Наполеон. Изгнание из Москвы - Рональд Фредерик Делдерфилд

Перед тем как парламентеры удалились, русская артиллерия вновь открыла огонь. Положение французов казалось совершенно безнадежным.

Так оно и было, если бы на месте командира оказался не Мишель Ней, а кто-нибудь другой. Даже человек с железными нервами Даву скорее бы всего сдался, приняв достойные условия и обещания позаботиться о больных и раненых. Но Ней был не способен признать себя побежденным; он имел старомодные представления о военной чести, особенно о военной чести солдата, командующего арьергардом. Он не мог и не стал рассматривать даже возможность сдачи, даже чтобы спасти жизни беспомощных, жалких людей, скрючившихся у бивачных костров, сознававших, что первые лучи зари поставят их перед выбором: умереть или провести годы в плену в этой дикой стране.

Батареи на холмах вокруг продолжали извергать огонь, подобно вулканам. Арьергард теперь уменьшился приблизительно до 1500 способных держать оружие и 2–3 тысяч раненых. Ней собрал свой штаб, полдюжины отчаявшихся людей в обгоревшей, разорванной в клочья военной форме. На их бородах висели сосульки. Уже месяц никто из них не получал достаточного количества пищи.

«Мы идем назад в Смоленск!» — отрывисто бросил Ней.

Они были слишком поражены этим, чтобы протестовать. Они стояли вокруг маршала под жестокими порывами ветра, и, прочитав в их молчании отказ принять это чудовищное предложение, Ней добавил: «Если нужно, я пойду один!»

Они знали, что это не позерство. Они бы не поверили Мюрату, который руководил атаками, помахивая маршальским жезлом с золотым набалдашником, или Виктору, картинно бушевавшему, а потом бросившему их совершать бесполезные маневры. Но перед ними был Ней, всегда находившийся в цепи своих стрелков, человек, который, когда под ним убивали лошадь, требовал другую и доводил атаку до конца. Они знали, что, если эта попытка своим примером воодушевить их закончится неудачей, он все равно пойдет, одинокий человек в треуголке, и вернется в город, только что оставленный им.

Были разложены бивачные костры, солдаты встали под ружье. С минимальным шумом и протестами маленькая колонна повернулась спиной к врагу и двинулась по заваленной хламом дороге к Смоленску.

Они шли прямо в ад, но был ли у них выбор с таким командиром, как Ней?

2

По знакомой дороге они далеко не ушли. Оказавшись вне зоны видимости и слышимости русских аванпостов, они свернули на другую тропу, севернее главной дороги, а когда кто-то спросил, куда они направляются, Ней ответил: «К Днепру. Нужно, чтобы река оказалась между нами и противником!» Они решили, что маршал сошел с ума, и его слова тому подтверждение. Было известно, что император направляется к Орше, к широкой излучине реки, но у Орши, расположенной далеко за Красным, были мосты и ближайшие части русской армии, за исключением Кутузова, находившегося далеко на западе, в районе Березины, или севернее, в окрестностях Полоцка. Мостов в этом направлении не осталось, кроме моста, ведущего к Смоленску, который, когда французы ушли из города, захватил противник.

«Как вы собираетесь переправиться через реку?» — спросил кто-то, желая уточнить детали.

«По льду!» — ответил Ней. Он мог быть разговорчивым человеком и иногда в прошлом говорил даже слишком много, но с тех пор, как французы ушли из Москвы, он стал очень молчалив. Окружавшие его во время отступления из России зафиксировали, что он говорил очень мало и только чтобы своими призывами воодушевить слабеющих солдат или зло насмехаться над кружившими казаками.

«Наверное, — спросили его, — река еще не замерзла?»

Этот вопрос был уместен. С тех пор как арьергард прибыл в Смоленск 13 ноября, было значительно теплее, чем на ранних стадиях отступления.

«Замерзнет», — ответил Ней.

Но сначала Днепр требовалось найти. Французы шли почти в полной темноте, можно сказать — по наитию, но для тех, кто обладал чутьем, здесь было достаточно ориентиров.

Они разбили лед небольшого ручья, чтобы выяснить, в какую сторону он течет.

«Этот ручей выведет нас к Днепру», — сказал Ней, и они пошли вместе с несколькими скрипучими телегами с ранеными позади. Идя этой дорогой, еще задолго до рассвета, они вышли к большой реке. Там французы встретили хромого крестьянина, единственного, кто попался им по дороге. Он объяснил им, что, несмотря на подозрения советников Нея, река хоть и не замерзла крепко, но в крутой ее излучине во время холодной погоды, стоявшей на прошлой неделе, накопились плавающие льдины и там, принимая меры предосторожности, можно будет переправиться через нее.

Ней был готов пойти на риск, но торопиться не собирался. Он приказал три часа отдохнуть, перед тем как будут предприняты попытки переправиться через реку, и после этого, завернувшись в свой плащ, лег на берег и заснул. «Как ребенок», — прокомментировал один из тех, кто видел его спящим.

Было еще темно, когда переправа началась. Солдаты шли отдельными группами, иногда переступая с одной плавучей льдины на другую, более сильные поддерживали более слабых. Один человек, офицер по имени Биньвилль, наступил на отколовшийся кусок льда, оказавшись под угрозой того, что его унесет течением. Его спас лично маршал. Вещевой обоз и телеги с ранеными, кроме тех, кто мог идти, были оставлены, поскольку никакой надежды на то, что удастся переправить раненых и колесный транспорт, не было.

Как только переправа закончилась, арьергард образовал широко развернутый полукруглый марш и выступил к Орше, расположенной от Смоленска на расстоянии более чем 50 миль ниже по течению. Местность, по которой они шли, была отчасти открытой, кое-где попадались леса, и везде Ней старался держаться лесов. Казаки, вышедшие по его следам к реке, преследовали их на расстоянии. Было известно, что другие части казаков, которыми командовал знаменитый Платов, находились на этой стороне Днепра, и вскоре французы прошли в пределах видимости от их главного лагеря. Никто не атаковал их, наверное, потому, что у Платова не было точной информации относительно их сил, а по другим источникам, потому что он спал после обильных возлияний и никто не осмелился его разбудить.

Как бы то ни было, французы прошли беспрепятственно и продолжали свое продвижение к Орше, отражая все попытки напасть на замыкающие отряды. Казаки отбили несколько отставших или умирающих солдат, и это были все потери.

Только уже находясь в пределах видимости от Орши, им пришлось столкнуться с отчаянной атакой солдат Платова. Казаки, число которых все возрастало, приближались к шеренгам французов. По возможности Ней стремился укрыться в лесу, но один или два раза, застигнутый на открытом месте, он выстраивал войска в каре и продолжал