Нестандартный секретарь - Елена Ленская

– Как Волков его подставил, чтобы вас развести.

Елене хватило одного взгляда на мужа, чтобы понять, как он напрягся. Она включила громкую связь, сказала:

– Давай-ка с начала и подробно. Я тебя слушаю.

– Сначала? Ладно, сначала. Мы полгода уже спим, – Катерина вздохнула, шмыгнула носом, – но Лен, это ничего не значило, правда. Работа у нас такая, нервная. Простой перепихон пару раз в месяц, без обязательств. Только… Только я поняла, что начинаю в него влюбляться.

Григорий сжал кулаки так, что хрустнули костяшки пальцев. На откровения Катерины он не рассчитывал вовсе, думал – получила девка своего мужика и будет молчать. А тут такое.

– Илья понял, – в трубке раздались булькающие звуки, жадные глотки. – Понял, что я его люблю. И он бросил меня. Сказал, что не может изменять тебе больше, обманывать не может. Но тут появился Волков.

Григорий с тревогой смотрел на Елену, но она не поднимала головы. Бледная, дрожащая, не отнимала взгляд от экрана телефона.

–. Сказал, что нанял детектива и знает о наших встречах. Он предложил мне денег. Много денег. Лен, я должна была заставить Илью со мной переспать. И сделать так, чтобы ты это поняла. Ты меня слышишь?

– Слышу…

– Илья не соглашался, но я настояла. Попросила прощального секса, а если он откажет – все рассказать тебе. – Катерина на время замолчала, всхлипнула. Раздался звон стекла и снова жадные глотки. – Когда я целовала твоего мужа в гостинице, я знала, что ты нас видишь…

– Зачем? – голос Елены сорвался на хрип, в глазах блеснули слезы. Григорий, не отрываясь, смотрел на нее, чувствуя, как земля уходит из-под ног. – Зачем ты мне все это говоришь?

– Я так не могу! – завыла девушка. – Я не такая! Плохо мне, Лена, очень! Я бы просто любила его тихо, никому не мешая, я бы никогда…

В трубке раздались горькие рыдания, но вдруг Катерина резко замолчала и тут же продолжила: – Я так больше не могу! Я все ему рассказала, и он ушел! А реально, – она снова сделала большой, громкий глоток, – стало легче. Знаешь, как мне было страшно, когда ты ко мне пришла тогда?

– Что-то я не заметила.

– А я должна была тебя добить! Таков был уговор! Думай про меня как хочешь, Лен. Но я такая… Я его люблю!

– Ты любишь деньги, – Елена сама не понимала, как ей удается держать безразлично-строгий тон.

– Лена, на эту сумму можно трехкомнатную квартиру купить!

– Все сказала, или еще есть секреты?

Разговор нужно срочно сворачивать. К горлу подступали слезы, голос начинал дрожать. А показывать слабость перед разлучницей – последнее дело.

Катерина всхлипнула, вздохнула.

– Все.

И отключилась.

Григорий осторожно протянул к жене руку, уже зная ее реакцию.

– Ален…

Он вздрогнула, отшатнулась, посмотрела на него со смесью страха и боли.

– Ты чудовище…

– Я…

Он не знал, что сказать.

– Значит, моя цена – трехкомнатная квартира?

– Нет, все не так…

– А как? – закричала она, вскакивая, хватая одежду. – Ты разрушил мою семью!

– Я дал тебе новую…

Она ринулась в ванную, захлопнула за собой дверь. Григорий услышал сдавленный крик, и звон разбившегося стекла.

Первое, что подумал – не покалечилась бы. Встал, оделся, подошел к двери. Сейчас у нее стресс. И ей захочется побыть одной. Спрятаться. Единственное здесь место для этого – лес. Нельзя ее выпускать из дома.

Он скрестил руки на груди, привалился плечом к дверному косяку. Что ж, тайны не получилось. Теперь нужно действовать так, чтобы не сделать хуже, чем есть. Как утихомирить взбешенную и обиженную жену он не знал. На это плана не было. Придется импровизировать.

Совсем скоро она вышла. Одетая, причесанная и подозрительно спокойная. Григорий отлепился от косяка, приготовился к бою.

Она подошла к нему, запрокинула голову. Почти не плакала – заметил он, и вдруг сказала:

– Я голодная.

Он задал единственный верный вопрос:

– Как ты?

– Ну, – Елена сделал глубокий, длинный вдох, выдохнула и ответила: – изначально был разработан подробный план утопления тебя в Байкале. Потом, – на этих словах, на ее непонятных эмоциях Григорий растерялся, – я подумала. Ты затратил много времени и ресурсов, чтобы не просто забрать меня себе, а женился даже. Значит, – она слегка сощурила глаза, тронула Григория пальчиком в грудь, – можно сделать вывод, что ты меня любишь и я тебе нужна.

– Очень люблю, – он все еще не мог понять, как не нее реагировать. – Ты мне очень нужна!

– И, учитывая то, – вся ее ладошка коснулась его груди. Теплая, мягкая, – что я тебя люблю, что ты мне нужен тоже, делаем вывод.

– Какой? – он услышал свой хриплый голос и почувствовал, как резко загудела голова.

– Мы – идеальная пара. А ты – крутой мужик.

Он готовился к другому. К эмоциональному взрыву, борьбе, обвинениям. Но не к этому.

Внезапно в сердце что-то защемило, голова налилась тяжестью. Его повело.

– Гриш! – услышал он голос, потонувший в глухом эхо. – Садись…

Она потянула его, и он пошел. Сел на кровать, понимая, что может начаться приступ. Попытался взять себя в руки, помотал головой и тут же почувствовал резких запах корвалола.

– Пей!

Как успела?

Сделал пару глотков, поморщился на противный вкус. Переборщила.

И вдруг сразу стало легче. Не от лекарства. От ее заботы.

– Милый, успокойся, – обнимает, целует в щеки, в лоб, в губы. – Родной, я рядом… Ложись, я вызову скорую. Где болит? Гриша, прости…

Он раздвинул колени, притянул ее к себе, уткнулся лбом в ее живот.

– Как ты так можешь? – Отпускало быстро и приято. – Я очень виноват пред тобой.

– Виноват, конечно. – Такие нежные объятья, словно и не злилась только что. – Но по-другому ты ж не мог?

– Не мог…

Конечно, не успокоилась, конечно, не простила. Только делала вид, чтобы его не расстраивать. А ведь это он должен быть сильным, а не наоборот. Григорий заказал ужин в ближайшем отеле и пошел к жене, сидевшей на улице, на широкой резной лавочке.

Вспомнил, как впервые услышал от нее заветные слова: «Люблю тебя». Они тогда занимались любовью в его квартире. Второй раз. Он увез ее с работы сразу после обеда, не желая терпеть до вечера. Просто сказал: «Я тебя хочу» и едва не завалил ее на рабочем столе, услышав: «Я уж думала, не предложишь».