Палеонесская дева - Сергей Богатков

Амелия не желала угомоняться. И это правильно, нужно стоять на своем, а это она умела сполна и без примера самой Камиллы. Но чтобы ответить что-то внятное, пришлось приподняться на кровати и присесть.

— И, что ты хочешь услышать? — спросила управительница. — Что я скажу «извини Амелия, забыла спросить, собираешься ли ты воспользоваться своим законным правом на престол»?

Ответа не последовало. Этот резкий выпад застал и без того уставшую девочку врасплох.

— Что молчишь? — подогнала Камилла.

— У меня большие сомнения на этот счет.

— Лучше обдумай всё хорошенько, ладно? Подумай о возможностях, о целях в жизни, о родителях. Что бы они на это ответили? А затем приходи, когда будешь готова сказать, что мы идем бороться за свое право любой ценой.

Амелия тоже присела на кровати, подложив подушку под спину. Что-то подсказывало, что эта ночь может оказаться длинной.

— А если я скажу, что не идем? — осторожно спросила она.

— Не скажешь…

Камилла не была уверена, правильно ли она поступает, пытаясь давить даже сейчас. Да, она часто так делала, но в бытовых вопросах, а когда дело касается судьбы Амелии, её будущего… Дьюк наверняка осудил бы. Дал бы понять, что не просто так, откуда ни возьмись, появились у девочки эти сомнения. И, пожалуй, был бы прав. Все-таки, она плохая воспитательница. Да и вообще, никогда ей не была.

— Не часто мы с тобой так просто болтаем, сидя на кровати, да? — полушепотом спросила Амелия. — Иногда это так здорово.

— Да уж, — согласилась Камилла. — Ты прости меня. Я только и делаю, что заставляю тебя учиться и работать целыми днями… наверное, это ужасно, да?

— Не то слово.

Камилла посмотрела на Амелию и, кажется, не смотря на полумрак, впервые за несколько дней увидела, как она улыбнулась.

— Но, меня всё устраивает, — призналась девочка. — Если так подумать, я, бывает, ленюсь и кто-то должен меня заставлять. Одна бы я точно не справилась. Так что всё нормально. И ты — прекрасный регент.

— Правда?

— Конечно, правда, — Амелия посмотрела на Камиллу с изумлением. — Наверняка твои родители очень бы тобой гордились.

Камилла лишь усмехнулась, вспомнив свое детство в коммуне.

— И не говори, — ответила она. — Вот, за что я им благодарна, так это за то, что приучили меня к труду. Работать на поле с восходом солнца, не разгибая спину — это тебе не бумажки раскладывать. После этого ещё и не таким регентом будешь.

— Ты очень мало рассказывала о детстве и жизни с Дьюком в северной провинции. Может, расскажешь?

— Давай как-нибудь потом?

— Потом опять будет не скоро.

— Да уж, — Камилла понимала, что это правда. — Когда всё наладится, опять начнутся бесконечные приемы, документы, отчеты, проблемы. А мне эти бумаги самой уже скоро…

Она остановилась на полуслове, потому что важная мысль, которая только сейчас пришла в голову, никак нельзя было упустить. Это была интересная мысль и она возникла именно сейчас. Ни полгода назад, ни на той неделе, ни вчера, а сейчас, посреди бессонной ночи в полусонном состоянии. И только после того, как во дворце появилась эта несчастная принцесса, напомнив то, о чем Камилла и так давно уже должна была догадаться.

Управительница вскочила с постели и отправилась к себе в кабинет, причем так резко, что по пути, потеряв равновесие, чуть не упала, ударившись плечом об дверной косяк. Но, алкоголь играл злую шутку и боли она почти не чувствовала. Лишь уверенно и как ей казалось, ровно, шла вперёд, к себе в кабинет.

— Что случилось? — спросила подоспевшая Амелия.

— Зажги пока свечи, надо кое-что найти.

Пока девочка зажигала несколько свечей в подсвечнике возле стола, Камилла на ощупь искала одни из самых важных документов, отложенных куда-то в дальний угол огромного шкафа за её письменным столом. Это были документы на имущество и земли, которыми владели Рокстерли: особняки, замок Браго, земли близлежащих территорий столицы, трактир по дороге от городских ворот, и много чего ещё. Там же лежал журнал расходов и финансирования, который вел ещё сам император Норберт Рокстерли собственной рукой. Принцесса Авилина говорила про некий орден, в котором находилась сейчас её мать. Камилле сразу показалось знакомым название, но поначалу она не придала этому никакого значения, а зря.

Свет от подсвечника мрачно осветил кабинет и Камилла, найдя, наконец, нужную бумагу, сунула в руки Амелии, наблюдавшей за всем с интересом. Это был документ, подтверждающий законное право на владение орденом Святой Вианоры, поделенное пополам между Норбертом Рокстерли и Освальдом Альберти.

— Что это за орден, Амелия? — спросила Камилла.

— Вианорский орден? Мне про него папа рассказывал. Он и принц Освальд основали этот орден в знак дружбы между нашими семьями. Это совсем небольшой орден. Кажется, там занимаются изучением текстов и храмов древних. А в чем дело?

— Помнишь, Дьюк говорил, что его отец упоминал о знакомых в каком-то ордене? Он тогда ездил искать отца, много, где побывал. Но, никто никогда не слышал об Элиасе Альбере. Я тогда тоже по своим связям пыталась узнать информацию, но тщетно. А что, если отец Дьюка говорил о знакомых именно в этом ордене? Он ведь находится в северной провинции, так? Возможно, недалеко от коммуны, где мы жили в детстве. Дьюк как раз говорил, что отец иногда пропадал на несколько дней, вероятно, ездил к этим знакомым. Тогда всё сходится. И может, всё это время ответ был у нас под носом?

Амелия от неожиданности присела на стул, на котором обычно помогала Камилла работать с документами.

— Вот, я дура, — она яростно хлопнула себя по лбу. — Я точно дура! Как же я могла забыть про это? Ну, конечно, он там.

— Так, — Камилла попыталась собраться с мыслями. — Теперь мы хоть понимаем, где искать. Ты, ведь, знаешь, где находится этот орден?

Амелия отрицательно покачала головой.

— Авилина знает. Отец никогда не брал меня туда с собой. Я тогда была ещё маленькая. Да и упоминал он про него не так уж и часто. Может, стоит спросить у Авилины и завтра отправиться с ней туда?

— Нельзя! — одернула Камилла, хотя такая мысль и ей самой пришла в голову. — Нужно сосредоточиться на спасении Дьюка и для этого ехать завтра же с восходом солнца к императору. А это совсем в другой стороне. К тому же, если в этом ордене и правда находится мать Авилины, что будет, когда её увидят в таком непотребном виде, да ещё и раненую? Решат, что мы похитили дочку принца Освальда, что сговорились с теми, кто устроил дворцовый переворот