядке? — бросила Стиви Рей.

— Да, — кивнул Рефаим. — А ты? Ты в безопасности? Ты не пострадала, когда Джек был убит?

— Откуда ты знаешь, что его убили? — резко спросила Стиви Рей.

— Я почувствовал твою грусть. Я прилетел в Дом Ночи, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. А потом я увидел тебя и твоих друзей и… и услышал, как мальчик оплакивал Джека, — Рефаим говорил с запинкой, раздумывая над каждым словом, стараясь говорить только правду. — Это и твоя грусть подсказали мне, что произошло убийство.

— Ты знаешь что-нибудь об этом?

— Возможно. Каким был этот Джек?

— Он был добрым и милым, возможно, самым лучшим и самым чистым из всех нас. Что ты знаешь, Рефаим?

— Я знаю, почему он погиб.

— Расскажи мне.

— Неферет попросила Тьму взять в плен бессмертную душу моего отца и поклялась принести ей за это в жертву невинную жизнь, неподвластную силам зла.

— Джек был таким, и она его убила. Но самое отвратительное, что Неферет обстряпала все так, будто она здесь ни при чем! Когда все это произошло, она держала речь перед школьным советом.

— Тси-Сги-ли скормила Джека Тьме. Ей не нужно было лично присутствовать при этом. Все, что от нее требовалось, — это указать Тьме на жертву и спустить на несчастного черные щупальца, которые сами сделали всю работу. Неферет могла при этом не присутствовать.

— Но как я могу это доказать?

— Никак не можешь. Дело сделано. Тси-Сги-ли уплатила свой долг.

— Проклятье! Я в таком бешенстве, что готова порвать кого-нибудь в клочья! Неферет удается каждый раз улизнуть от ответственности! Если бы ты только видел ее! Она льет слезы по Джеку. Я не понимаю, как ей все сходит с рук. Это неправильно, Рефаим. Это просто неправильно!

Стиви Рей быстро-быстро захлопала ресницами, смаргивая с глаз слезы отчаяния.

Рефаим робко дотронулся до ее плеча, и Стиви Рей прижалась щекой к его руке, ища утешения в его прикосновении. Рефаим быстро отстранился и сказал:

— Я понял. Этот гнев. Это отчаяние и грусть. Я почувствовал все это сегодня ночью, но подумал… — он замолчал, не в силах решить, говорить ему дальше или промолчать.

— Что? — тихо спросила Стиви Рей. — О чем ты подумал?

Рефаим посмотрел ей в глаза.

— Я подумал, что все это обращено ко мне. Что это меня ты ненавидишь. На меня злишься. Я слышал твои слова. Ты сказала Фехтовальщику, что грязная, неисправимая Тьма скрывается в темноте. Ты смотрела прямо на меня, когда говорила это.

Стиви Рей кивнула.

— Ага, я тебя увидела и поняла, что нужно срочно придумать какую-нибудь причину, чтобы увести оттуда Дэмьена и Дракона, пока они тоже тебя не заметили.

— Значит, ты говорила не обо мне?

На этот раз пришла очередь Стиви Рей замешкаться с ответом. Наконец она вздохнула.

— Я была страшно зла, напугана и расстроена. И совсем не задумывалась над тем, что говорю. Я просто сорвалась от злости, со мной такое бывает, — Стиви Рей снова замолчала, а потом добавила: — Я ничего не имею против тебя, Рефаим, но мне нужно знать, что затевают Калона и Неферет.

Рефаим отвернулся и отошел к дальнему краю крыши. Стиви Рей последовала за ним и остановилась рядом. Некоторое время они оба молча смотрели в тихую ночь.

— Уходи немедленно и не мешкай. Даже моя кровь не спасет тебя от солнца.

— Я знаю и скоро уйду, — со вздохом сказала Стиви Рей. — Ты ведь расскажешь мне, что задумал твой папочка?

Рефаим резко повернулся и посмотрел на нее.

— Что ты будешь думать обо мне, если я предам своего отца?

— Но ведь он на стороне плохих парней, Рефаим! Он не с нами. Ты не должен его защищать.

— Он мой отец, — сказал Рефаим.

В его голосе Стиви Рей послышалась смертельная усталость. Ей хотелось взять Рефаима за руку и сказать ему, что все будет хорошо. Но она не могла. Как, черт побери, все может быть хорошо, если они с Рефаимом окажутся на разных сторонах?

— Я тут ничего не могу поделать, — сказала она после долгого молчания. — Ты сам должен решить, кто для тебя Калона и что тебе делать. Но знай, что я должна сохранить жизни своих, а твой отец работает на Неферет. Вот и все.

— Мой отец в плену у нее! — выпалил Рефаим.

— Что?

— Он не убил Зои, а значит, не выполнил клятву, которую вырвала у него Неферет, поэтому Тси-Сги-ли держит в плену его бессмертную душу.

— Замечательно! Значит, Калона теперь все равно, что заряженное ружье в руках Неферет!

— Так думает Неферет, — покачал головой Рефаим. — Но мой отец не любит прислуживать. Он страдает от такого положения. Так что я бы поправил твою аналогию. Мой отец все равно, что испорченное ружье в руках Неферет.

— Уточни, пожалуйста. Приведи какой-нибудь пример. Объясни, что ты хочешь этим сказать? — попросила Стиви Рей, старательно пряча свое волнение. Но по тому, как Рефаим отвел глаза, она сразу поняла, что ее план сорвался.

— Я не предам отца.

— Ладно, как скажешь. Я поняла. Это значит, что ты не будешь мне помогать?

Рефаим молча смотрел на нее так долго, что Стиви Рей, отчаявшись дождаться ответа, уже начала придумывать какой-нибудь другой вопрос, но тут пересмешник проговорил:

— Я хочу помочь тебе и помогу, но только до тех пор, пока моя помощь не будет означать предательства отца.

— Это очень похоже на первую сделку, которую мы с тобой заключили, помнишь? По-моему, тогда все закончилось совсем неплохо, — пролепетала Стиви Рей, робко улыбаясь ему.

— Неплохо.

— Но скажи мне, мы ведь против Неферет?

— Я против, — твердо ответил Рефаим.

— А твой папа?

— Он хочет избавиться от ее власти.