Двери в темное прошлое - Екатерина Островская

Следователь кивнул.

— Он уверен, что на него покушались. Стреляли из леса, из охотничьего ружья. Расстояние приличное — не менее ста метров. Раньше я бы решил, что это случайный выстрел, кто-нибудь ружье пристреливал. Но после того, что здесь произошло, вполне возможно, что и на нашу звезду тоже покушались. Только как-то не очень профессионально. Если это не инсценировка, конечно. А у Каткова появилась объективная причина исчезнуть внезапно, хотя он обещал до окончания следствия быть здесь и предупреждать, если куда-то собирается уехать.

— Разве вы его подозревали? Почему он должен был не любить банкира? Мне казалось, что они дружат.

Марина продолжала интересоваться, разозлилась на себя: ведь хотела закончить этот неприятный разговор с самого начала, а теперь сама проявляет любопытство. Но, с другой стороны, она не хотела, чтобы ее допрашивали — даже без протокола, хотя разговор вполне себе спокойный.

Следователь не ответил, и потому она продолжила:

— Вы сказали, что Панютин был как-то связан с Пореченском. Так и мой муж оттуда. Они не могли прежде встречаться?

— Никак нет. Панютин находился там еще до рождения вашего мужа. Он служил неподалеку от того городка во внутренних войсках.

— Во внутренних? — не поняла Лужина. — Это какие?

— Он был в охране исправительно-трудовой колонии. Год служил, а потом подал рапорт, и его перевели. Он перевелся в Афганистан, где тогда шла война. А это, понимаете…

— Таким идейно убежденным патриотом был? — удивилась Марина.

— Не знаю, — ответил Кудеяров, — но после службы в горячей точке он вне конкурса поступил в институт, о котором даже мечтать не мог, окончил его. А потом карьера финансиста…

— А может быть, что он, служа там, завел криминальные связи, которыми впоследствии пользовался. Но, получив поддержку у криминального мира, он попал в зависимость. От него постоянно что-то требовали, а когда он отказал…

— Вы правильно мыслите. Но убил его тот, кто знал, куда он направлялся, время его отправления и с кем едет. А что касается его криминальных связей, вполне возможно. В то время, когда он служил в охране, из колонии сбежали трое преступников: одного потом задержали, одного застрелили через несколько лет, а третий стал весьма и весьма уважаемым в той среде. Сейчас он живет за границей. И контактов с ним Панютина установить пока не удалось.

— Погодите, погодите! — остановила следователя Марина, — вы же говорите о том, что это кто-то из жителей поселка. А теперь о каких-то криминальных связях нашего убитого соседа. Кто-то еще имел те же самые связи…

— Выходит, что так. Если, конечно, мы в том направлении движемся. Сами понимаете, круг подозреваемых узок, и улик пока никаких. Тем более что почти каждый, с кем я беседовал, не всегда был честен со мной. Например, когда я пытался узнать, как каждый здесь поселился, почти всегда ответ был весьма расплывчатым.

— Муж просто искал дом неподалеку от города. Обратился в риелторскую контору…

— Речь не о вас и вашем муже. Я других ваших соседей имею в виду.

— Всех? — спросила Марина.

Она хотела пошутить, но шутка не удалась.

Кудеяров покачал головой, а потом произнес:

— Важно установить, кто знал время отправления вашей дружной компании на праздник города и кто мог сообщить об этом преступнику. Думаю, что следствие занимается этим в первую очередь. А искать причину убийства в прошлом — последнее дело. Назад лучше не оглядываться, а то можно увязнуть в таком болоте прошлого, что выбраться оттуда будет невозможно. И все же попрошу вас узнать у писателя, если получится, конечно, когда он познакомился с Панютиным и что их связывало до того, как они оба поселились здесь. Я пытался узнать, но он очень ловко ушел от прямого ответа, что подозрительно.

— Я не буду ничего узнавать и расспрашивать никого ни о чем не буду. Тем более Карсавина. Он только что потерял друга, а вы его подозреваете.

— Ну, нет так нет, — не стал настаивать следователь. — Простите, что побеспокоил. Скажу только, что наш классик хорошо знаком с тем преступным авторитетом. И даже отдыхал в его доме на берегу моря. Тот проживает там давно, уважаем местными жителями, дружит с местным алькальдом…

— С кем?

— С главой муниципального совета, который выполняет еще и функции судьи. Так что нашему авторитету высылка не угрожает. Он даже помог местным рыбакам организовать экспорт креветок в Россию. Через Белоруссию, разумеется. Тот человек — личность там просто неприкосновенная. Карсавин был у него в гостях и прожил там месяц. Хорошо отдохнул, вероятно. Я представляю, как он выходил в море на рыбацкой шхуне, как забрасывал спиннинг. Прямо наш российский Хемингуэй, эдакий старик и море.

— Напрасно вы иронизируете. Я все равно не буду ничего у него выпытывать.

— Не хотите, и не надо. Кстати, море там называется Альборан. Это хоть и часть Средиземного, но все-таки Альборан. Не бывали там?

Похоже было, что Кудеярова обидел ее отказ. Но шпионить Марина не собиралась. И расспрашивать о чем-либо. Она посмотрела на следователя и спросила:

— У вас все?

Тот молча пожал плечами и посмотрел за окно, на сверкающее солнце в остатках утренних луж.

Тогда Марина открыла дверь машины.

— Я домой. Скоро муж вернется.

— Чуть было не забыл, — остановил ее следователь, — последний вопрос. Давеча я был у вас, когда еще в нашей беседе участвовали соседи. Мне показалось, что на Наташе были дорогие сережки… Я, правда, не большой специалист. Но вещь смотрелась дорого. Подобные украшения надевают лишь на какие-то очень серьезные мероприятия, но никак не для дачи.

Лужина вскинула брови. Она не ожидала от собеседника такой наблюдательности.

— Мне показалось то же самое, — призналась она. — Вещь безумно дорогая: очень похоже на изделие от «Тиффани». В магазинах таких не продают. По крайней мере в наших. Но соседка уверяет, что купила сережки сама в качестве подарка от мужа на Новый год.

— То есть товар аукционный?

Марина кивнула.

— Подарок на этот Новый год?

— Вроде да.

— Ну, все, — сказал следователь, — мучить больше не буду. Огромное спасибо за помощь.

Она не успела дойти до крыльца, когда услышала звонок в доме. Звонок был длинным и пронзительным, такой звук издают обычно дверные замки в городских квартирах. Уже поднявшись по ступеням, Марина вдруг поняла: кто-то давит на кнопку звонка, установленного рядом с калиткой.

Пришлось возвращаться к калитке. Оказалось, что это пришел Карсавин. Он вошел на территорию и посмотрел по сторонам, как будто ожидал здесь кого-то встретить.

— Одна? — поинтересовался Карсавин.

— Сейчас да, а вообще замужем.