Испытание магией - Мария Снайдер

До этой минуты я искренне полагала, что Кейхила заботит лишь, как вытянуть из меня сведения об Иксии. Может, это приглашение — очередная уловка? Однако в его глазах я впервые подметила нечто новое, непривычно мягкое. Я коснулась его руки, и Кейхил остановился.

— На этот ваш Пир Новых Начал ходят все?

— Да. Новые ученики знакомятся с учителями, а прочие имеют возможность как бы возобновить знакомство и подружиться. Я туда иду, потому что обучаю старшие классы и подмастерьев лошадиной науке.

— Значит, я у тебя не первая ученица?

— Далеко не первая — зато самая упрямая. — Претендент на королевский трон печально улыбнулся.

Я улыбнулась в ответ, и он повеселел.

— Ладно, Кейхил, во имя Пира Новых Начал, давай начнем все заново. Я согласна тебя сопровождать на пиршество, и это будет первым шагом к нашей дружбе. — Собственно говоря, идти на встречу с будущими соучениками в одиночестве ничуть не хотелось.

— К дружбе? — переспросил Кейхил.

— Ничего большего я предложить не могу.

— Из-за человека, который подарил тебе бабочку?

— Ну да.

— А что ты ему подарила в ответ?

На языке вертелось: «Не твое дело», однако я сдержалась. Если нам предстоит стать друзьями, Кейхил должен знать правду.

— Я ему отдала свое сердце. — Можно было добавить еще: свое тело, доверие и душу.

— Видно, придется мне удовольствоваться дружбой, — подвел итог Кейхил. И усмехнулся: — Означает ли это, что мне с тобой будет полегче?

— Особо не рассчитывай.

Он засмеялся и помог мне донести покупки до порога. Весь вечер я читала книги Бейна и временами отвлекалась, размышляя о новой роли Кейхила в моей жизни. Надо же, ни с того ни с сего — друг.

От утренних занятий с Бейном я получала огромное удовольствие. История Ситии тянулась в прошлое на многие века. Одиннадцать родов десятилетиями воевали между собой, пока наконец Виндри Зеленое Дерево, Магистр Магии, не объединил их, поставив во главе Совет Старейшин. Меня Порядком смутило — а Бейна изрядно порадовало — то, что предстояло еще много-много всего изучить, пока я не освою полностью историю страны. А ведь над одной мифологией потребуется корпеть не один год, чтобы запомнить великое множество сказочных существ, демонов и легенд.

Бейн также разъяснил мне, как построена школа:

— У каждого ученика есть маг-наставник. Этот наставник следит за процессом обучения. Он учит, направляет, а порой отсылает своего ученика к другим магам, которые лучше разбираются в определенных вопросах.

— Сколько учеников в каждом классе?

Бейн широким жестом обвел комнату, где, кроме нас, никого не было. Мы сидели в круглом помещении в самом низу его башни. Здесь у стен лежали штабеля книг, а четыре широких стола были завалены бумагами, исписанными рукой моего учителя. Утреннее солнце отражалось на металлических кольцах астролябии.

Я примостилась на уголке письменного стола. Рядом выстроились письменные принадлежности и аккуратные кипы бумаг, а единственным украшением стола служила белая морская раковина. Бейн сидел напротив, облаченный в лиловое одеяние мага; солнечный свет тонул в темной ткани. Таких одеяний у Бейна было множество. И он единственный из магов носил торжественные одежды просто так, каждый день.

— Мы с тобой — это класс, — сказал он, отвечая на мой вопрос. — Учеников может быть два три, даже четыре — но не больше. В здешней школе ты не увидишь лектора, который вещает с кафедры в огромном зале. Мы работаем с маленькими группами и с каждым учеником в отдельности.

— Сколько учеников у наставника?

— У опытных — не больше четырех. У новых магов — всего один.

— А скольких учат Магистры? — Чего совершенно не хотелось, так это делить с кем-то Айрис.

— Э-э... — Бейн замялся. В кои веки он не сразу нашел нужные слова. — У Магистров вообще нет учеников. Мы и без того очень заняты: присутствуем на заседаниях Совета, а кроме того, помогаем стране в целом. Набираем в школу будущих учеников. И лишь порой какой-нибудь особо одаренный ученик вызывает наш интерес.

Бейн поглядел на меня, словно размышляя, как много стоит рассказывать. Затем он продолжил:

— Я устал от заседаний Совета, поэтому все силы посвятил обучению. В этом году у меня два ученика. Розза взяла себе лишь одного с тех пор, как стала Первым Магом. У Зиторы никого нет. Она пока привыкает к своему новому положению — она стала Магистром только в прошлом году.

— А что Айрис?

— Ты у нее первая.

— Я одна? — изумилась я.

Бейн кивнул. Я не унималась:

— Вы сказали: Розза взяла одного ученика. Кто это?

— Твой брат Лист.

Шли дни, и Крепость готовилась к приезду учеников. Слуги проветривали комнаты подмастерьев и общие спальни, в кухне суетились повара в преддверии пира. На улицах Крепости тоже стало оживленно — жители города возвращались в свои дома. По вечерам в остывающем воздухе разносились звуки музыки и смех.

Ожидая, когда наконец вернется Айрис, я проводила утренние часы в обществе Бейна, дневные — за учебой, а вечера были посвящены Кейхилу и Кики. Сначала Кики ходила шагом, а затем пришлось пускать ее рысцой. Эта рысца из меня всю душу вытрясала, и отчаянно ныли мышцы.

Ночи я проводила в палате Тьюлы, поддерживала девочку как могла. Ее сознание оставалось пустым, однако истерзанное тело быстро шло на поправку.

— Ты умеешь исцелять? — спросил как-то Хейс. — Тьюла поразительно быстро выздоравливает. Как будто с ней работают сразу два целителя.

Я обдумала его вопрос и честно призналась:

— Не знаю. Никогда не пробовала исцелять.

— Возможно, ты это делаешь бессознательно. Хочешь выяснить точно?

— Не навредить бы, — усомнилась я, припомнив собственные неудачные попытки двигать стул.

— Навредить я не позволю. — Хейс улыбнулся и поднял левую руку Тьюлы. Ее правая рука зажила, однако на левой пальцы все еще были синие и распухшие. — Я в силах восстановить всего несколько костей в день. Обычно мы этим не занимаемся, телесные раны заживают сами собой. Но если переломы серьезны, мы ускоряем дело.

— Как?

— Я набираю из источника энергию, затем сосредоточиваю мысль на переломе. Кожа и мышцы у меня перед глазами исчезают, обнажая кости. Магической энергией я заставляю кость срастаться. Точно так же делается и в других случаях. Когда работаю, я вижу только рану. Это поистине чудесно. — У Хейса светились глаза, пока он рассказывал. Однако стоило ему взглянуть на Тьюлу, как радостный блеск погас. — К сожалению, некоторые раны исцелить невозможно. Человеческое сознание столь сложно, что искоренить нанесенный ему вред обычно не удается. У нас есть несколько целителей сознания; Четвертый, Маг среди них обладает наибольшей силой, но не все в ее власти.