Орли, сын Орлика - Тимур Литовченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Де Бруси аж зубами заскрежетал.
По-человечески он был готов понять персиянина. Тем более, как француз – ведь кто еще может столь хорошо разбираться в любви, как не представитель этой нации, самой утонченной в мире? Конечно, если это любовь пламенная и искренняя, а не пустопорожняя интрижка…
Впрочем, нельзя же вообще терять голову под влиянием даже самого пылкого чувства? Тем более, месье Дариуш – никак не юноша, а зрелый рассудительный мужчина… а вот нынче ведет себя, словно ему шестнадцать лет!
Вот уж бестолочь!
Де Бруси ускорил шаг, догнал персиянина и тихо окликнул:
– Месье Дариуш?
– Да?
– Месье Дариуш, уже в который раз хотел спросить вас…
– Тише, пожалуйста, – прошептал персиянин, – язык вашей страны здесь понимаем не только мы с вами, а и много кто еще.
Де Бруси осмотрелся вокруг, однако поблизости никого не было: люди сосредоточились или далеко впереди, или позади.
– Нас никто не слышит, месье Дариуш.
– Вы уверены?
– Но почему вы упрямо…
– Ночь тихая, наши голоса звучат далеко – вот почему.
– Ну, хорошо. И что же вы предлагаете?
– Перейти на другой язык.
Де Бруси подумал немного, потом согласился:
– Хорошо, если так, давайте разговаривать по-турецки.
– О Великий Аллах! Здесь, в Малой Азии?! Уважаемый месье, о чем вы думаете?! Ведь и турецкий, и татарский, и греческий, и фарси для здешних караванщиков являются родными с детства! Не говоря уж об арабском – ведь все правоверные читают один и тот же Коран.
– И вы также знаете все эти языки?
– Конечно! С девяти лет.
– Ну-у-у… тогда не знаю, – француз немного подумал и осторожно предложил: – А может, латынь?
– Вот уж выдумали!..
– Что же тогда делать?
– Знаете ли какой-нибудь северный язык? Например, шведский?
– Да немного подзабыл… но понять попробую.
– Хорошо, если будет совсем уж туго, я напомню, – улыбнулся персиянин и сразу перешел на шведский: – Итак, слушаю вас внимательно.
«Акцент у него просто ужасный!» – отметил про себя де Бруси. Однако, кажется, Дариуш таки прав: остальным караванщикам совсем необязательно быть в курсе дел их и французской короны. Потому, собрав воедино все воспоминания о пребывании в Стокгольме, мнимый купец сказал:
– Объясните мне, ради бога, как вы можете доверять этой слабой… немощной женщине, вместе с тем пренебрегая прямыми указаниями, полученными из Парижа от самого…
– Осторожно, месье, осторожно. – Не слишком надеясь на остроту глаз француза во тьме, Дариуш крепко схватил собеседника за плечо. – Никаких имен прошу не называть: ведь они не переводятся.
– Да, ваша правда, никаких имен, – не очень охотно согласился де Бруси. – Тем более, вы и сами прекрасно понимаете, о какой высокой персоне идет речь.
– Итак, эта высокая персона…
– Да – этот человек передал вам инструкции личным письмом, после чего вы буквально сразу принялись нарушать эти инструкции.
– В какой части, если не секрет?
– Давайте обойдемся без лукавства, месье Дариуш!
– Я абсолютно искренне спрашиваю: в каком пункте я нарушил инструкции неназванной персоны?
Некоторое время они шли молча, пока де Бруси не выдержал:
– Жаль, честное слово, что в последние годы я подзабыл шведский, иначе бы в который раз объяснил вам, месье Дариуш…
– То есть вы имеете в виду, что неназванная персона приказала мне прямо в Смирне сесть на корабль, который отплывает в Стамбул?
– А вы вместо этого присоединились к каравану, который направляется на Мантань. Более того – и меня вынудили следовать за вами.
– Ничего ужасного в этом нет – ведь из Мантаня на Стамбул также отплывают корабли.
– Как можно такое говорить?! – вознегодовал де Бруси. – Ведь из-за вашей глупой прихоти мы опаздываем, по крайней мере, на целую неделю!
– Лучше опоздать на одну неделю, чем на целую жизнь.
– Но ведь…
– Это Восток, месье де Бруси! – улыбнулся персиянин. – Восток – и этим все сказано. Здесь любое дело делается неспешно, никто никуда не торопится.
– Люди путешествуют ночью, а не днем, как у нас, – поддакнул француз.
– А самый занюханный поселок в несколько раз древнее, чем пышные европейские столицы. Так куда же спешить, объясните пожалуйста?
Де Бруси попробовал присмотреться к своему загадочному спутнику, но посреди темной турецкой ночи, в одном лишь свете небесных звезд мало что можно разглядеть.
– Я с нетерпением ожидаю ответа, месье, – напомнил Дариуш.
– Вот вы сами, например, сейчас очень спешите, – процедил де Бруси сквозь зубы. Пока они разговаривали, молодой месяц начал высовывать из-за горизонта яркие чертовы рожки, поэтому француз увидел тень грусти, сразу надвинувшуюся на одутловатое лицо персидского купца.
– Именно так, месье Дариуш, вы рветесь вперед совсем не из-за ревностного служения Франции, а на встречу с вашей черноглазой пассией – Лейлой, или как там ее звать…
– Вас это бесит? – довольно резко спросил персиянин.
– Ну, не то чтобы уж слишком…
Теперь уже де Бруси прикусил язык – поскольку вдруг почувствовал, что, вопреки своему не слишком уверенному шведскому, готов вот просто сейчас выложить попутчику некоторые сведения о себе. Но ради чего раскрывать перед ним душу?
– Тогда в чем дело? – подозрительно спросил Дариуш.
– Видите ли, месье… Наверное, вы очень важная персона, если… – Де Бруси осторожно откашлялся и подытожил: – Если поселились в Смирне в отеле на рю де Франс, а неназванное лицо поручило мне привезти вам личные инструкции, а потом в интересах Франции сопровождать вас…
– Так вот, значит, как – сопровождать меня? Понимаете, де Бруси? Со-про-вож-дать, – произнес Дариуш по слогам, чтобы собеседник понял его как можно лучше. – Вот и сопровождайте, пожалуйста! И не вмешивайтесь в мои действия…
– Но ведь я в курсе инструкций, данных вам неназванным лицом! Я знаю, какой маршрут вам предложен…
– Да, именно так – пред-ло-жен! Вы удивительно точно подметили это, поздравляю.
– Ну, не говорил ли я сразу, что плохо знаю шведский?! – рассердился француз. – Да, не предложен, а предписан! При-ка-за-но плыть морем из Смирны в Стамбул.
– Согласитесь, главное в том, чтобы прибыть в Стамбул, а попадем мы туда непосредственно морем или же через Мантань – это уже дело второе.